Лужоная глотка - Джанет Иванович

- Типа в нем зашит какой-то секретный джеймсбондовский код, с помощью которого можно уничтожить весь мир? 

- Да нет, ничего такого эффектного. Я больше склоняюсь к тому, о чем нам говорил Стивен… передовые технологии в компьютерной сфере. Или новая улучшенная батарейка. 

На лице Хукера читалось откровенное сомнение. 

- Ты считаешь, что кто-то стал бы убивать из-за улучшенной батарейки? 

- Она может стоить кучу денег. 

Хукер поцеловал меня в шею у основания затылка. 

- Что это ты вытворяешь? – поинтересовалась я. 

- Налаживаю дружеский контакт. 

- Никаких дружественных контактов. С дружбой у нас покончено. 

Хукер был хорошим любовником по той же причине, по которой он был хорошим гонщиком. Он никогда не сдавался. Не имело значения, висел Хукер на хвосте у лидера или отставал от того на двадцать кругов – он прилагал максимум усилий. И если он двигался в крейсерском режиме (оптимальная скорость движения при минимуме расхода топлива, используется при передвижениях на дальние расстояния – Прим. пер.), то только потому, что отдыхал перед рывком и перестраивал боевые порядки. Хукер не пасовал перед трудностями… ни в гонке, ни в постели. И, по всей видимости, эта черта его характера выразилась в нежелании признать, что он провалил наши отношения. Хотя кто его знает, черт бы его побрал. Может, он просто сегодня утром провел в туалете время без пользы? 

- Не боишься, что мы можем сесть в тюрьму? Или плохие парни найдут нас и прикончат? Разве тебе не хочется испытать последний оргазм? – подначивал Хукер. 

- Нет! 

Он поцеловал меня, и каким-то образом, стоило мне расслабиться, как его рука пробралась к моей груди. Оказывается, со словом «нет» дела у гонщиков обстоят плохо.  В их словаре нет такого слова. 

- Только не перед псом, - заупрямилась я, оттолкнув руку Хукера. 

- Пес не видит. 

- Нет, видит. 

Бинз как раз выбрался из багажного отделения и примостил свою корму на заднем сидении. Я чувствовала его дыхание на своей шее. 

- А ты станешь дружелюбнее, если он не будет смотреть? – поинтересовался Хукер. 

- Нет. Ты не мог быть утихомирить свое либидо? У меня есть пара мыслей. Мы могли бы поговорить с наводчиком Шлепка. 

- Ты хотела сказать, мы могли бы  выбить из него все дерьмо? 

- Ну да, ладно, мы могли бы выбить из него все дерьмо. В любом случае, мне кажется, что есть шанс что-нибудь у него узнать. Или мы могли бы забраться в НИОКР Уэво. 

- НИОКР Уэво в Мексике, - возразил Хукер. – Не то чтобы добраться туда было нереально, но полиция, скорее всего, держит мой самолет на земле. Мы могли бы полететь чартерным рейсом. Но это рискованно. 

- Как насчет его жилья? У Рэя Уэво есть дом в районе Конкорда? 

- У Оскара был дом на озере Норман. Не уверен, что он часто им пользовался. Насколько я знаю, миссис Оскар была не в восторге от Северной Каролины. Иногда я слышал, что Оскар в городе, но он ни разу не попадался мне на глаза. Полагаю… он занимался делами и просто хотел сбежать из Хиксвилла. Не думаю, что у Рэя здесь есть какое-нибудь жилье. Хотя где-то должен быть корпоративный кондоминиум. 

- Я что-нибудь упустила? 

- Киллеров. Жеребца и Лысого. Прихвостней Уэво. Мы можем попробовать выудить что-нибудь у них. 

- Ты имеешь в виду что-нибудь вроде признания в убийстве двух человек? 

- Ага, - подтвердил Хукер. – Само собой, нам придется выбить из них это признание. 

- У тебя уже навязчивая идея. 

- Мои таланты ограничены. В сущности, я хорош только в трех вещах. Могу  водить машины. Могу выбивать из людей дерьмо. Ну, и третью вещь ты знаешь. Она заставляет тебя сильно стонать. 

- Никогда я не стонала! 

- Дорогуша, ты стонешь. 

- Ты меня смущаешь. Давай вернемся к выбиванию дерьма из людей. С кого ты хотел бы начать? 

- С наводчика, Берни Миллера. – Хукер набрал номер на мобильном телефоне. – Мне нужна помощь, - сказал он в трубку. – Нет. Не такого рода помощь, но спасибо, возможно, она понадобится мне попозже. Сейчас мне просто требуется кое-какая информация. Адрес Берни Миллера, наводчика Шлепка. 

Слушая ответ, Хукер прижал телефон плечом к уху и начал копаться среди хлама на приборной панели и в кармане на дверце. Он выудил ручку и мятую салфетку из «Данкин Доунатс» (сеть фаст-фуда – Прим. пер.), сунул их мне в руки и продиктовал адрес. Закончив разговор, он завел мотор. 

- Миллер недавно развелся, так что если нам немного повезет, мы застанем его дома одного. 

- Кому ты звонил? 

- Чокнутому. Он предложил воспользоваться его самолетом, если мне понадобится по-быстрому смотаться из страны. 

Чокнутый водит тачку «Пива Крэнка». Он один из самых опытных водителей и по-настоящему хороший парень. Чокнутый всех знает, а о гонках, наверное, позабыл больше, чем я смогу узнать за всю свою жизнь. 

- Адрес, который ты мне продиктовал, находится на озере, - доложила я Хукеру. – Недешевое местечко для простого наводчика. 

- Миллер мог бы дать тебе финансовую консультацию, пока мы будем его бить, - предложил он и, нажав на газ, вывел машину из здания цеха. 

Сама по себе дорога к дому Берни Миллера была короткой, но у меня начался приступ паники, так что поездка показалась бесконечной. К полудню мы добрались до нужной дороги, заканчивавшейся тупиком. Дом выглядел новым. На вид ему было не больше двух лет. В опрятном и ухоженном дворе располагались гипсовые цветочные клумбы и кусты, пока не доросшие до звания пышной растительности. На подъездной дорожке был припаркован серый «таурус». 

- Ну, и как это делается? – спросила я Хукера. – Мы просто поднимемся на крыльцо, позвоним в дверь, а потом врежем ему, как только он откроет? 

Хукер послал мне широкую ухмылку: 

- Вживаешься в образ садистки? 

- Просто интересуюсь. Возможно, подобный подход будет слишком груб для парня, у которого на подъездной дорожке припаркован серый «таурус». Скорее он подошел бы при разговоре с каким-нибудь типом из трейлера. 

- Вообще-то я в свое время тоже пожил в трейлерах. 

- И что? 

- Да так, к слову пришлось. 

- И часто тебя поколачивали? 

- Нечасто. Обычно я открывал дверь с оружием в руках. 

Я внимательно посмотрела на дом. 

- Это может затормозить наше интервью. Сложновато выбивать дерьмо из человека, который открывает дверь с пистолетом в руке. 

Хукер сбавил скорость, перейдя на холостой ход у соседнего с Миллером дома. Мы  медленно миновали нужное нам здание и доехали до перекрестка в конце квартала. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Хукер поехал обратно. Потом прижался к обочине и припарковался. Теперь мы находились на противоположной стороне улицы. И снова на расстоянии одного дома от цели. 

- Не похоже, чтобы ты сильно торопился, - проворчала я. 

- Я провожу разведку, - заявил Хукер. 

- А я было подумала, что у тебя сердце в пятки ушло. 

- Мое сердце никогда никуда не уходит. Вот зудящая мошонка и напрягшийся сфинктер – это да, это бывает. Диарея иногда случается. Но сердце всегда остается на месте. 

Бинз поднялся, дважды повернулся вокруг себя  и плюхнулся обратно, громко вздохнув, как умеют только собаки. 

- Так мы ждем, пока твой сфинктер расслабится? – поинтересовалась я у Хукера. 

- У меня нехорошее предчувствие. Не нравится мне эта машина, стоящая посреди подъездной дорожки. Я знаю кучу народу, которые никогда не пользовались гаражом, но здесь что-то не то. И я не могу представить Берни за рулем серого «тауруса». 

Гаражная дверь поползла вверх, и мы оба пригнулись. Из гаража Берни донесся звук заработавшего двигателя. Потом оттуда выбежал Жеребец и залез в «таурус». Автомобиль завелся, сдал назад по подъездной дорожке и остановился, работая на холостом ходу, перед домом Миллера. Из гаража задом выехал голубой «лексус», двери гаража опустились, и «лексус» вырулил на улицу, пристроившись вслед за «таурусом». За рулем «лексуса» сидел не Берни. Это был Лысый. 

- На мой сфинктер это никак не повлияло, - заявил Хукер. – А вот яйца просто мороз пробрал. 

Мы последовали за «таурусом» и «лексусом» к границе округа, на юг по Оделл-Скул-роуд. Через пару миль обе машины съехали с Оделл на разбитую грунтовую дорогу, которая терялась в небольшом лесочке. Такие дороги обычно пользовались популярностью у детишек, любящих выпить пивка, курнуть травки и схлопотать нежеланную беременность. Хукер проехал мимо этой дороги и припарковался на подъездной дорожке небольшого желто-белого дома в стиле ранчо. На переднем дворе располагался надувной бассейн, рядом лежал велосипед. Стоял ноябрь месяц, и бассейн был пуст. До грунтовки оставалось где-то двести метров. 

- Ну, и что теперь? – спросила я. 

Хукер обернулся и посмотрел на Оделл. 

- Посидим и подождем. Вряд ли эта грунтовка куда-нибудь ведет.