Вокруг Пушкина - Ирина Ободовская

«...Не еду к тебе по делам, ибо и печатаю Пугачева, и за­кладываю имения, и вожусь, и хлопочу — а письмо твое ме­ня огорчило, а между тем и порадовало; если ты поплакала, не получив от меня письма, стало быть, ты меня еще лю­бишь, женка. За что целую тебе ручки и ножки. Кабы ты ви­дела, как я стал прилежен, как читаю корректуру, как то­роплю Яковлева! Только бы в августе быть у тебя» (11 июля 1834 года).

В конце июля Пушкин закончил корректуру и 4 августа подал прошение об отпуске на три месяца в Нижегородскую и Калужскую губернии. Перед отъездом, вероятно, ввиду предполагавшегося переезда сестер Натальи Николаевны в Петербург, Пушкин сменил квартиру на большую. Он снял целый этаж в доме Баташева по Гагаринской набережной у Прачечного моста.

Однако вернемся к Наталье Николаевне. В Москве ее встретили сестры и Дмитрий Николаевич, приехавшие с Полотняного Завода. Пасхальные праздники они провели все вместе в никитском доме. Наталья Ивановна не приеха­ла в Москву, очевидно, не желая встречаться со старшими дочерьми, с которыми была в ссоре.

Пушкин писал жене еще 28 апреля 1834 года: «Что де­лать с матерью? Коли она сама к тебе приехать не хочет, по­езжай к ней на неделю, на две, хоть это и лишние расходы, и лишние хлопоты. Боюсь ужасно для тебя семейственных сцен. Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его!»

По-видимому, числа 7—8 мая Наталья Николаевна с деть­ми выехала к матери в Ярополец. Опасения Пушкина отно­сительно «семейственных сцен» оказались, однако, напрас­ными. Радость свидания с дочерью после трехлетней разлу­ки и с внуками очень тепло выражена Натальей Ивановной в письме к Пушкину от 14 мая 1834 года:

«Прежде чем ответить на ваше письмо, мой дорогой Александр Сергеевич, я начну с того, что поблагодарю вас от всего сердца за ту радость, которую вы мне доставили, отпустив ко мне вашу жену с детьми; из-за тех чувств, кото­рые она ко мне питает, встреча со мной, после трех лет разлуки, не могла не взволновать ее. Однако она не испыта­ла никакого недомогания; по-видимому, она вполне здоро­ва, и я твердо надеюсь, что во время ее пребывания у меня я не дам ей никакого повода к огорчениям; единственно, о чем я жалею в настоящую минуту,— это о том, что она пред­полагает так недолго погостить у меня. Впрочем, раз вы так уговорились между собой, я, конечно, не могу этому противиться.

Я тронута доверием, которое вы мне высказываете в вашем письме, и, принимая во внимание любовь, которую я питаю к Натали и которую вы к ней питаете, вы оказываете мне это доверие не напрасно, я надеюсь оправдывать его до конца моих дней.

Дети ваши прелестны и начинают привыкать ко мне, хо­тя вначале Маша прикрикивала на бабушку. Вы пишете, что рассчитываете осенью ко мне приехать; мне бу­дет чрезвычайно приятно соединить всех вас в домашнем кругу.

Хотя Натали, по-видимому, чувствует себя хорошо у ме­ня, однако легко заметить ту пустоту, которую ваше отсутст­вие в ней вызывает. До свиданья, от глубины души желаю вам ненарушимого счастья. Верьте, я навсегда ваш друг».

До сих пор это письмо почему-то не привлекало должно­го внимания в пушкиноведении. А между тем оно очень важ­но прежде всего для характеристики отношения Натальи Николаевны к Пушкину, а также и самой Натальи Ивановны к зятю. Надо сказать, что к этому времени отношения Пуш­кина и Натальи Ивановны изменились к лучшему. Как жен­щина неглупая, она, очевидно, поняла все благородство и бескорыстие души своего зятя, а поэт, отзывчивый на все доброе, не замедлил откликнуться. Судя по письму Натальи Ивановны к Пушкину, Наталья Николаевна рассказывала матери о своей семейной жизни, об отношении к ней мужа, о том, что она с ним счастлива. «...От глубины души желаю вам ненарушимого счастья. Верьте, я навсегда ваш друг» — эти слова в устах Натальи Ивановны говорят о многом. Тон письма Натальи Ивановны, искренний и сердечный, являет­ся отражением письма Пушкина к ней и тех разговоров, ко­торые вели мать и дочь после трехлетней разлуки.

К этому письму Наталья Николаевна сделала приписку. Это единственные строки, известные нам, адресованные ею мужу:

«С трудом я решилась написать тебе, так как мне нечего сказать тебе и все свои новости я сообщила тебе с оказией, бывшей на этих днях. Маминька сама едва не отложила свое письмо до следующей почты, но побоялась, что ты будешь несколько беспокоиться, оставаясь некоторое время без из­вестий от нас; это заставило ее побороть сон и усталость, которые одолевают и ее и меня, так как мы целый день бы­ли на воздухе.

Из письма Маминьки ты увидишь, что мы все чувствуем себя очень хорошо, оттого я ничего не пишу тебе на этот счет; кончаю письмо, нежно тебя целуя, я намереваюсь на­писать тебе побольше при первой возможности.

Итак, прощай, будь здоров и не забывай нас.

Понедельник, 14 мая 1834. Ярополец».

Приписка Натальи Николаевны — всего несколько строк — не дает нам возможности судить о ее письмах к мужу вообще. Отметим, что написано оно по-французски, но ес­ли к брату Дмитрию она почти всегда пишет, употребляя обычно принятое и в отношении родственников француз­ское «vous» (вы), то здесь мы видим, что мужу она и по-французски писала «ты». А надо сказать, что французское «ты» носит оттенок значительно более интимный, чем рус­ское. Несомненно, что некоторая сдержанность тона объяс­няется тем, что это была приписка к письму матери, очевид­но, сделанная по ее настоянию, и Наталья Николаевна, зная, что эти строки будут прочтены матерью, не чувствова­ла себя свободной в выражении своих чувств.

Как долго пробыла Наталья Николаевна у матери, точно сказать трудно, по-видимому, недели две; Пушкин адресовал ей туда четыре письма: 5, 12, 16 и 18 мая.

4 июня Наталья Ивановна писала Дмитрию Николаевичу:

«Дорогой Дмитрий, я должна несколько перед тобой из­виниться, что не была так точна, как обычно бываю, отве­чая на твои письма. Краткое пребывание у меня Таши, во время которого я была постоянно с ней,— тому единствен­ная причина. Она должна была передать тебе все поруче­ния, которые я ей дала для тебя».

Все лето Наталья Николаевна с детьми провела на По­лотняном Заводе. В конце августа приехал туда к семье и Пушкин. По-видимому, он выехал из Петербурга 16 или 17 августа и, почти не останавливаясь в Москве, числа 21—22 прибыл на Завод. Вместе со своей семьей и Гончаровыми Пушкин отпраздновал на Заводе день именин Натальи Ни­колаевны. Наталье Ивановне он отправил поздравительное письмо.

«Около (не позднее) 25 августа 1834 г.

Полотняный Завод.

Милостливая государыня матушка Наталья Ивановна.

Как я жалею, что на пути моем из Петербурга не заехал я в Ярополец; я бы имел и счастье с Вами свидеться, и со­кратил бы несколькими верстами дорогу, и миновал бы Москву, которую не очень люблю и в которой провел не­сколько лишних часов. Теперь я в Заводах, где нашел всех моих, кроме Саши, здоровых, — я оставляю их еще на не­сколько недель и еду по делам отца в его нижегородскую деревню, а жену отправляю к Вам, куда и сам явлюсь как можно скорее. Жена хандрит, что не с Вами проведет день Ваших общих именин; как быть! и мне жаль, да де­лать нечего. Покаместь, поздравляю Вас со днем 26 авгу­ста; и сердечно благодарю вас за 27-ое (день рождения Н.Н.Пушкиной). Жена моя пре­лесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это ми­лое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслу­жил перед Богом. В Петербурге видался я часто с братом Ив. Ник., а Серг. Ник. и жил у меня почти до моего отъез­да. Он теперь в хлопотах обзаведения. Оба, слава Богу, здоровы.