Нарушители правил - Дмитрий Новоселов

Я очень быстро набил желудок и осоловел. Теперь мне уже не казалось странным, что я сижу в обществе переодетого в женщину мужика и практически незнакомой мне женщины. Все казалось естественным. Самое главное, что я выбрался из заточения. Задача номер один – вернуть папку. После этого все пойдет как по маслу. Правда, для этого нужно сначала достать эту вещь из кабинета Чебоксарова.

После третьей рюмки Беатриса предложил мне посмотреть его коробочки – инсталляции, как он их называл.

– Сиди тут, не вставай, – сказал он мне. – Я протяну удлинитель.

Оказалось, что у каждой коробки имеется провод с электрической вилкой. Беатриса принес первое изделие, воткнул вилку в розетку удлинителя и велел мне посмотреть в замочную скважину. Внутри тускло горела маленькая лампочка. На дне коробки была изображена странная полуобнаженная особа неопределенного возраста. Она находилась в замызганной ванной комнате и брила себе ноги. Вокруг разбросаны предметы женского туалета – бюстгальтер, трусики и коробка от прокладок. Картина была написана мастерски, почти с фотографической точностью. Тусклый свет подчеркивал реальность изображения.

Вторая инсталляция повествовала о скандале. На кухне ругались мужчина и женщина. Дама вытирала руки о фартук и что-то кричала мужику. Тот замахивался на нее кулаком. С мельчайшими подробностями были изображены обои, по которым плыли рыбы, пожирающие друг-друга. Все остальные творения тоже раскрывали тонкости быта среднестатистического россиянина. Сцены семейной жизни сменялись портретами мужиков в семейных трусах и женщин в ночных комбинациях. Автору особенно удавались бигуди и небритость щек.

– Ну, как? – поинтересовался Беатриса.

– Мне нравится, – искренне рецензировал я. – Только смотреть неудобно.

– В этом вся соль. Ты понял, что я рисую?

– Быт.

– Почти всегда. Но, не это главное. Подумай, копни глубже.

Я добросовестно подумал, попытался систематизировать увиденное и попробовал найти что-то общее для всех картин. В голову ничего не пришло.

– Будни, – еще раз попробовал я.

– Не совсем. Я рисую правду.

– Правду многие рисуют, – разочаровался я.

– Ничего подобного, – возразил Беатриса. – Правду почти никто не рисует. Что в вашем понимании правда, молодой человек?

– Если говорить об изобразительном искусстве, то, наверное, это рисовать, то, что видишь.

– Чушь, – перебил меня художник. – Правду нельзя увидеть, ее можно только подсмотреть. Правду нельзя услышать, ее можно только подслушать. Правду всегда скрывают шторы, замки, двери. Так вот, я рисую правду!

Теперь я понял, зачем нужны замочные скважины. Эффект подсматривания.

– Подслушивание и подсматривание – это нарушение девятого правила моего отца, – опрометчиво сказал я.

– Что за правило? – спросила Жанна.

– Если коротко, то оно гласит: «не лезь в чужие дела».

– А сколько всего правил? – спросил Беатриса.

– Девять. Это последнее.

– И ты их всегда соблюдаешь? – удивилась Жанна.

– Стараюсь.

Эти двое недоуменно переглянулись. Вот почему я не люблю говорить на эту тему. Почти никто не понимает, как легко и удобно жить по правилам.

– А твой отец сам-то их выполняет?

– Он умер, но при жизни следовал неукоснительно.

Беатриса сделал скорбное лицо.

– А о чем гласят остальные? – спросила Жанна.

Ох, как мне не хотелось распространяться на эту тему.

– Первое правило – «из любого положения есть выход».

– Спорный вопрос, – прокомментировал Беатриса.

– Вообще-то любое правило требует доказательств, – напомнил я.

– И они у твоего отца были?

– Конечно.

– Давай, расскажи.

– Я уже не помню. Никто не учит доказательства. Самое главное запомнить правила. Это знают даже школьники.

– Ну, хорошо, – перебила нашу дискуссию Жанна. – Давай дальше.

– Второе правило – «люби и не оставляй близких». Я говорю только названия правил, но их текст гораздо длиннее.

– Хорошее правило, – согласился Беатриса.

– Третье – «не бери чужого».

Собеседники согласно кивнули.

– Четвертое – «никогда не ври».

– Это невыполнимое правило, – заявила Жанна. – Его выполнение может привести к несчастьям.

– Я привык. Никаких проблем.

Жанна недоверчиво пожала плечами.

– Пятое – «не ругайся матом».

Отец и дочь не стесняясь, расхохотались.

– Шестое – «всегда совершенствуй свой мозг».

– Как это? – спросила девушка.

– Мозг нужно питать задачами. Если коротко, то нужно больше думать и больше получать информации. Седьмое правило – «борись с ленью». А восьмое – «следуй логике», – мне хотелось как можно быстрее все это закончить.

Пару минут мои собеседники осмысливали услышанное. Беатриса налил еще водки. Я отказался. Замяукал котенок. Он открыл глаза и сделал на ковре лужу. Жанна запричитала и поволокла его в ванную.

– Тебе не кажется, что все это хозяйство смахивает на десять заповедей? – наконец высказался Беатриса. Помада у него совсем стерлась и обнажила бесцветные мужские губы.

– Сравнение притянуто за уши, – мне не впервой отвечать на такие выпады. – Что такое десять заповедей? Аллегории. Их знает весь мир. Их все нарушают, и ничего не происходит. С правилами так поступать нельзя.

– А в чем дело?

– Нарушение правил ведет к искажению результата. Давай возьмем любое правило, например, из начальной школы, по математике. Если перед скобкой стоит минус, то при открытии скобок знаки сложения и вычитания меняются на противоположные. Помните такое?

– Да. Ну и?

– Попробуйте не выполнить это правило и получите ошибочный ответ. Если правило регламентирует человеческую жизнь, то его нарушение может привести к смерти или к тому, что человек будет несчастен.

– А ты счастлив? – спросила вернувшаяся Жанна.

– Почти всегда, – мне пришлось задуматься.

– Вот, блин, – пожала она плечами. – А как же не убий?

– Я думал на эту тему. Это правило, конечно, можно внести в свод. Но отец, видимо, даже не мог предположить, что у меня возникнет такая мысль.

– А не прелюбодействуй? – не унималась Жанна.

– Я не знаю.

– Измена ведет к нарушению четвертого и второго правил! – заявила девушка.

– Это чушь, – не согласился я с ней и прилег на диван. – Я сейчас ничего не соображаю. Мы потом подискутируем.

Мне и вправду сильно клонило ко сну. Потный вечер навалился на грудь всей своей тяжестью, положил ладонь на лицо, так что стало тяжело дышать, и что-то прошептал. Глаза открывать совсем не хотелось.

– Я думаю, что все эти двое суток он не спал, – сказала Жанна из темноты. Она подоткнула под голову подушку. Мне осталось только закинуть ноги. Потом звуки исчезли. Пошли черные полосы и красные размывы.

Через какое-то время я проснулся. Жанна сидела рядом на диване и смотрела телевизор. Беатрисы поблизости не наблюдалось.

– Это был твой отец? – спросил я. Она тепло посмотрела на меня.

– Да. Ты сам догадался?

– Подслушал ваш разговор. Случайно.

– Отец будет рад. Ему важно, чтобы его принимали за женщину. Я не знал что сказать.

– Когда мать нас бросила, – продолжила Жанна. – У папы совсем съехала крыша. Его даже лечили. Но с этим никто ничего поделать не может. Сколько себя помню, он приходит с работы, красится и надевает женскую одежду. Всю мою жизнь. Представляешь, чего мне стоило держать все это в секрете при социализме? А ты говоришь, не ври.

– А где он работает?

– Художником в кинотеатре. Сейчас совсем худо стало. Теперь афиши не рисуют. К каждому фильму есть готовые баннеры. Кинотеатр перешел в частные руки. Папу держат из жалости, потому что ему осталось до пенсии совсем немного. Грубо говоря, работает простым рабочим. А ведь он неплохой художник!

Это объясняло присутствие на картинах голливудских звезд.

– Мне действительно понравились его картины, – честно признался я. – Он не пробовал выставляться?

– Пробовал, никто не берется. Ему будет приятно, что тебе понравилось.

Жанна взяла меня за руку, она смотрела в мое лицо с обожанием. Я не понимал эту женщину. (Как будто есть женщины, которых я понимал.) Красавица, и не дура вроде. А ведь черт-те что!

– Папа у тебя не сахар, – зачем-то сказал я. – Представляю, как тяжело тебе было.

– Твой тоже не лучше, – обиделась она. – Напридумывал каких-то правил. Наверное, все эти девять пунктов он разработал для маленького мальчика, чтобы сформировать характер. Совсем необязательно выполнять их всю жизнь.

Эта мысль мне в голову не приходила. Я даже испугался. Я даже не хотел ее думать дальше. Ляпнул, чтобы отвлечься:

– Да уж, папы у нас не подарок.

Жанна пожала плечами. Опять захотелось спать. Я не стал бороться с этим желанием, просто закрыл глаза и засопел.