Плаза Лей - Наталья Литвинова

— А теперь, скажи, что там у них на "Удаче"? Говорят, нашли какой-то странный метеоритный осколок.

Анна немного заволновалась, но внешне даже не отреагировала, лишь усмехнувшись, ответила:

— Вокруг моих командировок постоянно ходят какие-то легенды.

— Ну, дыма без огня не бывает.

"Надо что-то ответить"- мыслила Анна.

— Нашли. Глыбина весом в двадцать кило. Очень сгодилась для местных нужд. Должны же мы были чем-то латать дыры корпуса.

— Согласен.

— И ничего в нём странного не было. Что вы на меня так смотрите? Да вы читали мой отчёт Свенсон? — не вынесла она его вполне непринуждённого давления, — или газетные сплетни вам интересней документа?

— Ладно, не кипятись. Просто так спросил.

Может быть это де-жа-вю, но вот, он снова один на один с холодным космосом. И опять он пристально вглядывается в его пустоту. Что можно там увидеть? Он уже потерял счёт времени, потому, что не чувствовал скорости и не видел визуальной цели. Лишь темнота со всех сторон давила на его сознание и бесконечный свод звёзд. Внезапно дисплейный экран растворился прямо на его глазах, а самое невероятное, исчезли звёзды. Внутренний протест заставил его пошевелиться, но у него ничего не вышло. Руки отключились от мозга. Он ничего не слышит и с ужасом обнаруживает, что не дышит. От ошеломляющей догадки, мозг выдал такой силы импульс страха, что он и в самом деле увидел яркую вспышку, но видел он её, явно не глазами, а, как бы внутри себя.

— Ну, здравствуй, что ли? — послышались чёткие слова, скорее мысли, он их просто понял.

— Здравствуй, — отозвался он тоже мысленно, потому, что говорить было нечем.

— Давно мы с тобой не виделись.

— Кто ты?

— Так, ты не узнал меня?

— Я не вижу.

— Следует открыть глаза.

— А, я что делаю?

— Тяжеловато будет с тобой, — посетовал невидимка, — ты настоящие глаза открой.

Серёжа заставил себя успокоиться и собраться с мыслями. Пусть он сумасшедший, но зато он живой.

— Живой, естественно, живой, — вновь услышал Серёжа, и вдруг почувствовал, что-то забытое, родное и такое естественное, где-то слева от себя. Свет! Едва видимый, пульсирующий и притягивающий!

— Ты всё забыл, а ведь прошло всего лишь девять Бат.

— Может, ты, всё-таки представишься?

— Узнаю твой нетерпеливый характер. Но, сначала я поработаю с твоей памятью, а потом и представляться не нужно будет.

Серёжа не успел опомниться, как услышал пронзительный женский крик. Словно стоп-кадр, тёмное пространство резко заполнилось красками, такими, по которым он скучал уже много лет. Это была Земля! Яркое слепящее солнце освещало ржаное поле. Зелёные, несозревшие колоски покачивало ветром, словно морские волны. По невероятно, высокому и нестерпимо, голубому небу плыли кучевые, просто, волшебные облака! Ностальгия продолжалась не долго, и он вновь услышал истошный женский крик.

— Ты слышал? — спросили его откуда-то слева.

— Да, — отозвался Серёжа.

Крики доносились из зеленеющего неподалёку перелеска. Серёжу просто потянуло туда, и он понял, что движется, а внизу, там, где должны быть ноги проносилось зелёное море ржи. Слева двигалась какая-то тень — бесплотное, белёсое облачко, прозрачное, как сгусток воды, но он его видел.

— Ты узнал меня? — услышал он снова у себя в мыслях.

Серёжа смолчал. Его волновала установившаяся вдруг тишина. Между берёзками, в кустах, они обнаружили бездыханную женщину, а рядом с ней, такое же безжизненное, крохотное тельце младенца, лежащего в луже крови. Серёжа поразился, он видел их, не просто насквозь, он видел их изнутри. Только сейчас он понял, что и трава и деревья открываются перед ним пространственно. А собеседник его, так же состоит сплошь из видимых молекул. Память странная штука, выхватила из прошлого имя этого существа, и звали его Фей.

— Похоже, мы опоздали, — проговорил водянистый Фей.

— Всё равно, мы не смогли бы ничего поделать, — услышал Серёжа свой собственный голос. Да, это говорил он сам. Он так думал и мыслил. Это его чувства, чувства беспомощности перед неизбежным.

— Мы могли бы облегчить их смерть, — возразил Фей.

— Какой от этого толк?

Серёжа обошёл вокруг женщины. Её русые, влажные волосы спутались и сквозь них в небо смотрели пустые, широко открытые, голубые глаза. Она отдала последние силы для рождения этого человечка, но всё оказывается напрасно.

— Я не могу больше на это смотреть, Фей, — проговорил Серёжа.

— Надеюсь, ты понимаешь, что должен просто созерцать, и набираться духа терпения. Даже если наступит исключительный случай, даже тогда, мы должны спросить совета отца.

— Довольно, я наблюдал это на других планетах, а Земля меня просто добивает. И кто придумал дать душу и разум таким беззащитным созданиям?

— Ты знаешь, что это производная нашей деятельности. В своём сознании мы одинаковы с ними.

— Вот именно. Круг замкнулся. Моя душа разрывается, и я должен спасти этого малыша.

— Только не это, Лей! Только не это! Ты потеряешь много энергии, а главное Время. Вспомни своё предназначение. Вспомни, кто ты.

— Об этом помню всегда. И никогда не забуду.

— Лей, не твоё это дело, носить в себе биосубстанцию.

— Фей, решено. Ты обязательно расскажешь всё моему отцу. Я знаю, он поймёт меня, может даже подстрахует.

— Ты не понимаешь, Лей, на какие муки ты себя обрекаешь.

— Фей, это моя планета, и я изнутри должен понять этих существ. Чем они живут? Отчего убивают себе подобных? Отчего страдают? Уж я то вытерплю их боль. В конце концов, я вернусь, Фей.

— И будет поздно. Мы не успеем спасти Землю.

— Фей, до встречи.

— Я должен тебя остановить!

— Мы теряем время.

Серёжа наклонился над мальчиком. Его сердечко не двигалось, а от тельца исходила видимая энергия, её становилось всё меньше и меньше. Крохотные легкие ждали воздуха, чтобы развернуться. Время для человечка остановилось, не успев перевалить за нулевую отметку. Вот оно человеческое семечко разума. Для него нужен разряд.

— Не делай этого! — рассеялись по округе последние слова Фея.

Темнота. Провал, но лишь мгновение, а далее, сотни чувств охватили его. Холод, недоумение, ужас и неясная боль. Он собрал все силы и громко закричал, тут же в висках запульсировало. От непонятной тревоги, а может от холода, он закричал ещё сильнее. У него не было понятий о еде, но есть хотелось до безумия. Но вот послышался неясный шум, заставивший его замолчать и прислушаться к нему. Прямо над его головой раздвинулись стебли травы, и яркий солнечный свет ударил по глазам. Гулкие непонятные звуки голосов. Что-то тёплое коснулось его. Он открыл глаза и увидел, склонившиеся над ним лица людей. Вот оно долгожданное тепло, но есть по-прежнему хотелось, и он вновь потребовал это криком.