Психология личности - Дж.Д. КапрараСервон

Помимо разрешения противоречий в результатах, можно надеяться выявить скрытые механизмы, обусловливающие наблюдаемые связи между уровнем внутреннего и внешнего эмоционального реагирования. Существуют ли общие механизмы возбуждения или психодинамические механизмы разрядки? Каччиоппо с соавторами (Caccioppo et al., 1992) отвергают обе эти возможности. Они утверждают, что отношения между мимической экспрессивностью и симпатической активностью можно понять лишь через анализ естественных индивидуальных различий в ряде биологических систем, лежащих в основе разных аспектов эмоционального реагирования. Как объясняют Каччиоппо с соавторами, точно так же, как существуют естественные индивидуальные различия в физиологических структурах, например в цвете глаз или длине рук, существуют, вероятно, индивидуальные различия во множестве соматических и симпатических систем, участвующих в выражении эмоций и в симпатическом возбуждении. Каччиоппо с соавторами (Caccioppo et al., 1992) выделяют специфическую физиологическую индивидуальную особенность — уровень реагирования физиологических систем на определенный входящий сигнал, или «преимущество» системы. У некоторых людей преимущественно развиты нервы, контролирующие моторику, а нервы симпатической системы развиты слабо. У этих людей эмоциональная экспрессивность будет преобладать над внутренним возбуждением. Таким образом, фенотипически их можно назвать экстернализаторами. У других же преимущество по сравнению с соматической системой имеет симпатическая система; такое сочетание высокого уровня возбуждения и низкого уровня экспрессивности характеризует интернализаторов. У любого человека более сильная стимуляция вызывает более сильную внешнюю или внутреннюю реакции. Поэтому на уровне отдельного человека внутренняя и внешняя активация будет коррелировать положительно. Если преимущества системы распределены в популяции не по закону нормального распределения (что вполне вероятно; см., например, Kagan, 1998а), индивидуальные различия в характерных уровнях внутренней и внешней активации могут коррелировать отрицательно; это может произойти даже если большое число людей не являются ни экстернализаторами, ни интернализаторами, то есть даже если у многих людей обе системы реагирования имеют равный потенциал (Caccioppo et al, 1992). Таким образом, в этой модели экспрессивность и возбуждение не имеют причинной связи. Фенотипические термины экстернализатор и интернализатор не укладываются в рамки единого причинного механизма. Фенотипические тенденции лишь отражают вариации в различных скрытых системах реагирования.

Модель, которую предложили Каччиоппо с соавторами (Caccioppo et al., 1992), очевидно, требует большего эмпирического обоснования. Необходимо выявить более непосредственные признаки преимуществ систем. В опровержение этой модели существуют данные о функциональных связях между подавлением эмоциональных проявлений и симпатическим возбуждением, по крайней мере в отношении некоторых эмоций и некоторых физиологических показателей (Gross & Levenson, 1993, 1997). Тем не менее эта модель иллюстрирует целесообразность анализа индивидуальных различий в эмоциональной сфере через анализ специфических механизмов, лежащих в основе отдельных аспектов эмоционального реагирования. Каччиоппо с соавторами предлагают не пытаться объективизировать такие описательные конструкты как экстернализатор и интернализатор, а рассматривать эти фенотипические вариации в эмоциональных тенденциях через взаимодействие между различными каузальными механизмами, порождающими диспозиционные тенденции (Caccioppo et al, 1992; см также Caccioppo et al, 1996).

Резюме

За последние годы были сделаны большие успехи в исследовании психических и физиологических механизмов эмоционального реагирования. Полученные результаты представляют непосредственный интерес для Персонолога, помогая понять то, как отдельные психические процессы функционируют в качестве интегрированных систем, порождающих индивидуальные различия, а также внутрииндивидуальные вариации и согласованность личностного функционирования. Процессы когнитивной оценки, физиологические механизмы, опосредующие реакцию организма на внешние угрозы, механизмы выражения эмоций, сигнализирующие другим о намерениях индивида, и субъективные эмоциональные переживания — все это взаимодействующие системы личности. Каждая из этих систем может обеспечивать индивидуальные различия в эмоциональной сфере и кросс-ситуационные вариации в эмоциональных переживаниях конкретного человека.

Значение эмоциональных состояний в личностном функционировании намного шире, чем проблемы, рассмотренные в этой главе. Эмоциональное состояние влияет на когнитивные процессы, такие как принятие решений, воспроизведение и оценка событий. Эмоциональное состояние играет ключевую роль в мотивации и саморегуляции, особенно в связи с тем, что значительная часть усилий по саморегуляции направлена на поддержание или избегание определенных эмоциональных состояний. Эмоциональное состояние может быть настолько неприятным, что человек вытеснит его за пределы сознания. Таким образом, рассмотрение проблемы эмоционального опыта будет продолжено на следующих страницах, когда мы обратимся к вопросам сознательных и бессознательных процессов, а затем — к вопросам мотивации и саморегуляции.

Бессознательные процессы и сознательный опыт

Исследование бессознательных психических процессов многими воспринимается как величайший вклад психологии в науку. Развитие науки часто связано с углублением понимания хорошо известных феноменов (Kuhn, 1962). Открытие новых феноменов происходит нечасто, выявление же новых феноменов, важных для общества, — еще реже. Установление влияния неосознаваемых нами сил на психический опыт (например, Janet, 1889; Freud, 1900) — это как раз тот редкий случай, когда было сделано удивительное открытие, изменившее взгляд общества на человеческую сущность.

Доказательство влияния бессознательного было неожиданным, поскольку сознательная саморефлексия, безусловно, играет огромную роль в жизни человека. Способность размышлять об окружающем мире, о себе и о самой способности к саморефлексии — один из отличительных признаков человека. Однако очевидность способности к саморефлексии не должна заставлять Персонолога отказываться от тщательного анализа сознательного опыта. Субъективный, личный опыт (Singer & Kollogian, 1987) — важнейший феномен сам по себе; он позволяет человеку влиять на собственную жизнь и собственное развитие (Bandura, 1997; Rychlak, 1997).

В этой главе представлены результаты исследования бессознательных процессов и сознательного опыта. После краткого исторического обзора мы рассмотрим концептуальные различия между феноменами сознания и бессознательного. Затем мы сосредоточимся на проблеме бессознательных процессов в личностном функционировании. Как будет показано, одни бессознательные процессы подразумевают Мотивационное состояние психологической защиты. Люди стремятся уклониться от полного осознания информации, угрожающей их Я. Другие же бессознательные процессы никак не связаны с мотивацией или защитой эго. При имплицитном познании мыслительные процессы протекают за рамками сознания по причинам, которые лишь отражают общую структуру когнитивной сферы человека. После рассмотрения бессознательных процессов мы обратимся к исследованиям сознательного опыта. Мы проанализируем индивидуальные различия в тенденции к саморефлексии, значение этих различий для физического и психического здоровья и общий вопрос о том, почему так трудно контролировать поток сознания.

Призрачное бессознательное и очевидное сознание — или наоборот?

За последний век представления психологов о сознании и бессознательном претерпели значительные изменения. В XIX веке в психологических лабораториях изучался сознательный опыт. Словосочетание «бессознательный мыслительный процесс» звучало почти как оксюморон. В конце XX века исследователи, напротив, убедительно доказывают, что многие важные психические феномены не осознаются. Но они, тем не менее, пытаются определить границы сознания, оценить вариации в структуре сознательного и объяснить, как процессы, протекающие в мозге, порождают субъективные переживания.

Бессознательные процессы

Сфера бессознательного интересовала ученых еще до выхода в свет работ Фрейда (Freud, 1900), которые совершили революцию в психологии. За два века до этого Лейбниц утверждал, что на наш опыт влияет неосознаваемое восприятие (см. Merikle & Reingold, 1992). Еще до Фрейда многие авторы XIX века указывали на то, что неосознаваемые сексуальные побуждения играют роль в возникновении невроза (Ellenberger, 1970; Perry & Laurence, 1984). Жане (Janet, 1889) анализировал выход некоторых идей и эмоций за пределы сознания и их действие в сфере бессознательного еще до того, как Фрейд предложил свою «гидравлическую» модель бессознательного. Тем не менее вклад Фрейда в изучение этой проблемы остается наиболее весомым. Он раскрыл феномены, имеющие принципиальное значение, создал объясняющую их теорию и косвенно стимулировал разработку альтернативных теорий динамического психического функционирования. Хотя в свете современных знаний отдельные элементы психоаналитической теории представляются ошибочными, некоторые психоаналитические постулаты либо подтверждаются, либо продолжают указывать перспективные направления исследования, игнорируемые в других теориях (Westen, 1991, 1998). Как отмечалось в главе 2, психология личности многим обязана психоанализу, в частности выявлением фундаментальных научных проблем, которые прежде упускались из виду.