До последнего удара сердца - Юлия Алейникова

– С ка-аким? – по-прежнему не вникая в суть беседы, автоматически спросила Женя.

– Женька, ты где сейчас? Ты трезвая? – не на шутку заволновалась подруга и сумела наконец-то привлечь ее внимание.

– Что? Конечно, трезвая! Что за ерунду ты городишь? – искренне возмутилась журналистка, отлипая наконец-то от компьютера.

– Не я, а ты, – обиженно буркнула Лиза. – Ты что сейчас делала, что совершенно меня не слушала?

– Работала, конечно, – недоуменно пожала плечами Женя. – А что случилось?

– Ничего, я просто спросила, ты к встрече с Платоном готовишься? – все еще обиженно проговорила Лиза.

– С Платоном? – понимая, что совершенно забыла и о Платоне, и о встрече, переспросила растерянно девушка. – А когда она будет?

– Женька, ты что, подвести меня хочешь? Ты что, передумала? Ты же нам обещала! – заволновалась Лиза, и в голосе ее явственно прозвучал намек на слезы.

– Да нет, конечно, я обязательно приду, просто в запарке забыла, когда мы встречаемся, и если честно, то и где, тоже забыла, – извиняясь, проговорила Женя, отчего-то чувствуя себя виноватой. Лиза почти никогда не обращалась к ней с просьбами, а если по правде, то просто никогда. И в такой мелочи, как знакомство с Пашиным начальником, Женя просто не имела права ей отказать. Потому как именно на Лизином плече она последние лет десять выплакивала все свои горести, и та стоически это терпела, сочувствовала и утешала ее в трудные минуты, не изводя моралями и нотациями.

– Сегодня вечером, в новом ресторане на набережной, я же тебе говорила, – все еще встревоженным голосом напомнила Лиза.

– Ну конечно, буду, – уверила ее Женька. – Просто я тут материалы дела изучала и задумалась. Извини. В восемь встречаемся? – глядя испуганно на часы, уточнила она. Часы показывали начало седьмого.

– Ага, – с облегчением выдохнула Лиза. – В каком платье ты идешь?

Быстренько свернув разговор, Женя взглянула на расписание поездов. О поездке сегодня теперь и речи не шло. А может, вообще поехать в воскресенье, размышляла она. Что ей даст поездка в субботу? Ну, переговорит она с подругами Анны Павловны, а потом-то все равно придется сидеть до понедельника, чтобы встретиться со следователем, который вел дело, или, скажем, с судьей. А если она не сможет встретиться с ними в тот же день, придется сидеть там еще и вторник. Нет. Смысла ехать в субботу нет. Надо ехать в воскресенье. И лучше днем, вечером встретиться с подругами, а понедельник полностью посвятить официальным лицам.

Мысль об официальных лицах неизбежно привела Женю к тому, как она будет их разыскивать. Раньше такой простой вопрос в голову ей не приходил. Даже если предположить, что подруги Анны Павловны помнят имя судьи, которая вела дело, разыскать ее, а тем более убедить вспомнить обстоятельства дела, которое рассматривалось лет пять-шесть назад, будет крайне сложно. А что говорить про следователя? Его фамилию и вовсе будет не выяснить. Да и вообще, как Жене удастся разыскать хоть кого-то в огромном чужом городе? Она в Москве-то всего и была три раза за всю жизнь. Два раза со школой ездила на экскурсию и один раз еще на втором курсе университета с друзьями на Новый год. Приехали на сутки, встретили Новый год на Красной площади и домой.

Все эти размышления приводили к единственно правильному выводу. Без Суровцева не обойтись. А заодно можно было бы и Скрябина привлечь. Женя торопливо размышляла, пытаясь отыскать в шкафу подходящее платье. Эх, как не вовремя этот Платон нарисовался, у нее столько дел, а теперь еще и майора придется напрягать, а это задача не из легких.

Была пятница, и застать майора на работе было еще возможно, но у Жени катастрофически не хватало времени.

«А ладно, – махнула она рукой, – завтра с Суровцевым побеседую, теперь у меня есть козырная карта, по сравнению с прежними доэфирными временами. Домашний телефон Петра Леонидовича», – плотоядно усмехнулась Женя и, вытащив вешалку с платьем, захлопнула шкаф и целиком отдалась сборам.

В ресторан она опоздала минут на двадцать. Подъезжая к ресторану, Женя еще издали заметила нервно озирающуюся, подпрыгивающую от нетерпения Лизу. Чуть в стороне от нее стоял Павел в окружении двух мужчин и девушки, все четверо о чем-то весело непринужденно беседовали.

– Ну, где ты пропадаешь? Мы уже извелись все! – набросилась на Женю подруга, едва та вышла из такси. Ехать в ресторан на своей машине она посчитала непрактичным, а вдруг ей после знакомства с Платоном напиться захочется?

– Извини, на работе задержалась, – чмокая Лизу в раскрасневшуюся щеку, повинилась Женька. – Посмотри, пожалуйста, я прилично выгляжу? Одевалась на бегу, красилась в машине.

– Женя! – с упреком протянула Лиза, но развивать тему не стала, а просто окинула подругу очень внимательным взглядом. – Все нормально, я бы даже сказала, выглядишь прекрасно, но не буду. Пойдем с компанией знакомиться, – строго закончила она и, крепко взяв Женю за локоть, повлекла к остальным гостям.

– Ну, вот и наша опоздавшая звезда! – вгоняя подругу в краску, возвестила Лиза. – Знакомьтесь, это Женя. Полина, Александр, Платон. Полина – моя институтская подруга, а Платон и Александр – Пашины коллеги. Ну, а Женю, думаю, никому представлять не надо, – с немного неестественной веселостью знакомила всех Лиза, незаметно подталкивая Женю к Платону.

Как и ожидалось, Платон Жене совершенно не понравился. Из всех достоинств у него был только рост, не меньше ста девяносто, а еще он был какой-то вялый, необаятельный, оплывший в талии, с покатыми плечами, блеклыми, пшеничного цвета волосами, светлыми ресницами и бровями, все вместе выглядело как-то невразумительно. Светлый костюм сидел на нем мешковато, словно висел на боксерской груше. Тюфяк тюфяком, подумала про себя Женя, протягивая руку для знакомства. И говорил он как-то рокочуще неторопливо, словно мужик на пашне рассуждал: пахать – не пахать? Как такой тип пробился в руководители, было неясно. Вот Александр Жене понравился гораздо больше, хотя он был коренастым, приземистым, со смешным ежиком черных коротких волос на большой, похожей на куб голове, и совсем некрасивым. Зато он все время шутил, улыбался, с ним было легко, комфортно и весело. А через минут пятнадцать он даже стал казаться Жене симпатичным. Полине, вероятно, тоже, потому как она принялась активно строить ему глазки, клала руку то на предплечье, то на колено, а когда хохотала над его шутками, наклонялась к нему, задирала вверх голову, демонстрируя надушенное декольте. Женю она страшно раздражала.

Стол в ресторане был большим и круглым, Женю усадили между Платоном и Александром. Точнее, Александра она сама усадила рядом с собой, чтобы хоть как-то скрасить вечер и избежать чрезмерного давления семейства Титовых. Но Александр, видимо, осведомленный о целях вечера, все свое внимание сосредоточил на Полине, намеренно избегая каких-либо контактов с Женей.

«Интриганы!» – сердилась звезда экрана, косясь на своего увальня-кавалера.

Платон всячески старался ухаживать за Женей, предлагая ей то вино, то фрукты, то закуски. Лиза и Павел изо всех сил пытались вести за столом непринужденную веселую беседу, всячески вовлекая в нее Женю и Платона. Женя дулась на приятелей и жизнь им облегчать не спешила, а Платон если и вставлял замечания, то все они были какими-то тяжеловесными и неуклюжими.

Когда Павел, Лиза и Александр принялись вспоминать удачные шутки из последних выпусков Камеди Клаб, которые приятно выделялись из общей массы непристойностей, Платон вдруг углубился в повествование о сатире, проведя краткий экскурс в историю этого жанра, вспомнив творения Вольтера, Дидро, Монтескье, Свифта и Салтыкова-Щедрина, чем поверг в искренний глубокий шок присутствующих. А обаятельный, коренастый Александр, всячески старавшийся развеселить коллектив и предупрежденный о главной цели банкета, уделял Жене внимания не больше, чем Лизе. Когда же заиграла музыка и на танцполе появились несколько пар, Платон, встав из-за стола, пригласил Женю на танец.

«Наверное, Лиза специально выбирала ресторан с танцполом, чтобы мои мучения усугубить», – сердито думала Женя, вяло перетаптываясь в объятиях Платона.

Танцевал он так же скучно и невыразительно, как делал все остальное. Рядом кокетливо хихикала Полина, прижимаясь всем телом к коренастому, невысокому Александру. Женя, чтобы как-то скрасить скуку, принялась вспоминать красавца фармацевта, отчего на ее лице появилось неуместное мечтательное выражение, сопровождавшееся глупой улыбкой. Но поймав радостный многозначительный взгляд Лизы, она тут же встрепенулась и больше себе таких вольностей не позволяла. Домой Женю, конечно же, вез Платон. Всю дорогу он молчал, проводил ее до дверей подъезда, чинно поцеловал руку и попросил разрешения позвонить ей на днях. Деваться было некуда, и Женя разрешила.

Глава 13