Заговор по-венециански - Джон Трейс

Глава 29

Венеция

Мария Карвальо, сорокадвухлетняя жена майора карабинеров, уже спит, когда муж наконец возвращается домой. Сестра помогла ей улечься в постель.

У Марии множественный склероз. Страшный диагноз ей поставили одиннадцать лет назад, утром среды: доктор объяснил, почему дрожат руки, нарушена координация и мутится в глазах.

Из-за болезни жены Вито и оставил работу в Милане.

Успешному специалисту убойного отдела предложили повышение, но он отказался, предпочтя задворки Венеции. Марии настоящую причину переезда не назвал, сказав, что в кадрах сокращения перестановки и ему просто не повезло. А на новом месте можно все начать сначала.

Работа и Мария — две важнейшие вещи в жизни Вито, однако работа стоит совсем не на первом месте. И он ни секунды не сожалеет, что покинул Милан.

А сегодня Вито чувствует себя старой развалиной.

Изувеченный труп пятнадцатилетней девушки.

Убийца на свободе.

Вито и без того тяжело, но гибель коллеги, которого он лично наставлял и считал сыном… Нет, это уж слишком.

Он открывает сервант в дешевой стенке из тикового дерева, оставшейся от предыдущих хозяев квартиры, и достает бутылку бренди и бокал. Вот его друзья на сегодняшний вечер. С ними он давненько знаком.

Вито делает большой глоток веккьо семьдесят шестого года. Смакует огненный напиток и проглатывает, обжигая желудок, будто лавой.

Квартира небольшая. В зале тихо, и печаль как будто усиливает каждый звук. Громко тикают часы на каминной полке. От того, как мелко ворочается в постели Мария, доски пола стонут и скрипят. Когда Вито глотает, слышится, будто вода уходит в воронку.

Отставив бокал в сторону, Вито упирает взгляд в потолок. Пытается не вспоминать лиц родителей Антонио в момент, когда он сообщил им трагическую новость. Пытается забыть, как Валентина крепилась и старалась быть храброй в присутствии шефа.

Постепенно алкоголь берет свое, и Вито расслабляется. Он бы так и уснул, прикорнув за столом, если бы не звонок на сотовый.

Вито как можно скорее отвечает, чтобы трель мобильника не разбудила Марию.

— Pronto.[25]

Звонит Нунчио ди Альберто, молодой офицер, который сегодня дежурит в ночную смену в диспетчерской. Выслушав новости, Вито моментально трезвеет.

Час от часу не легче.

— Уверен? Не ошибся? — переспрашивает Вито дежурного.

Нунчио заверяет майора, что ошибки быть не может.

— Я несколько раз звонил лейтенанту Морасси, но она не берет трубку.

— Больше не тревожь ее. Утром введем в курс дела.

Вито смотрит на часы. Полночь. Рабочий день, который, по идее, закончился, лишь только начинается.

Capitolo XXV

Дом магистрата, Атманта

Гигантская карта, которую Песна разложил на полу, нарисована на полотне. Магистрат, как и многие этруски, любит намеренно выделять отличия от традиций греческих: это у греков письма излагаются на папирусе, а потом хранятся в свитках. Он же, Песна, и прочие нобили Этрурии предпочитают складывать готовые тексты. Этруски даже пишут справа налево, не то что греки. И Песна уверен: к концу его жизни ни один грек не сумеет прочесть этрусский текст.

По одну руку от Песны расположился Кэл — свежий, отдохнувший и расслабленный после ванны и соития с иноземными наложницами. По другую руку от магистрата стоит Кави — напряженный и сосредоточенный.

Купец проводит пальцем по карте, показывая обширные пустынные земли к востоку от Атманты, проходящие через северную оконечность Адриатики.

— Эти болота — от сих до сих — теперь твои. Как ты и просил, мы осмотрели местность, и там не живет ни один известный народ.

Кави отрывает взгляд от карты.

— Значит, живет неизвестный?

— Больше нет. — По лицу Кэла видно, что он имеет в виду. — Земли теперь принадлежат Песне.

— А что здесь? — спрашивает магистрат, обведя пальцем россыпь островов близ новообретенных земель.

— Эти острова захватывать смысла нет, — отвечает Кэл. — Там столь сыро, что застроить их не получится.

Песна догадывается, что купец поведал не все. Магистрат с сомнением смотрит на друга, и тот, запрокинув голову, признается:

— Да, да, близко я не подплывал, побоялся сесть на мель. Но говорят, острова необитаемы и живут на них разве что сумасбродные рыбаки. Едят они, понятное дело, только рыбу и вроде даже собственных детей.

Кави поднимает кубок с вином.

— Их, дикарей, можно будет покорить после, без особых усилий. Отпразднуем же! Песна, вот ты и получил земли под новый город. Этот момент войдет в историю.

Все трое чокаются и выпивают.

Магистрат отходит к длинному столу, на котором выстроилось еще больше кувшинов с вином.

— Сложи карту, Кави. Присядем у окна и обсудим предстоящее собрание нобилей.

Заново наполнив кубки, Кэл и Кави усаживаются на подушках в небольшом углублении в полу. Песна и сам, обернув мантию вокруг ног, устраивается поудобнее.

— Цель наша проста, — говорит он. — Надо убедиться, что вожди городов отойдут в сторону, приняв меня, но не как равного себе, а как своего будущего лидера. Человека, который откроет перед ними такие горизонты, о каких они и помыслить не могли…

Кэл накрывает его руку своей.

— А еще богатства, каких даже самые жадные из нобилей представить не могут.

Песна кивает.

— Вот именно. И если не рассчитывать на страх и силу — ведь мы не имеем сильной армии, — то остается всего два пути, как можно управлять знатью: через их страсть и кошельки. Освятив храм, мы, перед тем как усладить желудки и кутасы нобилей, отведем наших гостей в серебряные шахты и там осыплем дарами. Пока мы здесь толкуем, мои мастера трудятся. Ну и после заручимся поддержкой — и рабочей силой — для постройки городов к востоку от реки По.

В дверь стучат, и Песна умолкает.

В проеме стоит Ларс.

— Как ты и велел, я привез нетсвиса. Он ждет снаружи.

Песна выбирается из наполненной подушками ямы.

— Приведи его.

— Он по-прежнему слеп, магистрат.

— Значит, у нас будет своя легенда. — Песна оглядывается на Кави. — Надеюсь, ты был прав и жрец меня не подведет.

Ларс вводит Тевкра в зал, подтолкнув жреца в спину.

Нетсвис тяжело дышит — то ли от страха, то ли от усталости.

— Он как бездомный пес, — шепотом подмечает Кэл.

Кави, ухмыляясь, подыгрывает:

— Который, надеюсь, еще сумеет удивить хозяина парочкой трюков.

Тевкр прикладывает пальцы к вискам.

— В зале четыре человека. Двое мне незнакомы — они сидят в южной части комнаты у раскрытого окна и перешептываются. Мой провожатый все еще у меня за спиной — стоит у двери и не находит себе места на этом сборе. — Авгур делает шаг влево и еще один вперед, вытягивает руку и сгибается в поклоне. — Магистрат Песна, приветствую тебя. Я не вижу глазами, но озарения посещают меня одно за другим.

Песна обеими руками пожимает руку Тевкру.

— Мне жаль слышать, что ты по-прежнему слеп. Мы пригласили на освящение храма много благородных мужей и надеялись, ты сумеешь исполнить свои обязанности.

— Я и слепой сумею их исполнить.

Песна поворачивается к друзьям: на его лице полная издевательства ухмылка.

— Ответ сильного духом, мой юный слепой друг. Скажи: ты страдаешь, но веришь ли, что боги желают оставить тебя нашим авгуром?

Тевкр — само спокойствие — отвечает:

— Вера моя, как никогда, сильна.

Песна обращается к друзьям:

— Прошу, оставьте нас наедине.

Переглянувшись, Кави и Кэл молча покидают зал.

Тогда Песна обходит Тевкра кругом, оценивает его.

— Твоя жена одаренный скульптор. Она не говорила тебе, что изваяла для меня?

— Сказала, ты послал ее работать со своим серебряных дел мастером. Приказал изготовить дары, некие таблички из серебра, каждая из которых будет установлена в своей части храма. И мне предстоит их освятить.

— Ага… — Песна приятно удивлен тем, что в хитрости юная скульпторша не слабее, чем в ваянии. — Супруга твоя все верно передала. Я и правда буду признателен тебе, если ты освятишь эти дары — равно как и остальные, что хранятся в смежной комнате.

— Можно мне будет прикоснуться к работе жены? Хочу с ней ознакомиться.

Просьба озадачивает и интригует Песну.

— Ты испытываешь меня, нетсвис. Чувствую, ты что-то задумал. И это «что-то» слегка не совпадает с моими намерениями.

— Так можно или нет?

Песна уже хочет отказать, но тут ему в голову приходит мысль. Идея, не лишенная задора.

— Ступай за мной, — велит магистрат. — Я помогу обойти препятствия.

Тевкр позволяет провести себя через анфиладу комнат. Затем Песна говорит:

— Ну вот мы и на месте. Я лично отобрал и хочу преподнести богам двадцать с лишним земных даров. — Он проводит Тевкра в середину комнаты. — Сейчас ты в самом сердце хранилища. Давай-ка проверим, благоволят ли тебе боги.