Проклятие Гиацинтов - Елена Арсеньева

Вот еще! Небось она рядом с собственным мужем стоит — не до того, чтобы посторонним глазки строить!

Станция Случаево. Казалось, больше в вагон войти никто не сможет, но это только казалось. Теперь стоявшие в середине были стиснуты не меньше, чем те, кто находился в дверях и в тамбурах. Народ был опытный, понимающий, что жаловаться на тесноту бессмысленно, да и некому: и ее, и духоту следует просто пережить, стиснув зубы, уйдя в свои мысли, отрешившись от реальности. Так время пройдет быстрее.

Лерон думала о городе. Что ждет ее в квартире, где она будет жить, в семье, к которой теперь станет принадлежать? Торговля женским бельем… найдется ли ей место в этом бизнесе? Или удастся устроиться на работу в библиотеке? Все-таки у нее диплом. В городе много библиотек…

Мужчина, стоявший сзади, чуть повернулся, качнулся, и Лерон оказалась немного сдвинута в сторону. Теперь она прижималась к Микке не всем телом, а только наполовину. Бедром она ощущала его бедро и невольно елозила по нему. Одна грудь ее скользила по груди Микки, другая… Лерон смутилась, обнаружив, что другая трется о предплечье какого-то мужчины лет сорока пяти — темноволосого, уже седеющего, не слишком высокого и широкоплечего, но с прекрасно развитыми бицепсами. У него было хмурое, неприветливое лицо с резкими чертами. Пожалуй, его можно было бы назвать красивым, но слишком жестокой, слишком агрессивной была эта красота. На мгновение Лерон показалось, что она его видела раньше. Но, конечно, этого никак не могло быть, откуда у нее знакомые среди такой публики? На нем была полосатая майка, вроде тельняшки без рукавов, причем парфюмом он не то что не злоупотреблял, но вроде бы даже и не знал о его существовании. «Шторм» — было вытатуировано на его левом предплечье.

Что это? Имя? Кличка? Наверное, какой-то зэк бывший.

Лерон попыталась было отвернуться, но толчками ее все больше отводило от Микки и все крепче притирало к этому человеку. И не сразу до нее дошло, что толчки вагона не так уж и виноваты в происходящем: окружившие ее мужчины сознательно двигались так, чтобы тереться о ее тело своими телами. Она испуганно поглядела на Микку, но тот ничего не замечал: смотрел в окно, погруженный в свои мысли.

Лерон попыталась рвануться, но не смогла: плотные мускулистые мужики взяли ее в настоящее кольцо. И это еще бы ничего, но она вдруг ощутила, что чьи-то руки поднимают ей сзади юбку…

Пересохло в горле от возмущения! Лерон уже открыла было рот, чтобы закричать, как вдруг что-то острое воткнулось ей в бок. Вроде бы чуть-чуть кольнуло, но очень чувствительно. И темноволосый Шторм, перехватив ее испуганный взгляд, угрожающе прищурился: молчи, мол!

Боже мой… да ведь это, наверное, нож! Ей под ребро приставлен нож!

И тут же Микка, словно почувствовав ее взгляд, повернул голову. Заметил выражение ее лица, дернулся было к ней — и замер, вмиг побледнев. Лерон не видела, не могла ничего видеть за окружившими ее мужчинами, но она почувствовала, безошибочно догадалась: Микка тоже напоролся на нож. Его заставили остановиться. Вокруг них шайка… зэки… с оружием!

Что делать? Кричать? Да Лерон и Микку просто прирежут, и никто не придет на помощь, потому что если эти все вооружены, то остальные — безоружны. Здесь ведь кругом — дачники, «овощи», занятые только собой и своими садово-огородными проблемами: прошел дождь или нет, подключили воду или нет, дали свет или нет, появился колорадский жук или нет… И даже если народ начнет возмущаться, эти негодяи проложат дорогу к выходу своими ножами. А может быть, у них и пистолеты есть.

Микка и Лерон неподвижно смотрели друг на друга, а между тем человек, прижавшийся к Лерон сзади, уже не просто поднял юбку и тискал ее ягодицы, но и стягивал с нее трусики. Лерон снова попыталась рвануться — и снова ощутила острие ножа под ребром.

Она замерла. Микка тоже стоял, будто аршин проглотив.

Чужие руки раздвинули ягодицы Лерон, и она ощутила прикосновение жесткого пальца. Дернулась в отчаянии.

— Только пикни, убью, — послышался почти неразличимый шепот.

Она снова замерла.

Между тем на лице Шторма мелькнула насмешка. Он чуть переместился и подтолкнул вперед Микку. Теперь они с Лерон снова оказались притерты друг к другу. Лерон ощущала животом живот мужа и застежку его брюк. И тут же она почувствовала движение чьих-то рук на своем животе. Попыталась отпрянуть, но там, сзади, в нее втискивался ужасный палец, причиняя унизительную боль. Лерон напряглась, замерла.

Руки все шарили спереди… Лерон не сразу смогла понять, что они расстегивают брюки ее мужа и спускают их с его бедер. Микка сделал неловкое, суетливое движение, Лерон поняла, что он подхватил сползавшие штаны… мгновенно выражение облегчения мелькнуло на его лице… видимо, поймал их… И только тут Лерон поняла, что они прижаты друг к другу голыми животами, обнаженными детородными органами.

Все это было бы смешно, когда бы не было так ужасно!

Шторм мягко скользнул за спину Микки. Тот еще теснее прижался к Лерон, чуть нагнулся и обнял ее одной рукой. Его глаза странно расширились, Лерон видела, как чернотой зрачка залило всю радужку. Микка закачался, наверное, стараясь не упасть… вперед-назад, вперед-назад. Лерон было видно, что в такт двигались голова и плечи Шторма.

— Повезло Шторму, — пробормотал тот, кто стоял за ее спиной, — а мне сюда хреном не влезть!

И снова немилосердный палец попытался проникнуть в Лерон сзади, и снова она вся сжалась, подалась вперед, пытаясь избавиться от унижения, — и внезапно ощутила, что в ее живот умирается восставший член мужа.

Лерон испуганно подняла на Микку глаза.

Его веки были полуопущены, рот приоткрыт, лицо набрякло и покраснело. Он двигался в лад с движениями Шторма, но словно бы в полусознании. И тут до Лерон дошло, что происходит. Шторм насиловал ее мужа! Насиловал, как это, Лерон читала в какой-то ужасной книжке, делают с мужчинами… например, в тюремных камерах!

Точно, это зэки. Их нравы, их обычаи, им ведь вообще все равно, мужчина перед ними или женщина.

Но почему во всем вагоне они выбрали для издевательств только их с Миккой? Почему? Случайно? Из-за одежды, так непохожей на простенький прикид усталых дачников? А может быть… может быть, они следили за Миккой? Может, это месть конкурентов… ну, бог его знает, Лерон читала — все ее знания о жизни ведь из книг! — что у бизнесменов всегда бывают какие-то конкуренты, которые только и знают, что мстят им самыми ужасными способами. А что, если и это — тоже страшный способ мести?

«Опустить» — кажется, так называется изнасилование мужчины. И какой-то конкурент нанял бандитов и приказал им «опустить» Микку, унизить его самым жутким способом, который только можно придумать.