Альтер эво - Анастасия Александровна Иванова

где он в итоге оказался. Только потому, что хотел чего-то большего, чем ему было положено. Чего-то кроме здоровья, образования и недвижимости в черте молла. Потому что у него были мечты. На мечты вечно не хватает денег, но на дурман, который тебе их заменит, деньги найдутся всегда.

Степан – единственный, кто не сказал бы ей: «С ума сошла? Зачем тебе это?»

«Бы», потому как и никто другой тоже этого пока не сказал – наверное, оттого, что Степан – единственный, кто вообще знает. Но Майя на сто процентов уверена, что, расскажи об этом Агнесе с ее бутылочками-пеленками – и как пить дать получишь в ответ один из золотых хитов с альбома «Будь нормальной». Скажем, «Найди уже себе мужика», «Сделай ванну с пузырьками» или «Сходи пошопься, подними настроение». Спасибо, для этого ей и оксаны хватает.

Оксана, кстати, уже третий день как отключена. Майя не может объяснить, почему, но в последнее время ей кажется, что умная система слишком настырно лезет в ее жизнь. Такое очень непонятное и очень неуютное ощущение чьего-то присутствия. Может, в последнем пакете обновлений оксан научили забираться человеку в голову и заблаговременно узнавать, когда он собирается что-нибудь натворить, как в том фильме с… с этим… ну с этим, как же его…

Майя оцепенело лежит на диване, обхватив подушку и один за другим засовывая в рот здоровые рисовые чипсы со вкусом риса.

Надо что-то решать.

Давай. Прими решение.

Ну, реши уже что-нибудь, наконец.

В этом состоянии она пребывает вплоть до момента, когда слышит звонок в дверь. На пороге, спокойно улыбаясь, стоит Давид.

– Как ты… Что такое? – Майя совершенно теряет ориентацию, будто ее разбудили посреди зимней спячки, и, похоже, гостя ее встрепанный вид немало забавляет.

– Ты же сама оставляла адрес, когда арендовала тот зиг, забыла? Пригласи меня хоть в прихожую, чтобы я не зря ездил.

Майя неуверенно и немного сердито глядит на него. Она любит свою квартиру и полностью разделяет концепцию «мой дом – моя крепость». Здесь уютно, красиво, и все сделано по ее вкусу. Здесь она чувствует себя в безопасности от жизни. Никакие гости ей здесь не нужны. Как следствие, последними чужаками, которых Майя допустила в святилище, были ремонтные рабочие сразу после покупки.

К тому же – она в домашней фланелевой рубашке в клеточку. И с прической льва Бонифация. И знает, что Давида это смешит. Вон как ухмыляется.

– Кофе или чай? – недружелюбно бурчит Майя.

На кухне, споласкивая мока-кофеварку, она постепенно понимает. Она завалилась с улицы, выдала невразумительную историю и потребовала помощи в исключительно противоправном деянии. Наверное, должно даже радовать, что Давид оказался не так наивен, чтобы не проверить ее. Хотя все равно сперва мог бы и позвонить.

– У тебя красиво. – Гость встает в дверях, прислонясь к косяку.

– Спасибо. Со сливками?

– Пожалуйста, и сахара побольше. Очень симпатично, хотя и…

– «Хотя и?» – повторяет Майя с прохладцей и хмурится.

Странное дело: холодок в ее тоне как будто смущает Давида, и тот, вскинув брови и подыскивая слова, лишь обводит рукой вылизанную до идеальной чистоты кухню. Три новые прихватки ровным рядком висят на крючках. Чистящие средства выстроены на полке под мойкой и отсортированы по высоте флакона. Вокруг плиты – ни единой капли масла. На гладком металленовом столе – ни крошки, ни пустой чашки, ничего.

Гость сдается:

– А, забудь, ничего. Просто очень симпатично.

В награду Майя передает ему изящную чашечку с золотым ободком на блюдце, накрытом бумажной салфеткой, с кубиком шоколада в фольге. Она приложила немало усилий к подбору этого ретро-сервиза, но сейчас, в руке Давида, мейзенский фарфор выглядит игрушкой – немного умилительной, немного смешной.

– Сахара нет, извини.

Приглашать его перейти в комнату и расположиться там она не собирается – встреча чисто деловая. К тому же, у Давида вид человека, которому куда удобнее и привычнее сидеть на кухне. Он оставил в прихожей нейлоновую куртку и сейчас сидит за металленовым столом в футболке с изображением кенаренка Твити, что выглядело бы край как нелепо, не будь футболка размера этак пятьдесят второго, и не торчи из ее рукавов мощные лапищи, татуированные до самых запястий. Впрочем, Майя не настолько уж уверена, что это и в текущем виде не выглядит нелепо.

Ей плевать, как это выглядит. Она ловит себя на том, что Давид поднимает ей настроение. Одним тем, что сидит у нее на кухне.

Чисто деловая встреча, вспоминает Майя, серьезнеет и произносит:

– Так что?

Давид поднимает на нее взгляд:

– Все готово. Хочешь – поедем прямо сейчас.

– Куда?

Гость демонстративно запрокидывает голову и крутит ей, обозревая верхнюю часть кухни:

– Туда, где ты можешь взять то, что хочешь получить.

У Майи уходит несколько секунд, чтобы понять: очевидно, причина в том, что ее квартира – не клетка Фарадея. А еще, возможно, Давида тревожит вероятность присутствия оксаны – надо признать, крайне высокая, поскольку какая-нибудь оксана есть у всех в молле.

Ей становится немного смешно – как всегда при встрече со взрослым человеком, чрезмерно увлеченным шапочками из фольги. Давид читает ее мысли, но на этот раз не улыбается, а медленно наклоняет голову:

– Ты просто поверь мне, Майя. Всегда есть кто-то, кто смотрит.

Хорошо, как скажете, господин маленький брат большого. Майя беззвучно артикулирует: «Сейчас?» и вопросительно поднимает брови. Давид ухмыляется, пожимает плечами и кивает. Она показывает на пальцах «десять минут» и уходит в комнату, переодеваться. От этой детсадовской пантомимы – игры в шпионов – настроение опять начинает подниматься. А она к такому не привыкла. Нормальное для Майи состояние духа – молчаливая хмурая подавленность. Поднятое настроение кажется ей странным, неуютным, немного незаконным.

Да еще ей неизвестно, куда они собираются. Ну и ладно. Пожалуй, она наденет то же самое, в чем ходила в Город Золотой. Просто невероятно, сколько времени заняли у нее сомнения и рефлексия – и как в итоге она приняла решение за пять секунд, вот только что. Причем особо даже не думая. Ценность размышлений сильно преувеличивают, говорит себе Майя и, расстегивая на себе рубашку, направляется к шкафу.

Со стороны балконной двери раздается какое-то постукивание.

На деле – вполне громкий, размеренный и наглый стук.

Повернув голову, Майя видит, кто сидит на подоконнике снаружи, и ей тут же становится не по себе. Она несколько дней старательно забывала то, чем закончился ее последний поход во Фриктаун, и почти уже забыла окончательно – но нет, нате вам, пожалуйста. Она не хочет открывать дверь и борется