Закон блатного мира - Михаил Серегин

– Сашка, что сидишь? Помогай! – бросил Колыма брату, явно не спешившему к нему на помощь.

– Колян, лучше тебе одному его дотащить. А я рыжье покараулю, здесь ведь знаешь какой народ, тачку только так увести могут.

Колыма не мог не признать справедливости слов брата, но интонация, с которой Филин их произнес, ему почему-то не понравилось. Что-то с братом было не так. Или ему кажется?

– Ладно, – кивнул он. – Только помоги хоть из машины пахана вытащить.

– Колыма, ты, что ли? – раздался в этот момент из машины слабый голос.

– Батя?! – Колыма нагнулся к смотрящему. Тот пришел в себя. Глаза были открыты, а губы шевелились. Пахан явно хотел сказать что-то еще, но ему не хватало сил.

– Батя, ничего не говори, тебе сейчас нельзя! – решительно сказал Колыма. Он понимал, о чем хочет спросить его смотрящий, и решил, что нужно в нескольких словах объяснить ситуацию. Он заговорил короткими рублеными предложениями:

– Всех наших там, у моря, перебили. Я в тачку того хрена влез, его выкинул и рванул оттуда вместе с тобой. По дороге брата встретил, тебя в его тачку перетащили. Сейчас мы в Магадане, на Жабина, только что приехали. Теперь я тебя до лепилы дотащу, а потом начнем тех отморозков, что на нас наехали, искать и хвост им в мясорубку засовывать.

Смотрящий опустил веки. На большее у него, судя по всему, просто не было сил. Но Колыма и этому был рад. Раз пришел в себя и слышит, что ему говорят, значит, жить будет. Колыма повернулся к подошедшему Филину и скомандовал:

– Давай, Сашка. Так же, как в прошлый раз вытаскивали.

Филин кивнул, и они вдвоем осторожно вытащили смотрящего из машины. Колыма бережно подхватил его – одной рукой под колени, а второй – под мышки. Батя не издал ни единого звука, только зубами скрипнул, когда Колыма его подхватывал.

Старику явно было очень больно, но он держался.

– М-да. А я ведь и правда бывал тут когда-то. До отсидки. И не только в тот раз с тобой, – неожиданно сказал Филин. – Кентуха тут мой живет. Автовор.

– Я его знаю? – спросил Колыма со все возрастающим подозрением. К чему это Филин об этом заговорил? Надо бы выяснить... Но это позже. Сейчас не было времени расспрашивать брата подробно, нужно было скорее нести пахана к лепиле.

– Нет, – помотал головой Филин. И с каким-то странным напряжением в голосе добавил: – Ладно, я тачку пока на соседнюю улицу загоню. Во-он в тот дворик, где гастроном, – он кивнул в сторону находившегося на другой стороне улицы магазина.

Колыма молча кивнул и двинулся к подъезду, стараясь идти медленно и ровно, чтобы не трясти раненого старика. За спиной у него заурчал мотор, и прошуршали по снегу шины «Тойоты».

Филин отъехал.

«Как же я его по лестнице потащу? – подумал Колыма, поднося смотрящего к подъезду. – Ведь у меня...» – Однако додумать эту мысль до конца он не успел.

Тишину трущоб разрезал громкий вой сирен. Он доносился со всех сторон и стремительно приближался. Колыма рефлекторно бросился в сторону, но не успел он сделать и нескольких шагов, как дорогу ему перекрыла ментовская машина в полной боевой раскраске, ворвавшаяся во двор слева. Колыма развернулся, но с другой стороны уже оказалась такая же машина. Она успела затормозить, и из нее повалили здоровенные парни в камуфляжах и с автоматами.

На руках у Коли Колымы был раненый, и он не мог двигаться быстро. Да если бы даже и смог, вряд ли это ему бы помогло. Как раз в это время переулок Жабина и вся прилегающая территория грамотно блокировались СОБРом, которому было не привыкать проводить подобные операции и иметь дело с блатными. Хотя, не будь у него на руках Бати, шанс у Колымы все же был бы. «Шанхай» есть «Шанхай», и он знал его получше ментов. Но бросить пахана Колыма не мог, такая мысль просто не пришла блатному в голову, и поэтому шансов у него не было. Он не мог даже попытаться защищаться – обе руки у него были заняты.

Первый подлетевший к нему собровец сделал резкую подсечку и свалил Колыму на землю. При падении блатной здорово ударился локтем о какой-то камень, потому что старался уберечь от травм беспомощного пахана. Второй собровец тут же рванул его за плечи, оторвал от смотрящего, завел руки за спину, зафиксировал их наручниками и, схватив за шиворот, ткнул лицом в землю.

– Лежать и не рыпаться! – рявкнул он прямо в ухо Колыме, упирая ему в висок ствол автомата.

– Ах вы суки позорные, – прошипел Колыма, видя, что другой собровец, подлетевший сзади, заламывает руки за спину Бате. – Он же раненый, уроды, что вы делаете!

– Молчать!

Колыма тут же получил сильный пинок под дых и несколько секунд не мог не то что говорить, а даже вдохнуть.

– Добейте, гады... – прохрипел Батя, когда его тоже ткнули лицом в снег. – Добейте...

– Молчать!

– Слышь, да это ж Сестринский! Смотрящий! – донесся до ушей Колымы шепот кого-то из ментов.

Он мгновенно понял, что нужно использовать этот шанс. Вряд ли собровцы захотят получить здесь труп такого уважаемого в городе человека и фиксировать это в документах. Ведь смерть смотрящего потом могут списать на ментовское гнулово при задержании. Прокуратуры и прочих официальных инстанций они, конечно, не особенно испугаются, но вот магаданская братва за такое может и отомстить, и они это должны понимать.

– Он ранен! Помогите ему, уроды вы долбаные! Он же умрет сейчас! – рявкнул Колыма, прекрасно понимая, что нарывается на очередной пинок. При задержании опера не позволяют говорить вообще ничего. Но даже когда носок берца врезался ему в солнечное сплетение, и на этот раз значительно сильнее, он не пожалел о сказанном. Замолчать-то они его заставили, но сказанное все равно услышали. Сейчас найдется среди них кто-нибудь поумнее, проверит...

Так и получилось. Командир СОБРа, майор Саяпин, услышав слова Колымы, нагнулся к смотрящему и тут же увидел рану на груди.

– Сержант, аптечку сюда, быстро! – резко скомандовал он.

Один из камуфляжников метнулся к ментовской машине и через несколько секунд вернулся с аптечкой. Колыма облегченно вздохнул. Теперь хоть за жизнь смотрящего можно не волноваться. Оказывать первую помощь при ножевых ранениях собровцев наверняка учат. А все остальное... Их нужно ведь еще уличить в чем-то незаконном, прежде чем посадить!

Сержант СОБРа раскрыл аптечку и склонился над смотрящим, а командир отряда раскрыл рот, чтобы отдать своим людям какую-то команду, но промолчал. Как раз в этот момент он увидел въезжающую во двор дома машину с прокурорскими номерами.

«Вот и хорошо, пусть теперь дальше этот рулит», – подумал Саяпин.

Из остановившейся машины вышел высокий мужчина в длинном черном пальто и быстрым шагом подошел к лежащим на земле блатным. Саяпин знал этого человека – это был Нестеров, один из доверенных людей прокурора. Тот самый, о котором Свердлов предупреждал его по телефону. Какой-то сержант дернулся было остановить прокурорского посланника, но, подчиняясь жесту командира, тут же вернулся на свое место.

– Все в порядке? Взяли? – спросил Нестеров.

Саяпин не ответил. Зачем слова тратить, когда и так все видно? Кроме того, прежде чем разговаривать с Нестеровым, нужно бы отойти в сторону, подальше от лишних свидетелей. Ему совершенно не светило, чтобы потом его начальство узнало о том, что он выполняет какие-то неофициальные просьбы прокуратуры.

– Поставить оцепление! – скомандовал Саяпин своим людям. – Никого сюда не подпускать! Этих, – он кивнул на блатных, – обыскать.

После этого он сделал Нестерову приглашающий жест и отошел на несколько шагов в сторону. Прокурорский посланник последовал за ним.

– Ну? Что дальше? – спросил Саяпин. – Мы свое дело сделали, теперь ваша очередь.

– Мне нужно еще одного человека дождаться, прежде чем браться за дело, – ответил Нестеров. – А пока их так надо подержать.

– Как скажете, – пожал плечами Саяпин.

«Интересно, кого это он еще ждет? – подумал про себя Саяпин, глядя на Нестерова. – Его ведь сюда сам Свердлов послал. Или Свердлову нужно с кем-то посоветоваться? Хм, интересно, с кем же это у нашего областного прокурора дела? Да еще такие – с явным душком? Ох, нечисто тут что-то... Скорее бы со всем этим развязаться».

В этот момент к Саяпину подошли двое его подчиненных. Один доложил, что первая помощь раненому оказана и жизни его опасность не угрожает, а другой – с результатами обыска. Результаты были неутешительные – ничего противозаконного у задержанных обнаружить не удалось.

– Нам сообщили, что они вооружены, – сказал Саяпин, отпустив собровцев. – Но мои люди при них ничего не нашли.

– Наверное, оружие в машине, – сказал Нестеров. – Вы машину уже обыскали?

– Когда мы подъехали, никакой машины тут не было.

– Как не было?! – Нестеров явно был поражен. – Должна же быть белая «Тойота»! Нужно ее найти!

– Нужно – значит, найдем, – брезгливо обронил Саяпин. Ему не нравилось все это дело, и он не считал нужным это скрывать. – Район оцеплен, никто не выскочит.