Мачеха для Золушки (СИ) - Усова Василиса

Катрин ощутила приступ раздражения. Падчерица сидела, как ни в чем ни, бывало, словно это не она заварила всю эту кашу. А ведь в шестнадцать лет пора бы понимать последствия своих поступков. На некоторое время женщину охватил соблазн не вмешиваться. Пусть выходит замуж за принца, и пусть сама расплачивается за свою глупость.

Но нет, так нельзя. Девчонка просто еще слишком молода и глупа, чтобы понимать, как устроена жизнь. Во дворце перед ней будут задирать носы даже служанки, принц продолжит гулять по кабакам и публичным домам, а ее жизнь будет еще хуже, чем в клетке. Хотя нет. Не будет. Король все равно не допустит подобного мезальянса. Катрин вспомнила, зачем пришла. Раз падчерица не желает разговаривать - ее проблемы.

С этими мыслями женщина решительно пересекла комнату и распахнула дубовый шкаф. Вот и злополучное платье, а под ним одиноко стоит туфелька. Селина настороженно наблюдала за мачехой, еще не понимая, что та собирается делать. Но неведение продолжалось недолго.

-    Нет! Вы не смеете забирать! Это мои вещи!

Катрин притормозила у дверей, и смерила падчерицу холодным, жестким взглядом.

-    Вы не пожелали поговорить по-хорошему, поэтому и я не буду объяснять, что собираюсь делать.

Женщина быстро вышла, и Селина услышала, как в замочной скважине повернулся ключ.

-    Вы останетесь в комнате, пока я не позволю вам выйти.

-    Так нельзя! Принц найдет меня, а вы! Вы понесете наказание за то, что хотели разлучить нас!

-    Я запрещаю кому-либо подходить к двери, разговаривать, и уж тем более выпускать Селину. - громко произнесла Катрин, зная, что ее слова услышат все, и дочки, и служанки, и сама пленница. Больше не обращая внимания на крики, женщина спустилась на первый этаж. После того, что она собирается сделать, даже муж вряд ли займет ее сторону.

Катрин подошла к камину, и бросила в него платье. По грязно-белой ткани тут же весело заплясали языки пламени. Цветы съеживались на горящих поленьях, а в зале повис запах горелых тряпок. Женщина покрутила в руках туфельку, рассматривая. Та переливалась в отблесках огня. Стеклянная пыль? Оригинально, но безвкусно. Пусть не останется никаких следов.

Катрин занесла руку с туфелькой над камином, но в последний момент передумала. Она нечасто прислушивалась к своей интуиции, но сейчас просто не могла избавиться от туфельки, словно что-то царапнуло изнутри.

-    Госпожа! Там какие-то люди желают вас видеть, - Нитта бесшумно появилась на пороге, и тут же увидела догорающее в камине платье.

-    Какие люди? - Катрин нахмурилась. - Мы никого не ожидаем.

Нитта подошла поближе, и пугливо оглянулась на дверь.

-    Мне кажется, это какие-то важные господа. Не из городской стражи, и не простые служащие.

Несмотря на горящий камин, в комнате сразу стало как-то холодно. Катрин попыталась ободряюще улыбнуться, но губы не слушались.

-    Все в порядке, попроси их, подождать в кабинете моего мужа, скажи, я сейчас подойду.

Нитта кивнула, и неслышно исчезла. Катрин поспешила в свою комнату. Туфельку пока спрятать, а потом уничтожить. Если, конечно, они переживут эту ночь. Она приложила ледяные ладони к горящим щекам. Все обойдется, ничего плохого не произойдет. Может, они просто предложат примерить туфельку всем девицам, а потом покинут дом. Главное не показывать страха.

Катрин постояла немного в темной комнате, приходя в себя, а затем подошла к окну. У дома стояли две черные кареты, без окон. Женщина почувствовала приступ дурноты. Ничего уже не обойдется... Невидимые весы качнулись не в их пользу...

***

-    Леди Браст, присаживайтесь. Может воды?

Высокий, чуть сутулый мужчина, в сером, был вежлив и галантен, словно это он принимал поздних гостей. Второй, с острыми чертами лица, безмолвно продолжал стоять у двери, во всей его позе ощущалась угроза. Было ясно, что без позволения он никого не выпустит. Катрин не сомневалась, что и у входной двери стоял такой же человек. Особая королевская служба? Видеть подобных людей в своем доме - очень дурной знак. Намного хуже, чем разбойников или северных дикарей.

Женщина послушно присела на край стула, ноги сейчас держали плохо. Худощавый мужчина занял место Теодория, и покрутил в пальцах мелкую безделушку, взятую со стола.

-    Как вам понравился королевский бал?

-    Он был организован на высшем уровне, - с максимальной учтивостью ответила Катрин.

-    Да... А уж сколько надежд с ним было связано... - мужчина немного отодвинулся, и теперь на его лицо падала тень.

Катрин сосредоточила взгляд на крепко сцепленных пальцах. Ответа от нее, похоже, не ждали.

-    Но вот какая незадача. Один молодой человек сделал неправильный выбор, и упорно стоит на своем, не желая его менять.

Женщина подняла глаза, и внимательно посмотрела в лицо собеседника.

-    Так, может, решить этот вопрос непосредственно с молодым человеком?

Мужчина за столом, усмехнулся.

-    Всему свое время. С ним этот вопрос решится, но сперва надо подстраховаться от неприятных неожиданностей.

Серый человек у дверей кашлянул, и произнес глухим, хриплым голосом:

-    К чему эти словесные выверты. Боишься, что тебя обвинят в грубости? Время уходит. Мужчина с резким стуком вернул сувенир на место, теперь его тон стал более жестким.

-    Ваша падчерица сегодня покидала дом?

-    Нет.

-    Вы, ваши дочери?

-    Нет.

-    Слуги?

Катрин замялась, и это не укрылось от взгляда собеседника.

-    Одна служанка ходила за продуктами.

Мужчины переглянулись, словно совещаясь, и Катрин поняла, что они колеблются, а значит, есть шанс.

-    Милорд, простите, вы не представились. Вы же понимаете, что взгляд принца мог пасть на любую гостью, дочь купца, или мелкого барона. - начала женщина, словно бросаясь с обрыва в ледяную воду. - Да, моя падчерица глупо поступила, явившись на бал в ммм... необычном платье, но это не повод являться в наш дом с угрозами. Ее вина лишь в том, что принц хотел досадить его величеству, а она слишком глупа, чтобы понять это.

Повисла гнетущая тишина. Катрин сидела прямая, как стрела, в упор глядя на мужчину за столом.

-    Кхм... Все гораздо сложнее, леди Браст. Мы всего лишь делаем свою работу. Нам нужно, чтобы ваша падчерица не заявила о себе в самый неподходящий момент. Его величество оставил за нами полную свободу действий. Престиж королевской семьи гораздо важнее чьих-то личных переживаний.

-    Я могу поручиться, что леди Селина не заявит о себе, и не появится в столице. Как только вернется мой муж, мы уедем на самый юг королевства. К тому же, у девчонки не будет никаких доказательств. Платье я сожгла.

-    А туфельку?

Катрин ощутила удары сердца где-то около горла. Но не отвела взгляда.

-    И туфельку.

-    Мы не можем идти на риск, - снова раздался глухой голос от двери, - Нам она говорит одно, а на деле могла припрятать туфлю до удобного момента.

-    Друг мой, если на пепелище, среди обгоревших тел, обнаружится злополучная туфелька, мы окажемся в двусмысленной ситуации. А ведь если она не в доме, ее вполне могут подбросить позже...

Кровь отлила от лица, и Катрин почувствовала, резкое головокружение. С усилием она медленно вдохнула и выдохнула. Сейчас, когда решается судьба ее детей, нельзя лишиться чувств. Нужно торговаться, сражаться до последнего.

Худощавый мужчина встал, и начал ходить по комнате.

-    Много времени прошло... Около тридцати лет назад, корабль моего отца разбился о плавающие льдины. Один молодой герцог вытащил меня, рискуя собственной жизнью. Я надеялся, что в свое время тоже смогу оказаться ему полезным, но увы. Тот человек, спустя некоторое время, погиб. Я бы хотел вернуть долг. Пусть не ему, но его дочери. Если только мы сумеем понять друг друга. Леди Лерианс?

Сердце Катрин забилось с небывалой частотой. Она заметила умышленную оговорку, и готова была уцепиться даже за призрачную надежду.