Москва атакует - Кирилл Шарапов

– И что мы будем делать, пока нас ищут? – отложив пистолет в сторону, игриво спросила Ольга.

– То, что нам не дали закончить, – обнимая её за талию и заваливая в траву, ответил Корн, – займёмся тем, что привело нас сюда. – Он страстно поцеловал Ольгу в губы.

За два дня он влюбился в эту бестию по самые уши. И плевать, что любовь, возможно, разрушит их жизни.

Город Петушки. Вадим Токарев. 14 июня 2015 г.

Грязный, утонувший в крови город. Вадим сидел в «Тигре», на коленях его лежал автомат, привокзальная площадь была полна народу. Уже третий час шло общегородское собрание. Здесь собралось почти все население – несколько тысяч человек, все, кто уцелел после эпидемии и резни. Уставшие, замученные люди решали как жить дальше.

Хроника событий в Петушках была проста. Уже на пятый день эпидемии Князь собрал вокруг себя группу из полицаев и взял власть в городе в свои руки. Дальше стало хуже, банда пошла вразнос – пытки, расстрелы, грабежи. Те, кто пытался оказать сопротивление, украсили фонарные столбы центральных улиц.

– Что думаешь? – спросил сидящий на месте водителя Илья.

– Думаю, что город придётся оставить, он потерян, – глядя на толпу, ответил Токарь, – людей нужно вывозить, а город нам не удержать.

Эти люди ему не нравились. Они разительно отличались от владимирцев: те были деятельны, несмотря на потери и горе, петушковцы больше походили на покорное вялое стадо. Скажут уйти – уйдут; бросят здесь – значит, так тому и быть, большинству было всё равно.

– Тут, в Костерево, воинская часть, они могут взять на себя охрану города, – предложил Илья, – нужно выйти на них, договориться.

– Их вывели в Москву десять дней назад, это мне рассказывал один из жителей, вывели вместе со складами. Что не смогли вывезти, подорвали. Некому тут жителей защищать.

– Пусть сами сколачивают отряд самообороны, – предложил выход Буратино.

Токарев усмехнулся:

– Посмотри, какие из них солдаты? По ним очередь дай – разбегутся. За всё время ко мне подошли два человека, просили продать оружие. Двое, Илья, всего двое из трёх тысяч.

– Они запуганы, – попытался вступиться за горожан Буратино.

– Понимаю, – согласился Вадим, – но лучшее лекарство против страха – это автомат Калашникова в руках. Знаешь, я уже давно заметил, как у мальчишек загораются глаза, как распрямляются плечи, когда они берут в руки оружие, неважно какое, пусть даже газовый пистолет. В этот момент они чувствуют себя сильными, непобедимыми, крепкими. Осознание ответственности приходит чуть позже, но оно приходит. А здесь найдётся от силы десяток мужиков, готовых взять в руки ствол, чтобы защитить город. Нет, если этих людей оставить здесь, они обречены.

– Может, ты и прав, – заметил Илья, он смотрел, как на трибуну взобралась дородная тетка лет тридцати, весом она была под полтора центнера при росте в метр семьдесят и выглядела совершенно круглой.

– Военные обязаны нас защищать! – громко выкрикнула она. – Для этого им дадено в руки оружие. Вот пришли в город солдаты, прибили Князя, пусть остаются и дальше защищают.

Вадима перекосило. Бабища не понимала, что у солдат есть собственный дом, который они тоже хотят защищать. Она мыслила категориями единого государства, ещё не понимая, что таких категорий больше нет. Она вообще, похоже, думать не собиралась, а может, и не умела, таким все были что-то должны: обязаны накормить, защитить, обеспечить. Слова тётки встречались одобрительным гулом стада: ему тоже были должны.

Токарь стиснул рукоять автомата, ему вдруг захотелось дать очередь по ораторше – так, чтобы её слоновью тушу на куски порвало. На плечо легла рука Ильи:

– Спокойно, Вадим. Не дёргайся, я тебя понимаю, это скоро пройдёт.

Токарь осторожно выпустил из легких воздух и разжал побелевшие пальцы. Хорошо, что Буратино рядом, ещё немного – и его гнев взял бы верх над рассудком. Вадим благодарно улыбнулся другу и откинулся на спинку сиденья, стало легче. У него вообще было туговато с друзьями. За последние несколько лет он стал затворником, и если бы не Димка, то вообще перестал бы обращать внимание на внешний мир. Всё, что нужно было получить, он получал не выходя из квартиры, работа выполнялась на компе, результаты отсылались по почте, заказы продуктов в ближайшем магазине делались по ICQ, то же с лекарствами и прочими товарами.

А друзей по ICQ не закажешь. Нет друзей, нет родни… В Москве есть двоюродная сестра, но жива ли? И вот случился апокалипсис, умер Димка, но Токарь смог взять себя в руки, у него появилась женщина и друг, надежный, как старый ТТ. К машине подошел капитан Денисов, закурил, стал вслушиваться в разговоры. В городе остались только добровольцы под его командой, часть техники и ОМОН с СОБР ушли во Владимир, забрав с собой Князя. Его подручных по-быстрому допросили и расстреляли без малейших угрызений совести.

– Город приказано оставить, – наконец сообщил он, – только что поступил приказ полковника Калюжного, людей эвакуировать, кто не хочет, пусть остаётся здесь, никого насильно тащить не будем.

Вадим кивнул сам себе, его порадовало, что во Владимире трезво оценивают обстановку.

– Единственный объект, который приказано удерживать, – это вокзал, – бухнул в бочку меда целое ведро дёгтя Денисов. – Первая смена наша, потом сюда пришлют отдельный караульный взвод. Майор надеется, что удастся набрать полсотни бойцов из жителей Петушков.

– Застолбить вокзал и железную дорогу – довольно грамотный ход, – заметил Илья, когда капитан ушел к трибуне, где дислоцировался временный совет города. – Думаю, пятьдесят человек найдутся, чтобы наладить охрану данного объекта. Если дать толкового офицера, то и двадцать человек отсюда хрен выбьешь.

– А пока они не найдутся, нам придётся торчать здесь, – уныло заметил Вадим.

Илья молча кивнул, соглашаясь: новость была нерадостная.

На следующий день к вокзальной площади согнали несколько десятков грузовиков и столько же автобусов, собранных по всему городу. Уезжали не все. Накануне, прямо после митинга, временная администрация провела перепись населения. Всего насчиталось две тысячи семьсот двадцать два человека. Решили уехать чуть больше двух тысяч, остальные переселялись поближе к вокзалу под защиту отряда добровольцев. Некоторые из остающихся мужчин записались в местный отряд самообороны, их вооружили трофеями, уцелевшими от банды Князя, и поставили на довольствие. Всего таких набралось одиннадцать человек, командовал старый майор, воевавший ещё в Афгане. Поскольку на вокзале делать им было нечего, Денисов, недолго думая, составил из пополнения три патрульные группы, в задачах значилось патрулирование города и отлов мародёров. Хотя последнее было фикцией. Мародёров никто не трогал. Да и как назовёшь мародёрами нищих и голодных? Люди просто заходили в пустые дома и брали то немногое, что было ценного. Всё равно это добро уже не принадлежало никому, покойники вряд ли могли заявиться к капитану с жалобой.