Право на эшафот - Бронислава Антоновна Вонсович

сейчас было доступно, оказывалась библиотека. Магических замков там не было, а те, что были, должны были сняться прикосновением руки. Это, слава богу, в памяти сохранилось. Соваться же в помещения, напичканные магией, для меня сейчас смертельно опасно. Я, конечно, не знаю многого, но инстинкт самосохранения при мне.

Завтрак, положенный герцогине, оказался довольно скудным: пара гренков и чашка шоколада. Вопрос, не съела ли все рано утром графиня Хаго, почему и удрала, я подавила, вовремя вспомнив, что завтраки всегда были легкими и заканчивались быстро. В одиночестве в такой огромной столовой есть было неуютно, но я мужественно справилась. И не только с завтраком, но и с желанием встать из-за стола и сказать: «Спасибо, все было очень вкусно». Вкусно действительно было, я даже не подозревала, что обычные гренки могут оказаться настоящим кулинарным шедевром. И все же уняла неуместный восторг и направилась в библиотеку.

Иной раз какие-то знания сами собой всплывали в голове, но рассчитывать на это дальше не стоит: вдруг в блоке не окажется нужной дыры в следующий раз? То, что через него что-то просачивалось, я поняла утром, когда размышляла над всеми странностями. Но вот беда: всплывали только мелочи вроде давешнего звонка для прислуги, а что посерьезней, оставалось все так же запертым.

Библиотека была огромной настолько, что требовала присмотра специального служителя, который следил за состоянием книг, чистотой помещения, составлял каталоги и вовремя выписывал те новинки, которые были одобрены графиней Хаго. Еще в его обязанности входило вести архивы герцогов Эрилейских – разумеется, только ту часть, которая была предназначена для общего пользования. К другим архивам доступ имели только члены семьи, находились они в закрытой части библиотеки, куда не было хода посторонним, и не уверена, был ли ход мне.

– Доброе утро, ваша светлость, – подскочил при моем появлении архивариус, нескладный длинноногий парень лет двадцати пяти, смуглый и темноглазый. – Чем могу служить?

– Доброе, – согласилась я. – Не знаю даже, что хочу почитать. Решила пройтись между стеллажами, посмотреть, что само попросится в руки. Не отвлекайтесь от своей работы, Рикардо.

Но он продолжал стоять, наверняка полагая неприличным сидеть в моем присутствии, поэтому я свернула к ближайшим же стеллажам, на которых оказались книги по истории. Почти сразу взгляд упал на толстенный том «Келдийская империя. Возникновение Сиятельных родов». Отклика в памяти название не вызвало, поэтому я с трудом вытащила книгу и раскрыла. Тащить такую тяжесть куда-то не хотелось – мало ли, вдруг там ничего полезного не окажется? Конечно, для переноса особо тяжелых предметов всегда можно кого-то найти, но этот кто-то непременно доложит тете. Я прямо чувствовала, как внутри зреет паранойя: слишком странный абзац был в письме, и слишком странно вела себя Эстефания.

В книге речь шла об очень далеком прошлом. Когда-то весь материк занимала одна-единственная страна, которая к этому времени давным-давно развалилась на несколько осколков-государств, покрупнее и помельче, ведущих независимую политику и не планирующих объединяться. Муриция была самым крупным из таких осколков.

Это было познавательным, но более познавательной оказалась информация о том, что роды Сиятельных были созданы искусственно. Конечно, в книге шла речь о милости Двуединого, но давайте взглянем правде в глаза: с чего вдруг божеству награждать своей милостью только близких к трону людей? Наверняка среди них были не слишком хорошие, такие, которые нуждались в наказании, а не в награде. И тем не менее все придворные, находившиеся в тот день на Большом императорском балу, получили Сиятельный дар. У простых людей Сиятельные вызывают благоговение именно потому, что они благословлены Богом. И благословение распространяется на земли, которые подчинены Сиятельному. Оно выражается по-разному, но всегда уходит со сменой владельца, либо меняясь на принадлежащее новому роду, если он относится к Сиятельным, либо исчезая без замены, если новые хозяева – обычные люди. Я не помнила ничего по этому поводу, но, исходя из прочитанного, мое владение землями давало им какой-то бонус. Но и про него ничего не вспоминалось. И еще. У каждого Сиятельного рода был свой фамильяр. Его сущность хранилась в тайне, но само существование не подлежало сомнению. Получается, был фамильяр и у Эрилейских? Но точно не здесь, иначе я бы с ним столкнулась. В герцогском замке? Весьма вероятно…

Помечтать, кем может оказаться фамильяр, не удалось. Ко мне сунулась экономка и радостно затараторила:

– Слава Двуединому, нашла вас, ваша светлость. Нельзя же заставлять его величество ждать, а я вас уже обыскалась.

– Если я правильно поняла, Алисия, к нам с визитом прибыл его величество Теодоро Блистательный?

– И не один. С ним еще такой важный толстый дон. Но он не представился. Просто прошел вместе с его величеством и уселся в гостиной.

Экономка выказала сдержанное неодобрение такому поведению. Действительно, мог бы хотя бы визитку вручить прислуге. Но в памяти о визитках ничего не нашлось. Не в ходу они тут были, похоже.

Я захлопнула фолиант и поставила его на место, после чего быстро, но величаво отправилась встречать гостей.

В гостиной действительно оказался важный толстый дон. Его излишняя полнота меня удивила, потому что он принадлежал к Сиятельным, а все из них, кого я встречала до сих пор, имели почти идеальную внешность. Впрочем, надо признать, этому дону полнота шла, он привлекал этакой уютной красотой элитного плюшевого медведя, которого хотелось непременно потискать. Точнее, хотелось бы лет двадцать тому назад, сейчас он казался слишком солидным для таких вольностей. Но располагал к себе однозначно. И это настораживало. Вряд ли Теодоро притащил ко мне добренького, всех любящего дядюшку.

– Добрый день, ваше величество, – приветствовала я только одного из гостей.

Второй не был мне представлен, да и по правилам этикета здороваться первым должен был он.

Дон привстал с уютного кресла, изображая поклон, Теодоро же небрежно бросил:

– Я привел вам специалиста, Эстефания. Все, как вы просили: лучшего из лучших и не связанного ни с Бласкесом, ни с вашей тетей.

– Густаво Луис Кристиан Наваретте, граф Фуэнский, – представился тот.

– Очень приятно познакомиться, – почти не покривила душой. – А вы можете как-нибудь доказать, ваше величество, что этот дон не связан с упомянутыми персонами?

– Садитесь же, Эстефания, – бросил Теодоро. – А то дон Густаво останется стоять, а ему тяжело.

Я торопливо села на ближайший стул и строго заметила:

– Вы не ответили на мой вопрос, ваше величество.

– Вы мне не доверяете?

Он легко вошел в роль жестоко обиженного моими словами, но так же легко из нее и выйдет при необходимости. И если я не доверяла дону Густаво, потому что его не знала, то