Месть под острым соусом (СИ) - Морейно Аля
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почти весь день занимаюсь пострадавшим, затем собираю экстренное совещание в клубе, где случился инцидент. В офис приезжаю к вечеру выжатый, как лимон, и весь на нервах.
- Успокоился уже? – Алёна заглядывает ко мне в кабинет незадолго до конца рабочего дня.
- Это шутка такая? Сегодня весь день ношусь, как ужаленный. Проходи. Что-то случилось? Или ты просто так?
- Случилось. И просто так. Но если ты нервный, то я лучше завтра зайду.
- Давай, выкладывай уже. А то я ещё буду нервничать о том, что ты собиралась сказать. Хотя и так подозреваю.
- Ник, мы давно знакомы. И мне казалось, я тебя хорошо знаю.
- Не томи. Я уже по твоему виду понял, что будешь выговаривать и учить жизни. Не надо прелюдий, я сегодня не в лучшей форме, чтобы выслушивать реверансы. И учти, Иванову назад я не возьму, даже не проси. Сама за стойку встанешь, пока замену ей не найдёшь.
- Та поняла я, что ты на неё зол. Просто ответь мне искренне на вопрос. Ты ведь тогда не занимался судом? Тебе не до того было?
- Естественно. Я за границей лечился, мне там несколько операций сделали. Уехал вскоре после аварии, а вернулся уже осенью.
- А материалы дела видел?
- Нет, меня это не интересовало. Зачем оно мне? Мама там была, всё контролировала. Знаю только, что девицу признали виновной и посадили. Вчера она, вроде, сказала, что семь лет дали.
- А статью, по которой её осудили, в Кодексе видел?
- Алёна, к чему этот разговор? – раздражаюсь. Я сегодня не способен быть вежливым. – Не тяни кота за хвост. Что ты хочешь сказать?
- Так видел или нет?
- Нет, сказал же: меня это не интересовало. Я уверен, что мама проконтролировала, чтобы безнаказанной она не осталась.
- О, да, Наталья Егоровна не дала бы дело на тормозах спустить, не сомневаюсь. Так погугли, открой статью.
- Посмотрю потом. Не понимаю, к чему ты клонишь? Зачем мне это?
- Сейчас найди.
Разговор бесит. Но это же Алёна – на неё вызвериться я не могу. Да и она тут причём? Сама в том же положении была, только виновник её травмы наказание не понёс – всё списали на несчастный случай.
Нехотя лезу в интернет, демонстрируя недовольство. Нахожу статью, пробегаю глазами. И что?
- И?
- Ты не находишь несоответствие между сроком, который дали Маше, и статьёй?
- Чего? Да ей ещё мало дали! Особенно учитывая, что ей вообще плевать настолько, что она даже не узнала во мне человека, которого сбила!
- Ты можешь быть сколько угодно обиженным за прерванную спортивную карьеру, но ты жив, и ты – не инвалид, как было сказано на суде. И травмы твои тянут максимум на три года для неё, а никак не на семь. Потому она и не узнала тебя, что даже допустить не могла, что отсидела семь лет, а ты вполне себе здоров.
- Алёна! Это сейчас я как огурец, а тогда…
- Не надо, я всё понимаю. Давай объективно. Иванову осудили не по той части статьи, по которой должны были. И вместо трёх лет или даже меньше она получила семь.
- Судья решил так, значит, были основания. Я причём?
- Ты, очевидно, ни причём. А не помогла ли Наталья Егоровна судье принять такое решение?
- Что за бред? Зачем ей это?
- А ты поинтересуйся у своей мамы. Мне почему-то кажется, что она в этом сыграла не последнюю роль.
Разговор явно сворачивает куда-то не туда. Не сомневаюсь, что мама всё происходящее в суде контролировала. Но Алёнкины намёки ни в какие ворота не лезут.
- Слушай, какая теперь разница? Какое всё это имеет значение? Иванова совершила преступление и понесла заслуженное наказание. Или ты считаешь, что её должны были отпустить и просто погрозить пальчиком?
- Заслуженное? Ещё раз перечитай статью, если запамятовал, и соотнеси с реальностью. Ты представляешь себе, что такое сидеть в колонии? Она попала туда в неполные девятнадцать и пробыла почти до двадцати шести! А могла выйти в двадцать два. Тебе не кажется, что это – чудовищно несправедливо?
Пожимаю плечами. Не вижу смысла ворошить прошлое. Всё равно ничего не изменишь. Я никогда не вернусь в большой спорт и не попаду на олимпиаду, а она никогда не проживёт эти годы на свободе. Если бы передо мной была не Алёна, я бы давно уже послал собеседника в пеший эротический тур. Но её не могу, слишком много она значит для меня…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})- И что ты конкретно сейчас от меня хочешь? – мне бы поскорее остановить это переливание из пустого в порожнее.
- Во-первых, чтобы ты прекратил психоз. Думаешь, я не вижу, что тебя до сих пор потряхивает? Во-вторых, корону сними и верни себе человеческий облик. Ты помнишь, что ей вчера наговорил?
- Смутно. Я был взбешён.
- Естественно. Когда ты бесишься, то у тебя есть право вести себя по-скотски?
- Ну так я не знал, что ей дали больше, чем должны были! Я и сейчас не уверен, что всё так, как ты говоришь. Может, там какие-то обстоятельства отягчающие были. Алкоголь или наркота в крови, например.
- Незнание законов не освобождает от ответственности! Ладно, а теперь я ещё подсыплю соли, а ты послушаешь. Это с Машиных слов, но, думаю, как-то можно проверить, если захочешь.
- Ну давай. Зная тебя, не удивлюсь, если ты сейчас выкрутишь всё так, что это меня должны были посадить за нападение на её машину на пешеходном переходе.
- Она была беременная тогда. Ты знаешь?
- Вчера она сказала. И, якобы, что ребёнок умер.
- Так что никакого алкоголя или наркоты быть не могло. Говорит, что упала в обморок, поэтому в момент наезда не управляла машиной, не видела тебя и всё такое. И ещё, что справки у неё были, но часть из них судья почему-то завернул и не приобщил к делу.
- Ну, про справки – явно не ко мне. Да и кто точно скажет, был ли обморок на самом деле? Может, она просто придумала его, чтобы отмазаться? Ведь всем известно, что у беременных обмороки случаются.
- Да-да, я всё понимаю. Судье виднее, какие справки к делу приобщать, а какие – нет. Вопрос в том, не повлияла ли твоя мама на его зрение? Потому что если всё так, как рассказывает Маша, то это был несчастный случай. И, как бы ты ни возмущался, у неё был шанс получить условный срок, особенно учитывая, что в суд её привезли прямо из больницы, где она лежала на сохранении. Более того, так торопились упаковать её в колонию, что даже не дали закончить курс лечения, а сразу отправили в СИЗО, а потом по этапу в колонию.
- Алёна, что ты делаешь из моей мамы какого-то монстра? Она всего лишь проконтролировала, чтобы Иванова получила по заслугам! Я не верю, что она могла как-то надавить на судью или повлиять на суд, чтобы ей дали побольше. Да и какой в этом смысл?
- Сомневаюсь, что Маша получила то, что заслужила, и что ей не отсыпали щедро лишнего.
Бред, всё бред. Алёна просто не любит маму, потому и оговаривает её. Впрочем, у них это взаимно. Может, у судьи были какие-то аргументы или даже личные счёты?
- Кстати, как специально, ей выбрали колонию очень далеко от дома. А учитывая, что отец лежал парализованный после инсульта, мама не могла проведывать её до его смерти.
- Ага, и колонию ей выбрала мама?
- Слишком много странных совпадений. Ты знаешь, что в колонии Машу ни разу не обследовали? Ни одного УЗИ, никаких анализов не делали! Хотя были все показания, да и протокол ведения беременных в зоне не отличается от общепринятого.
- Хочешь сказать, что и врачей мама подговорила?
- Нет, тут, я думаю, девочке просто не повезло. Увы, таково медицинское обслуживание заключённых и отношение к ним в нашей стране. В колониях права человека – это пустой звук. Дальше больше. Когда у неё начались роды, её приковали наручниками к кровати и просто ушли, оставив одну на много часов. Она говорит, что долго кричала и звала на помощь, но когда, наконец, к ней соизволил подойти врач, ребёнок уже был мёртв. После этого у неё были осложнения, она едва выздоровела. И теперь, возможно, она не сможет больше иметь детей. Думаю, что если бы она рожала не как заключённая, а как обычная женщина, всё могло бы сложиться иначе.