Операция «Святой» - Лариса Захарова

— Лихо… — промолвил Редер. — Не слишком ли много восклицательных знаков?

— Здесь должен быть не один вопль отчаяния, но и сознание силы, полная мера решимости, — ответил Вайзель.

— Возможно… Но все же следует быть пока скромнее… Начинать надо исподволь, иначе сразу пересажают всех и вся.

— Мы и действуем осторожно, — согласился Эбхарт. — Помаленьку, незаметно на первый взгляд. Рабочие на крупных предприятиях подают заявления о болезни. Есть несколько верных клиник, там справки гарантируются. Практикуем кратковременные забастовки — повод хоть самый мелкий. Например, введение имперских налогов. Вена по прожиточному минимуму и так всегда считалась самым дорогим городом. Пожарные части кирпичного завода и электростанции устраивают незаметные диверсии. Ну а ты, Редер, с чем явился?

— С делом… Как и сказал. Затевается провокация под названием «Историческая комиссия при рейхсфюрере СС». В Берлине решили судить канцлера Шушнига и заочно канцлера Дольфуса. Сия комиссия собирается работать здесь, в Вене. Нужно помочь сорвать судебный фарс.

Вайзель задумчиво кивнул:

— Есть один вариант. Если хорошо порыться в документах, — которые мы успели по твоему совету вечером двенадцатого вывести из архива министерства внутренних дел и министерства обороны. Мы тогда там инсценировали пожар, и что не смогли вывезти, пожгли И залили водой.

Вдруг скрипнула дверь. Вайзель порывисто поднялся и распахнул ее.

На пороге с ноги на ногу переминался Борис Лиханов. У него было настолько искренне виноватое лицо, что все поняли: он слыхал. Эбхарт бросил на Редера успокаивающий взгляд и прошептал:

— Это русский из Парижа, понимает неважно…

— Извините, герр Вайзель, — сказал Лиханов, — но там, — он кивнул в сторону, — у склада с огнетушителями топчутся два германских эсэсмана. Не ищут ли чего? Может быть, вам следует это знать?..

Венская пожарная часть стала одним из центров активного сопротивления гитлеризму в Австрии. Координируя свои действия с «Красной капеллой», ее руководителем, выдающимся патриотом Германии Гарро Шульце-Бойзеном, обер-лейтенантом, референтом разведывательного отдела министерства авиации, руководители венской пожарной части и их боевая команда провели немало смелых подрывных операций против гитлеровцев. Но главное — они вели широкую патриотическую, интернациональную, антифашистскую работу. Их листовки «Чего нет в «Фолькишер беобахтер»» вскрывали истинные намерения и истинные действия «имперских благотворителей» в «кровно им родной» Австрии. Листовки, брошюры, воззвания печатались ежедневно, пожарные распространяли их везде, куда направлялись команды с брандспойтами и огнетушителями.

Эта борьба продолжалась до 1943 года. В 1943 году 70 членов группы Сопротивления венской пожарной части были арестованы гестапо. Они погибли в Маутхаузене в ряду 157 тысяч австрийских патриотов — жертв гитлеровского террора. Сейчас в Вене на здании номер 10 по улице Ам Хоф висит мемориальная доска с их именами. Запомним их: Георг Вайзель, Людвиг Эбхарт, Йозеф Швайгер, Рудольф Хайгер, Герман Плакхольм, Иоганн Цак…

23

29 марта Маршал Советского Союза Григорий Иванович Кулик во главе советской военной миссии продолжал в Градчанах переговоры с чехословацким правительством о взаимных мерах по обеспечению безопасности.

В овальном зале с готическими витражами было тихо. Сотрудники президента, военные, дипломаты — все словно боялись сказать лишнее. Чувствуя натянутость атмосферы, Кулик негромко проговорил, обращаясь к советскому военному атташе майору Кошубе:

— Если будем в кошки-мышки играть, толка от переговоров не будет. Потраченное время.

«Скорее всего, — думал Кулик, — Бенеш не был искренен, убеждая меня, будто переговоры румынского патриарха Мирона в Варшаве о подготовке действий против СССР в случае вмешательства Красной Армии в германо-чешский конфликт — всего лишь неоправданные слухи. Бенеш знает, что Бухарест ведет двойную игру».

— Настроение Румынии после событий на литовской границе серьезно изменилось, и Румыния готова к усилению своих связей с Чехословакией и, по-видимому, с Советским Союзом, — президент Бенеш наконец прервал молчание.

— У нас другие данные, — сказал маршал Кулик. — Несмотря на вчерашние и сегодняшние уверения господина президента, польский посланник в Бухаресте господин Арцишевский постоянно доказывает румынскому королю, что гитлеровская Германия сейчас сильнее Советского Союза и поэтому Румынии целесообразно войти в блок, который, если сложится военная ситуация, составят Германия, — Кулик принялся загибать пальцы крупной загорелой руки, — Польша, Италия, Финляндия, Латвия, Эстония, Венгрия, Болгария, а также Югославия и Греция, — пальцы маршала сложились в два могучих кулака. — Вот так… — Он сделал паузу, дожидаясь, видно, впечатления собеседников, и добавил: — Румыния уже согласилась на этот случай выставить двести пятьдесят тысяч солдат, вслед за Польшей, которая предоставляет триста пятьдесят тысяч.

— Но этот блок и эти планы пока существуют лишь в проекте, — скептически заметил Крофта, министр иностранных дел Чехословакии, — и все наши совместные усилия должны быть направлены на их устранение.

— Наша сторона тоже так считает, — согласился Кулик, — а я сказал все это, чтобы вы не обольщались относительно Румынии и некоторых других ваших соседей, а также не позволили включить себя в двойную игру, что поставило бы и нас в затруднительное положение.

Начальник генштаба генерал Крейчи напряженно заговорил:

— Строгая позиция вашей страны, уважаемый господин маршал, в отношении литовского вопроса значительно охладила пыл Германии, и наше положение поэтому в данный момент значительно улучшилось. Мое пребывание в Москве на маневрах Красной Армии, где я удостоился чести беседовать с комиссаром обороны господином Ворошиловым, произвело на меня глубочайшее впечатление. Успехи нового строя ощутимы повсюду, и я желал бы принести вам, господин маршал, поздравления с блестящим состоянием армии… Чувствуется высокая степень боеготовности. И оттого верится: что бы ни затевали Гитлер и его приспешники, красноармейская мощь остановит их замыслы и действия. Со своей стороны хочу сказать, что и у нас в армии проводится большая напряженная работа по приведению в готовность на случай вторжения немцев. Но вот поможете ли вы нам, если подобное все-таки произойдет?

Лежащие на столе огромные кулаки маршала Кулика сжались еще круче, даже пальцы побелели. «Сколько ж можно повторять одно и то же», — подумал Кулик и вспомнил, как перед отъездом из Москвы Сталин советовал ему:

— А главное, Григорий Иванович, скажите Бенешу по-вашему, по-артиллерийски, прямой наводкой: хватит с нас тайн Мадридского двора, тем более Градчаны не Эскуриал. Нам Бенеш шепчет одно, французам — другое, англичанам — третье, за спиной всех троих и с Гитлером не прочь побеседовать. Посол Потемкин рассказывал вот недавно, как крутился Бенеш, объясняя, почему он умудрился признать Виктора-Эммануила королем и императором Италии и Эфиопии… Оказывается, он не перед Муссолини выслуживался, а перед Чемберленом — ярым монархистом, чтобы уж тот потрафил Чехословакии в генлейновских делах… Так вот, чтобы, Григорий Иванович, ваши переговоры шли без крутежей… По делу будем говорить, по совести и чести. Советский народ никогда не откажет в помощи братскому чехословацкому народу… Что касается «коридора», которым пройдут наши войска, так какой-нибудь коридор да найдется. И не надо нас пугать ответным шагом Гитлера, мы не из пугливых. Придем и поможем.

— Меня удивляет постановка вашего вопроса, — сказал Кулик, обуздывая гнев, и хмуро посмотрел на президента и Крофту. — Я уже говорил, сколько можно, СССР, если его об этом попросят, готов вместе с Францией и Чехословакией обеспечить безопасность вашей страны, для чего он располагает всеми необходимыми средствами. Состояние армии и авиации позволяет это сделать. Это официальное заявление, на которое я уполномочен товарищем Сталиным. Наше желание оказать действенную помощь вашей стране будет всегда, пока Чехословакия не откажется от проведения демократической политики.

— А… простите… — медленно начал Крофта, — но если нашей стране придется столкнуться с внутренними проблемами, например, с путчем, имеющим целью свержение существующего демократического правительства, разве мы не в праве полагаться на вашу поддержку?

— Так же, как на нее рассчитывает законное правительство Испанской республики, до тех пор, пока оно существует.

— Но простите, господин маршал, следует ли понимать ваши слова так, что без Франции вы не сможете оказать нам помощь? А если Франция окажется изолирована, к примеру?.. Достаточно взгляда на карту: наш западный союзник находится в окружении тоталитарных режимов.