Золотой век предательства. Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прекрасно, – отметил регент, когда служанка помогла ей надеть шляпу. – Теперь пора.
– А что будет с О-Саэ? – забеспокоилась принцесса. – Я бы хотела взять её с собой.
– Не беспокойтесь обо мне, о-химэ-сама, – служанка потупила взор и принялась нервно заламывать руки. – Я буду ждать вашего возвращения во дворце.
Лгунья из О-Саэ была никудышная: голос её дрожал, как и губы, словно она вот-вот расплачется. Должно быть, понимала, что её ждёт – сироту, которой больше некуда было идти.
Дзину стало немного жаль девушку, но ничем помочь ей он не мог. Его главной заботой была и оставалась безопасность госпожи.
Между принцессой и регентом тем временем разгорался спор.
– Мы должны отправляться налегке, куда нам ещё брать с собой неповоротливую служанку! – стоял на своём Исао Сакума. Голос его был всё так же спокоен, но глаза из-под насупленных седых бровей взирали на принцессу с ледяной строгостью.
Обычно покорная, на сей раз принцесса не пожелала мириться с жестокой необходимостью оставлять во дворце, который вот-вот захватят мятежники, свою служанку, к которой, должно быть, она успела привязаться. Дзин узнал этот упрямый блеск в глазах принцессы: сдаваться она не намеревалась, а драгоценные минуты тем временем утекали, словно роса, которая тяжёлыми каплями падает с лепестков хризантемы на пожухлую осеннюю траву…
Разгоравшемуся между регентом и принцессой спору положила конец сама О-Саэ. Низко поклонившись своей госпоже и Исао Сакуме, она выбежала из покоев, и принцесса не успела удержать девушку.
Не успели торопливые шаги О-Саэ затихнуть в отдалении, как регент веско проговорил:
– Постыдитесь, Ваше Высочество. Служанка оказалась куда решительнее вас. Она знает, в чём заключается её долг. Теперь ваша очередь доказать это.
Принцесса ничего не ответила: лишь сжала кулаки так крепко, что на циновку упала капля крови. В неверном свете бумажного фонарика, который регент держал перед собой, Дзин видел, как ярко заблестели глаза принцессы, словно та вот-вот готова была заплакать. В глубине их затрепетали синие отблески, словно трепещущие на ветру метёлки мисканта…
Нельзя. Поберегите силы.
Дзин вложил в эту мысль всю свою волю и направил её принцессе. Похоже, та что-то почувствовала, потому как в следующий миг принцесса уже взяла себя в руки. Колдовские огни в её взгляде угасли так же быстро, как и появились, и регент не успел заметить резкой перемены в своей подопечной и её телохранителе.
Плакать при мужчинах стыдились даже простолюдинки, что уж говорить о наследной принцессе? Хотя её можно было понять. По человеческим меркам Её Высочество была ещё сущим ребёнком, к тому же потерявшим обоих родителей. Страну её раздирала междоусобица, грозившая перерасти в новую затяжную войну за передел власти, и жизнь принцессы, как и многих людей, могла оказаться в этой бойне лишь разменной монетой.
Сколько потерь ей ещё предстоит пережить за свою жизнь, думал Дзин. Должно быть, с меньшей из них ей придётся примириться прямо сейчас.
Принцесса шумно выдохнула: должно быть, Дзин и впрямь угадал направление её мыслей. Она направилась к своей постели – движения Её Высочества всё ещё были напряжёнными, но в них сквозила решимость.
Достав из потайного ящичка в изголовье небольшой свёрток, принцесса спрятала его за пазухой.
– Теперь я готова идти, – объявила она.
– Что это у вас? – нечасто на морщинистом лице регента можно было увидеть изумление, но сейчас был как раз такой случай.
– Дорогие сердцу вещи, которые непременно следует сберечь.
Похоже, этот ответ удовлетворил Исао Сакуму, потому как мгновение спустя он уже, казалось, и думать забыл о таинственном свёртке и о недавней неприятной сцене со служанкой. Отодвинув раздвижную дверь и убедившись, что коридор в этой части дворца был тих и пуст, регент уверенно зашагал в сторону лестницы.
Даже несмотря на увечье, шаг старика был быстр и твёрд: сказывалась многолетняя военная выучка. Принцесса еле поспевала следом за ним, а Дзин замыкал их небольшое шествие. Его меч привычной тяжестью оттягивал пояс, все три кинжала, спрятанные в одежде, на самый крайний случай, внушали ему уверенность в том, что за жизнь своей молодой госпожи он сможет постоять, что бы ни случилось.
Принцесса была подавлена: Дзин слишком хорошо знал её повадки и понимал, что означают эти поникшие плечи. Неужели она и впрямь так сильно переживает из-за служанки, или же всё дело в страхе? Ведь никто до последнего не верил в то, что мятежники осмелятся штурмовать столицу и решатся захватить дворец.
Как только стало известно о том, что оборону столицы прорвали, во дворце началась самая настоящая паника. Если на самом верхнем ярусе, где располагались покои императора и его семьи, не было ни души, то следующие четыре этажа дворца больше напоминали разорённый муравейник. Перепуганные слуги и придворные, с узелками в руках и за плечами, сновали по коридорам. Скрипели и хлопали раздвижные двери, откуда-то доносился детский плач.
В воцарившемся хаосе никто не обращал внимания на принцессу и её спутников. В нынешнем облачении и шляпе, чья тень почти полностью скрывала лицо, признать принцессу было попросту невозможно. Сейчас она больше напоминала прислужника, который вместе с телохранителем сопровождал господина регента к выходу из дворца.
Во дворе царила не меньшая неразбериха, только теперь к людскому гомону добавилось тревожное ржание коней, стук копыт по мощёной дороге, ведущей к главным воротам, да скрип телег, на которых императорским гвардейцам подвозили недостающую экипировку и оружие, бочки с водой и маслом. В свете факелов и бумажных фонарей лица людей блестели от пота. Стоял самый разгар лета, и ночи были душные, а воздух – таким тяжёлым и густым, что становилось ясно: на Дайсин надвигается гроза.
Принцесса стала дышать тяжелее: она то и дело утирала лицо рукавом рубахи. Любая другая изнеженная придворная дама на её месте уже давно извела бы всех своими нескончаемыми стенаниями и капризами. Но Её Высочество ни словом, ни стоном не выдавала своей усталости и страха – лишь старалась держаться поближе к Дзину.
Луна и звёзды скрылись за низко нависшими тучами. Где-то в отдалении недовольно ворчал гром. Раскинувшийся в долине город почти целиком поглотила едкая дымка. Пожары полыхали всюду, куда хватало глаз, и с такого расстояния не разобрать было, то ли это мародёрствовали мятежники, то ли оборонявшие город специально поджигали телеги и
