Альтер эво - Анастасия Александровна Иванова

– Ты сейчас работаешь над заказом, который направил к тебе я.

Марк ухмыльнулся.

– Пришел откат требовать?

Улыбка Холодного выползла откуда-то и побежала по лицу, точно бесплотная сороконожка.

– Пришел услышать, что ты о нем думаешь.

Марк глянул в свой стакан – мало ли, там еще что-то осталось на донышке.

– Ну, и зачем пришел? Так не мог узнать?

Влад склонил голову набок.

– Пожалуй, мог. Узнать. Но я хотел услышать.

– И правда надеешься, что услышишь от меня что-то, кроме «пошел на хер»? – Марк скорбно покачал головой. – Какая наивность. Но тебе идет. К цвету волос хорошо.

Единственное, чем он всегда мог достать Влада, это задорная шутка. Что относилось, конечно же, и ко всем остальным – ведь чем еще и вызывать у людей потерю контроля, как не старым добрым дурацким юморком. Просто у Холодного с юморком было особенно туго.

Не меняя положения головы, Влад прикрыл глаза, точно сонная змея.

– Йорам научил тебя всему, кроме смирения. Но без смирения ты никогда не сможешь достаточно оторваться от своего «Я», чтобы отдаться потоку всецело. Ты это знаешь?

Единственное, чем Влад всегда мог достать его, это упоминанием о Йораме.

– Чему Йорам научил тебя – на то мне совершенно наплевать, – доверительным тоном сообщил Марк и ласково добавил: – Он бы тебя что тогдашнего, что нынешнего с говном сожрал бы.

– Возможно. – Улыбка Влада снова промелькнула на лице, точно тень от большой темной птицы. – Но этого мы уже не выясним, не так ли? Так не лучше ли вернуться к нашим текущим делам?

– У меня с тобой никаких дел нет.

Холодный вздохнул.

– Твое дело – не только твое. Тебе ведь уже наверняка это объяснили.

– Так и ты, я смотрю, в курсе. Отчего же сам не взялся?

– Китин не мог поручить эту работу мне: я из ближнего круга. Я регулярно навещал старика, бывал у него в доме. Я мог и застрелить его. – Влад убрал руку из-под подбородка, оперся обоими локтями на стол и соединил пальцы. – Но я не говорил, что не брался за это дело. Ты уже видел девушку в старом доме? С окнами без стекол?

Не сдержавшись, Марк с шумом выдохнул сквозь стиснутые зубы. Вот оно как, значит. Просто прекрасно. То есть его подрядили на эту работу, как болванчика, и с него будет весь спрос, а в действительности в эту историю уже с ногами влез и вовсю шарится там по инфопотокам Холодный.

– Раз мог застрелить – так, может, и застрелил? – уронил Марк.

– Зачем это мне?

– Зачем это кому-то другому?

– Не тормози, Марк. Раньше ты приносил сведения быстрее.

– Старость. У тебя раньше было больше волос.

– Ты не сможешь двигаться вперед, пока позволяешь своему уму цепляться за себя самого.

Дословно одно из поучений Йорама – и это было совершенно лишнее.

В мире Марка, где дети обоих полов обучались боевым искусствам с детского сада, драка не воспринималась как способ выпустить пар. Наверняка и об этом тоже позаботились паладины. Боевые искусства преподавали в первую очередь как средство самопознания и совершенствования. Во вторую – как средство поменять намерения оппонента, обезоружить его, обездвижить, искалечить или убить, если уж предыдущее по списку не помогло. То есть – достичь какого-то практического результата, а отнюдь не дать выход эмоциям.

Одно из преимуществ – и тягот – работы ретривера заключалось в том, что ты видел, как принято не только в привычном тебе мире, но и в других. И шансы нахвататься дурных привычек были слишком велики.

Сидя, Марк был скован в движениях, но он вскочил достаточно быстро, чтобы ухватить Влада правой рукой за затылок, а левой ударить в лицо. Потом можно было бы приложить его и о стол, только левая у Марка всегда заметно отставала, так что Холодный успел дернуться в сторону, и удар пришелся вскользь. Пока противник не успел закрыться, Влад без замаха двинул его по ребрам, а потом быстро скользнул к краю диванчика и пинком отбросил Марка в проход между столиков.

– Нет, ну так я и знал. Только отойдешь поссать – и нате вам, пожалуйста.

Бубен встал за спиной Влада, который уже выбрался из-за столика, и обычным своим хмурым тоном прибавил:

– Остынь, мужик, нормальное же место. Девчонки симпатичные работают.

Холодный не обернулся, и еще с пару секунд его тело оставалось тугим, как каучуковый мяч. Затем он расслабился, распрямил ноги и поднял ладони в воздух. Марк, который ухитрился не упасть, тоже выпрямился, слыша, как встревоженный гам у него за спиной начинает стихать.

Влад коснулся кончиками пальцев скулы, по которой съездил Марк, и на лице у него снова замерцала потусторонняя улыбочка.

– Встретишь ту девушку – не спеши с решениями, – посоветовал он, после чего медленно прошел мимо Марка к дверям и исчез.

8

После встречи с Давидом Майя пребывает в приятном возбуждении. Отлично. Дело сдвинулось с мертвой точки. Может, и выгорит.

Примерно через сутки наступает реакция. До Майи понемногу доходит, над какой пропастью она занесла ногу. Махинации с кредитной линией – это тягчайшее и циничнейшее правонарушение. Это сурово карается – вплоть до полного закрытия той самой кредитной линии. А тот, кому перекрыли дыхательную трубку обязательного кредитования… Если честно, Майя не знает, что с ним происходит. Что может произойти с человеком, когда он получает кредитные средства, расходует их, а потом банк отзывает их обратно, и человек этот остается всем должен, причем столько, сколько взять в современном мире неоткуда, ну совсем никак неоткуда?

Очевидно одно: человек окажется в затруднительном положении. Вполне возможно, аннигилирует на месте. Или хотя бы самовоспламенится.

Майя думает о Степане.

Майя думает о том, что ее никто не заставляет.

Чтобы поднять давление – головокружение нет-нет да подступит, – идет в зал и упахивается там до полусмерти, а потом еще сорок минут кардио. Майя – машина для убийств, она способна на круговую тренировку сразу после сета приседаний с нагрузкой в 90 % от предельной, плюс берпи на сладенькое. Но тем не менее периодически – когда она в стрессе, расстроена, напугана, это у нее с самого детства так – ее артериальное давление падает с нормальных ста двадцати до тошнотворных восьмидесяти. А то и ниже. Майя всячески противостоит этой напасти, гоняет кардио по шесть раз в неделю, что, наверное, помогает, потому что до недавних событий на нее накатывало совсем редко. А вот теперь опять. Да еще видения эти авитаминозные.

Она опять думает о Степане: о том,