Россия никогда не сдавалась. Мифы войны и мира - Владимир Мединский

Владимир Познер: Как Вы думаете, почему, как сообщила «РИА-Новости», расходы федерального бюджета на культуру и кинематограф в 2013 году должны сократиться на 2,5 % по сравнению с нынешними? Это что такое происходит? Ведь культура и так всегда по остаточному принципу финансировалось, а сейчас еще хуже будет? В чем дело, как так понимать?

Владимир Мединский: Это неправда, расходы на культуру в 2013 году вырастут.

Владимир Познер: А, это ошибка «РИА-Новости»?

Владимир Мединский: Ну, они просто смотрели предварительные прикидки бюджета. Расходы на культуру в 2013 году, несмотря на достаточно жесткий бюджет, который у нас есть, вырастут. Причем они вырастут и в абсолютных цифрах. Мы в 2012 году тратили достаточно много денег на крупные федеральные стройки, этих строек становится меньше и у нас остаются деньги на другие направления развития.

Более того, нам удалось, благодаря поддержке руководства страны, увеличить финансирование в части заработной платы работников федеральных учреждений культуры и мы сейчас отрабатываем схему вместе с регионами, чтобы это повышение шло синхронно.

Владимир Познер: Скажите, пожалуйста, по сравнению с этим годом, на какой процент все-таки вырастут бюджетные финансирования?

Владимир Мединский: Надо посчитать внимательно. Заработная плата складывается из нескольких источников: федеральное дотирование, внебюджетные источники и так далее. Вот федеральная часть где-то на 25–30 %. Это очень большие деньги, такого повышения не было никогда за последние 20 лет.

Владимир Познер: Вы довольно часто публично и весьма жестко высказываетесь относительно того, как должна поступать власть. В феврале этого года за несколько месяцев до того, как Вы стали министром культуры, Вы сказали следующее: «Нужна реформа системы власти. На требование общества надо дать ответ. Но дать не „уступками“ и косметическими мерами, а полноценной реформой политической системы. Провести ее уже весной-летом. Или Россия будет Путиным преобразована, или нас ждет катастрофа. Никаких еще шесть лет судьба ни ему, ни нам не даст. Мы просто не имеем права профукать этот, возможно последний для России, исторический шанс».

Значит, на мой взгляд, я никакого серьезного политического изменения не вижу. Особо никакой реформы я не вижу. Означает ли это, что мы профукали этот шанс? Как это понимать?

Владимир Мединский: Нет, не означает. Реформы идут. Я сейчас компетентен говорить за ту отрасль, которую мне доверили. Мы эту отрасль реформируем. Дело в том, что в культуре сложилась уникальная ситуация. Все преобразования последних 20 лет, отрицательные и положительные, они как бы прошли мимо отрасли.

Владимир Познер: Вашей отрасли?

Владимир Мединский: Так получилось, да. В этом есть свои плюсы, есть свои минусы. Когда я только пришел на работу, то мне замы, опытные старые чиновники, со смехом сказали: «Вы знаете, если бы на Ваше место сейчас пришла Фурцева, то она бы дня за два освоилась и продолжала бы успешно работать, потому что практически ничего не изменилось». И перед нами действительно большой вызов. Деньги не огромные отпускаются на культуру. Культура — это наше колоссальное конкурентное преимущество. Даже возьмем образование в сфере культуры, оно уникально. Мы должны эту отрасль модернизировать.

Владимир Познер: Вы поймите, я ведь цитирую Вас и стараюсь очень точно воспроизвести то, что Вы сказали. Вы говорили о полноценной реформе политической системы. Не министерства культуры, а политической системы. И говорили, что это должно быть уже весной-летом этого года. Этого не было весной-летом этого года. И пока этого нет. Полноценной реформы политической системы. И говорите, что если этого не будет, то может быть очень плохо. Может быть, Вы передумали? Чуть-чуть другая оценка? Ведь этого нет, согласитесь.

Владимир Мединский: Я скажу Вам откровенно, что где-то с декабря по март этого года… Сейчас мы как раз «отмечаем» год, как были митинги на Болотной и так далее. Нам казалось, что все проблемы решаются очень легко. Нам казалось, что нам надо принять раз-два-три решения и все можно сделать. Знаете, я август 91-го года провел в Белом доме, все эти ночи среди защитников.

Владимир Познер: Да, я был на улице.

Владимир Мединский: Вот видите, мы могли увидеться. Я тоже выбегал на улицу, я листовки раздавал. Я работал в газете «Россия». Жизнь оказалась гораздо сложнее и труднее. Придя в Министерство культуры, я тоже посмотрел, как работает система и понял, что можно, конечно, помахать шашкой, но что дальше?

Владимир Познер: Хорошо. То есть все оказалось намного сложнее, чем Вы ожидали?

Владимир Мединский: Намного сложнее и намного тяжелее. Любые такие резкие действия, как за один день, они могут принести вреда отрасли больше.

Владимир Познер: То есть, когда Вы снаружи, кажется, что все гораздо проще, чем когда Вы внутри.

Владимир Мединский: Точно.

Владимир Познер: Вы коснулись митингов. Как-то Вы сказали по поводу митингов чрезвычайно интересную вещь, говоря о тех, кто принимает в них участие: «Их цели совершенно не совпадают с целями организаторов. Они не рвутся к власти. Это люди состоявшиеся, с мнением, с чувством собственного достоинства. Они сами привыкли соблюдать правила и хотят, чтобы это делали те, кто ими правит. Вот этого власть зачастую не понимает, отсюда нелепые попытки занизить число участников, отсюда натянутые обвинения в финансировании протестующих Госдепом. Понятно, что подобные заявления рассчитаны на бабушек в Красноярске, но, во-первых, бабушки не знают, что такое Госдеп, а во-вторых, лучшего способа оскорбить людей, которые пришли высказать свою гражданскую позицию, окончательно оттолкнуть их от себя, просто нет».

Вы отдаете себе отчет, что то, что Вы тут говорите, эту точку зрения не разделяет большинство ваших коллег по партии, и я думаю, что ее не разделяет и Президент страны?

Владимир Мединский: Вы сейчас процитировали мою статью в газете «Известия», которая вышла буквально на следующий день или через день-два после первого митинга на Болотной. И кстати, вот это занижение цифр действительно на первом этапе было.

Владимир Познер: Конечно.

Владимир Мединский: Зачем? Я не понимаю. Я писал о том, и я убежден в этом, что необходимо четко отделять те тысячи людей, которые принимали участие в митингах…

Владимир Познер: Десятки тысяч.

Владимир Мединский: Десятки тысяч, да. От тех десятков организаторов, которые на выходе… Ну, это политика. Каждый преследует свои личные либо узко-корпоративные эгоистичные цели. И шельмовать участников этих митингов было абсолютно неправильно. Кстати, обратите внимание, что сейчас митинги проходят совсем по-другому. Почему это произошло, как мне кажется? Это произошло потому, что десятки тысяч людей увидели, что их собственно никуда не ведут. Понимаете? Они вышли раз, второй, пятый. А что предлагается? А какой конструктив, кроме как прорвать милицейское заграждение на Большом каменном мосту? А кто будет работать?

Вы знаете, я одного из известных деятелей оппозиции пригласил в Министерство на очень важную должность.

Владимир Познер: На какую? Вы можете должность назвать, но фамилию человека не называть, чтобы понять, что это важная должность.

Владимир Мединский: Этот человек, которого я уважаю как специалиста.

Владимир Познер: Вашим личным заместителем?

Владимир Мединский: Руководителем Общественного совета Министерства культуры. Я очень уважаю этого человека как специалиста, как эксперта. Не был лично знаком, по телевизору смотрел. Специально прочитал с десяток выступлений и статей этого специалиста, и долго уговаривал. Человек отказался. Я очень расстроился. Расстроился не просто потому, что потерял или не приобрел умного и ценного союзника, а расстроился потому, что подумал: «А ведь действительно, может быть и правы те люди, которые говорят, что оппозиция не хочет работать?»

Владимир Познер: А кто это говорит?

Владимир Мединский: Они хотят критиковать со стороны. Для меня это было большим разочарованием.

Владимир Познер: Владимир Ростиславович, мы же говорим не о руководстве, это другая группа людей. Вы говорили, на мой взгляд, очень правильно о тех, кто просто шли на митинги. И о том, как их оценивать. Как мне кажется, Ваша оценка не совпадает и по сегодняшний день с оценкой Ваших товарищей по партии и не только их оценкой.