У нас была Великая Эпоха - Игорь Оськин

Как только эта схема заработала, наиболее проворные из системщиков включились в борьбу за бюджетные деньги.

ЛЭМ среди прочих тоже получил немалые средства. С бюджетных денег еще в прошлом периоде началось создание системы Рейнера СМО-Проблема, которая на долгие годы стала ярким символом научных достижений ЛЭМа, предметом дискуссий и споров.

Правительство решило усилить работы по системам автоматизировавнного проектирования (САПР) и управления технологическими процессами (АСУ ТП). В ЛЭМе создали отделение по этим системам, начальником назначили Пальмского. На его освободившуюся должность зав отделом назначили Колесова. Некоторое моральное удовлетворение без увеличения зарплаты.

Повезло с очередной реорганизацией – созданием крупных отделений. В результате директор и его замы имели дело только с шестью начальниками отделений. Получалось, что зав отделом не имел постоянных контактов с руководством института, чем Колесов был очень доволен.

К моменту ухода Пальмского Диденко уже защитил диссертацию. Пальмский рассчитывал набрать нужных ему специалистов со стороны, не хотел разрушать отдел, взял с собой немногих. В том числе Диденко.

«Да это пощечина мне, — вскипел Колесов, — ситуация, понятная только двоим: наставнику и ученику. Ушел сразу после защиты: попользовался и смотался. Поматросил и бросил. А что? Деловой человек. Повышенной проходимости».

Еще до своего ухода Диденко отдыхал в Прибалтике, «достал» там одну детскую шубу. Их дочери примерно одного возраста. Шубу он отдал наставнику.

Вспомнился забавный эпизод: Колесов отдал ему одну статью для печати только под фамилией диссертанта, который должен иметь индивидуальные публикации. Статья вышла с двумя авторами: Диденко и Евдокимов. «Ничего я ему не сказал…»

С тех пор Колесов уже не оказывал аспирантам столь значительной помощи. Делился идеями, советовал, но в детальную проработку больше не вникал, мол, сами вылезайте.

Жизнь проектного отдела шла обычным путем. Уйдя со «Скорохода», отдел арендовал помещения в городских школах.

Необычным событием стала пропажа денег – месячной зарплаты отдела, оставленных на ночь в сейфе. Утром Колесова не было в отделе, энергичные женщины позвонили в милицию.

Он существенно пополнил свой жизненный опыт. Во-первых, поразила решительность милицейского опера, предложившего немедленно арестовать раздатчицу Ручьеву. Колесов с трудом отговорил его. Запомнил, насколько просто попасть в кутузку. Во-вторых, выяснилось, что раздача денег организована неправильно, с прямым нарушением закона, и крайним в этой цепочке оказался он, зав отделом. Самым же примечательным был разговор с директором Кезлингом, в котором участвовал также муж Ручьевой – преподаватель ЛИМТУ. Он настойчиво отстаивал невиновность жены, отметал любые подозрения. Колесов посчитал это вполне естественным и несколько удивился замечанию Кезлинга после ухода Ручьева: «В таком тоне с директором не разговаривают».

Милиция вора не нашла. Колесов снял со сберкнижки свои деньги и внес в кассу необходимую сумму. Через пару месяцев директор компенсировал ее известным порядком через профсоюз.

Спустя неделю после кражи две сотрудницы, экономист и секретарь, пришли к нему с результатами своего расследования: украл зам зав отделом Слава Пономарев. Ручьев, давний приятель Славы, был того же мнения: деньги пропадали также на вечеринках, где бывал Слава. Пропадали профсоюзные взносы – также с большим подозрением на него же. Давнее исчезновение второго ключа от сейфа также теперь связали с ним.

Прямых доказательств не было, тем дело и ограничилось. Со Славой, своим мужиком в доску, рядовым членом партии, поддерживались прежние бодрые отношения. Через несколько месяцев он уволился, может быть, догадался – пора…

Отдел продолжал работать на Львовскую фирму «Прогресс». Обстановка там резко осложнилась: новый начальник вычислительного центра оказался помешанным на лозунгах кибернетики. Бесконечные научные беседы, бессмысленные требования – все это проводил с садистским наслажением. Но – в очередной раз Колесову повезло: подвернулась возможность сбыть проект ростовскому отделению ЛЭМа. Они тоже намучились, но сумели подловить этого фаната на мошенничестве с документами.

Взамен взял другой «Прогресс» – издательство. По этой теме в соседнем отделе работало три человека, деньги были наполовину съедены – обычное дело, деньги съели на сдаточных темах за счет новых, только что начатых.

Вместе с темой перешел руководитель темы Анисимов с тремя сотрудниками, отдел напрягся, сдал в срок.

Надо творить нечто новое

Так он решил после десяти лет работы в сфере автоматизированных систем. Стал задумываться (так иногда говорят о «странноватых»): «Раньше все было понятно. Дежуришь у атомной бомбы, значит, охраняешь отечество. Делаешь крылатую ракету – результат очевиден, если попал в цель. А здесь? Затраты на разработку, на технику и на ее обслугу – огромные, результаты – улучшение работы завода – доказаны только в липовых отчетах об экономической эффективности».

Опять вспомнил о своих попытках разобраться в экономике, о прибыли в плановой системе, о дотировании зарплат через дешевизну хлеба, транспорта, жилья, медицины, образования. Как это учитывать? Неопределенность, энтропия.

И он сосредоточился на том, что касалось его непосредственно: надо сокращать проектные затраты.

Уже с самого начала работ в этой сфере ему казалось странным, что реализация на электронной машине любой простейшей задачи из четырех арифметических действий выливается в создание многостраничной программы и требует нескольких месяцев работы программиста. Высокомерные новички, приступая к этой работе, усмехались: всего делов-то – подсчитать приход, расход и остаток.

На простом калькуляторе любой такой расчет делается проще простого, нужно только вручную подобрать совместно обрабатываемые строчки из разных документов. Сложность работы заключается именно в просмотре и подборе данных.

Значит, этот процесс и нужно автоматизировать: дать программисту такую стандартную программу, которая сама выполняет подбор информации из документов, записанных внутри машины в виде файлов. Программист же должен только задать правила подбора данных и формулы расчета. Дальше программа для конкретной задачи должна получаться автоматически.

Так определились требования к системе автоматизированного проектирования, которая позволит ускорить разработку в несколько раз.

Актуальные идеи витают в воздухе. Когда эти мысли у него уже созрели, обнаружилось, что Казанский институт разработал подобную систему: генератор совместной обработки файлов. Приобрели и опробовали, однако из-за многочисленных ошибок авторов система оказалась неработоспособной, хорошая идея была похерена.

В это время к нему обратился Вишняков. Старый работник института, старше его на пять лет, мрачноватый программист, он не поладил со своим начальством в соседнем отделе. Предложил:

— Я могу разработать систему совместной обработки файлов, которая позволит на порядок сократить затраты на программирование. Суть ее в том, что пользователь указывает только порядок обработки файлов и формулы расчета выходных показателей.

— Интересно, давайте поподробнее.

Выяснилось, что замысел Вишнякова совпадал с намерениями Колесова.

— Сколько времени вам нужно на разработку?

— Один год, работать буду я один.

— Хорошо, согласен.

Оба выполнили свои обязательства: Колесов без открытия заказа продержал его – кандидата наук – на весьма высоком окладе и не поручал никаких других работ, он сделал свою систему ЛПФ (язык программирования файлов). В дальнейшем значительная часть работ отдела выполнялась с ее помощью. Кроме того, Колесов открыл две бюджетные темы под готовую систему- то есть дважды продал ее: своему министерству и министерству легкой промышленности.

Размышляя по поводу сложности программирования простых задач, Колесов вышел на следующий, более высокий языковой уровень описания расчетов. Он обратил внимание на то, что порядок совместной обработки данных может однозначно определяться из сопоставления ключевых признаков входных и выходных показателей. Сущность идеи достаточно проста. Любой экономист (финансист, бухгалтер) умеет описать порядок расчета – алгоритм – с помощью арифметических формул с использованием знака подсуммирования – сигма и поясняющих указателей – индексов, областей и условий расчета. Редко кто из них пользуется чуть более сложными указателями – «для всех», «кроме» и другими, образующими в целом язык с громким научным названием «язык исчисления предикатов».

Он сформировал вариант простейшего языка такого уровня, назвал его – алгоритмический язык показателей – АЯП. Построил схему (алгоритм) автоматического перехода от этого языка к языку совместной обработки файлов. В это время у него появилась хорошая основа для создания своей системы: появились деньги на разработку пакетов программ для Министерства легкой промышленности. Образовался объем финансирования, достаточный для содержания отдела до конца пятилетки.