Плаза Лей - Наталья Литвинова

Совсем по-другому Сергей относился к появившимся вдруг инопланетянам. Конечно, рано или поздно это должно было случиться. Вот только, для Землян этот контакт может обернуться чем угодно. Тут Костя был стопроцентно прав — познание новых технологий губительно для неподготовленного сознания человечества. Сергей вдруг поймал себя на мысли, что о людях, о человечестве, он думает, как бы в третьем лице. Будто бы сам он к этой расе не имеет никакого отношения. Но почему-то его это не забавляло. Просто за долгие годы жизни он стал мудрее каждого землянина, и всех вместе взятых. Знания, опыт и смекалка, накопившиеся в нём, давали полное право считать себя выше. Вот только, пользоваться этим правом он не спешил. Может всё дело в его характере? Он часто задумывался над этим, и ему становилось немного грустно, как будто он терял что-то привычное, земное и тёплое, превращаясь в нечто среднего рода. И лишь встреча с Анной разметала в пух и в прах все эти невесёлые сомнения. Да, он такой же, как все! И любит так же как все нормальные люди, и может даже сильнее. Судите сами, какими могут быть чувства подростка с четырёхсотлетними знаниями жизни. Он упивался этим ощущением, не теряя при этом головы. Анна! Казалось, он знал её так давно, что мог, прочитать и прочувствовать её мысли. Она стала частью его новой жизни, вкус к которой он потерял ещё тогда, когда попал на станцию "Первый пост".

В этой истории было загадочно всё, от первого до последнего мгновения. Если загадка его долголетия кроется в самом спасении, то его спасение не менее загадочно. Почему он не погиб? В сотый, в тысячный раз он пытался припомнить, то первое, что явилось перед ним, после того, как он пришёл в сознание. Но, тщетно, кроме больничных покоев и себя, сидящего под реанимационным колпаком, да ещё суетящихся у колпака медиков, ничего на память не приходило. Кое-какая информация, которую он добыл нечестным способом, до сих пор шокирует его, зато стало понятно, почему тогда этим делом никто не желал заниматься. От знания правды легче не стало, потому, что правда оказалась более чем нелепой. Его выловили патрульные челноки, бороздящие ещё не обследованные просторы, то есть, просторы по которым должен пройти весь ГЕЛИОПУТЬ. Вторая несуразица состояла в том, что путешествовал Сергей в одном скафандре, без своего Катона, естественно в бессознательном состоянии. Примечательно, что случилось это через месяц после взлёта с Земли, на расстоянии, почти парсека от того района, где Сергей, потеряв всякую надежду, уснул вечным сном. Конечно, военные могли принять его за призрак, ведь о настоящем Сергее уже пестрело инфовидение — "Герой — покойник", окончательно и бесповоротно.

Сергей явился загадкой природы, и военные не спешили обнародовать его воскрешение. Держать взаперти последнего героя Земли, тоже казалось кощунственным, поэтому ему предложили службу в секретном подразделении по испытанию новых аппаратов — разведчиков. Его возвращение в мирную жизнь зависало, пока учёные разбирались с феноменом. А военных интересовала лишь судьба потерянного Катона "Арктур". Итак, в состоянии подопытного кролика Сергей просуществовал целых двадцать лет. Письма, которые он регулярно посылал своей возлюбленной на станцию "Стрелец", естественно не находили адресата, и он это понимал. Измотавшись, от безысходности, Сергей шёл на самые сложные задания, на которых большинство ребят, служивших с ним, погибали, но Сергей был словно заговорённый. Так же погиб и Костя Леднёв, его близкий друг. Сергей устал ждать у моря погоды, и решил сам заняться своими проблемами. Он понял главное, что в его возвращении в мир "живых" никто не заинтересован, и даже, как раз наоборот. Станция "Щит" в космосе, благополучно замыкает ГЕЛИОПУТЬ, и никому нет дела до того, что президент к этому не имеет никакого отношения. То есть военные генералы сделали это на свой страх и риск. А риск был невелик, всего лишь один Катон. Нужны же Земле герои, тем более, мёртвые. Кто скажет правду? Сергей Костров? Такой в списках теперь не значится. И подразделение Кости Леднёва, знающее его лично, продолжает гибнуть дальше. Суждено погибнуть и Сергею, но он жил вопреки всему, и даже внешне нисколько не менялся. Разгадав, планы военных Сергей пошёл на преступление — подделал архивные данные и исчез с поля зрения своих командиров, как будто его и не было.

Сергею казалось, что Анна, узнав о причастности её крови к предкам Кострова, с готовностью бросится ему помогать. Он надеялся на зов генов. Анна частица его и Лидии, и выбрал он её не зря, и не случайно возникшее в его душе тепло растопило стальное остывшее сердце. Конечно же, он чувствовал, он знал, что душа Анны никогда не принадлежала её мужу. Он видел, как она мечется впустую, пытаясь вернуть назад то чего не было. Но к её исканиям, переживаниям и неудачам, Сергей относился по отечески терпеливо и заботливо, боясь нарушить ту тоненькую ниточку, соединявшую их с некоторых пор.

В камеру принесли ужин, и Сергей, отвлекшись от дум, понял, что день на исходе. Только он взялся за ложку, в камеру вошла та, о которой он только что думал. Остановившись скромно у дверей, она смотрела на него долгим, ему неизвестным взглядом.

С появлением Анны, события вокруг него стали разворачиваться не только по его наитию, они раскручивались уже без его ведома. Сама Анна, по-видимому, являла собой эту ураганную энергию.

Взглянув на неё, как бы мельком, он принялся беспечно хлебать похлёбку. Тщательно пережевывая, он пробурчал:

— Как наши успехи?

— Они не вернули Васю с Верой, — произнесла она слегка осипшим голосом.

— Вот, как? — он не переставал, с аппетитом есть.

— Они взяли Панина, — опять пусто отозвалась она.

— Мм?! — жуя, промычал Сергей.

— Они вернут троих Землян в обмен на тебя.

На этот раз Сергей вдруг поперхнулся, и Анна, подойдя, заботливо похлопала его по спине.

— Так ты, за мной?

Глаза Анны широко раскрытые, похожие на две миндалины. В них и растерянность, и жалость, и вопрос, и ещё что-то незнакомое. Он встал на ноги.

— Ты можешь успокоиться на мой счёт. Посмотри, сколько проблем сразу исчезнет. Не нужно будет привлекать меня к ответственности, судить, разбираться в моём прошлом и так далее. Меня не было, и нет! — он нервно прошёлся по камере, — я пришелец! И не удивительно, что я им понадобился.

— Что ты такое говоришь? — крикнула она и, подойдя к нему вплотную, прошептала, — ты сам не веришь своим словам.

Она смотрела на него тёплым, почти материнским взглядом, и Сергею впервые стало стыдно за себя, так ловко, играющего на её чувствах. Слегка оттолкнувшись от неё, он произнёс тоном ниже: