Куда уходят львы. Книга вторая - Дмитрий Стародубцев

Настя:

— Отдай!

Рафаэль:

— Секунду!.. Ага, виза США! Все понятно, шлюха драная! Билет на самолет до Майами, бизнес-класс. Красиво!

Он швырнул ей паспорт в лицо и угрожающе надвинулся, сжав кулаки.

— Белозёров, иди на хрен, ублюдок! — отреагировала Настя, схватив хрустальную пепельницу. — Только попробуй дотронуться! Иди трахай свою Вики или телку на фотках из Интернета!

Белозёров бросил на паркет окурок и раздавил его каблуком.

— Где ты встречаешься с Лебедем? Он твой любовник? Он должен за тобой заехать? Сколько вы вместе? Говори, мандавошка!

Настя:

— Нигде не встречаюсь! Он и меня надул! Он уже в Лондоне! Я только что с ним разговаривала. Он меня послал!

Белозёров:

— Полный сайленс! И меня под монастырь подвела, и сама с голой жопой осталась! Тварь ненасытная! Да ты хоть понимаешь, что ты натворила?!

Настя:

— Это ТЫ все натворил! Думаешь, я слепая, ничего не знаю?! Или скажешь, ты не хотел меня бросить? К матери отправить без копейки? Или что, если у тебя куча любовниц, я не имею права от тоски, отчаяния и хронического недосекса завести себе хотя бы одного любовника? Да я такого подонка, как ты, никогда не встречала! Лживый, жалкий, омерзительный тип! Ты всю жизнь мне изломал! Говорила мне Катюша, не торопись, присмотрись к нему! Блин, пипец, как я ошиблась!..

Настя все говорила и говорила, постепенно погружая Белозёрова по горло в словесные помои, а тот ошарашено стоял и слушал, не в силах ответить. Наконец он шагнул вперед и попытался схватить ее, чтобы заткнуть ей рот, но сразу получил хрустальной пепельницей по черепушке и упал на пол без сознания.

Очнулся Рафаэль почти сразу; по лицу струилась кровь. Он приподнялся и оглянулся — Насти нигде не было. Он заковылял к лестнице, поднялся наверх и обнаружил жену в спальне, спрятавшуюся за плотной шторой.

— Если бы не твоя беременность, убил бы на месте! — сообщил Рафаэль, утирая кровь с лица простыней с кровати. — Бери свои чемоданы и уматывай отсюда, шалава подзаборная, затычка бэушная, чтоб больше я тебя здесь не видел!

— А я и не беременна! — неожиданно призналась Настя, выходя из-за шторы. — Меня Александр попросил так тебе сказать. Чтобы ты доверился нам, не соскочил. Что я, дура, что ли, последняя — рожать от такого мудака?! И кому я потом буду нужна, разведенка с ребенком?

Это было уже свыше человеческих сил. Рафаэль вспыхнул, как порох, и попытался ударить жену кулаком в лицо. Та увернулась и со всей силы заделала ему ногой в пах.

— Тварь, по яйцам! — взвыл Белозёров, скорчившись на кровати.

— Я никуда отсюда не уйду без денег! — предупредила Настя. — Я хочу все деньги, которые ты хранишь в сейфе, в подвале!

Рафаэль:

— Больше тебе ничего не надо, гадина?! А не хочешь немного поплавать?

И он кинулся на Настю с бешеным криком. На этот раз она не ждала нападения и получила резкий толчок плечом в грудь, как в американском футболе. Удар оказался настолько сильным, что Настя оторвалась от пола и вот уже парила в тягуче плавящейся пустоте пространства… Бах! — она пробила весом тела и приданным ей ускорением три стекла оконной рамы и вылетела вон.

Главная проблема человечества и беда любого индивидуума — это гравитация….

Рафаэль со счастливой улыбкой на лице выглянул наружу и проводил глазами летящее тело. Оно прошибло стеклянный купол бассейна и упало вниз. «Да, поплавай немножко! Как я тогда!» — прошептал Белозёров.

Он поспешил в гардеробную, где нашел под залежами давно не используемых вещей аптечку, и перебинтовал голову. После этого он спустился на первый этаж, постоял немного в гостиной, как бы прощаясь с комнатой и предметами-любимчиками, прихватил спортивную сумку, с которой полчаса назад сюда вошел, и бросился прочь из дома. Уже у ворот он оглянулся, ожидая увидеть взбешенную Настю и услышать в свой адрес всяческие несловарные проклятия, но за спиной никого не оказалось. Постояв с минуту, он отправился в помещение бассейна, и вскоре уже осторожно входил туда.

Рафаэль увидел пустую, без капли воды, чашу бассейна, а на дне, прямо в «океанской» впадине, Настю в луже крови. Одна нога была почти выломана и оказалась у нее под спиной, черепная коробка треснула… Из шеи торчал кусок позвонка, из руки — голая кость.

Боже, он не хотел! Как он мог забыть, что недавно слил воду из бассейна?! Иначе он ни за что ее сюда не столкнул бы! Ни за что!.. Все, доигрался, это убийство! Он убил Настю!..

«Я не виноват! Я не виноват! — твердил Рафаэль, не в силах сойти с места. — Я НЕ ВИНОВАТ!»

Внезапно он вспомнил слова зеленоглазой медсестры-бестии с пенистой, как доминиканский прибой, прической:

Получается, он сдержал слово — действительно, пусть и неумышленно, убил близкого человека, да не кого-нибудь, а собственную жену…

НЕУЖЕЛИ ТО БЫЛ НЕ СОН?!

По всему дну бассейна были разбросаны знакомые драгоценности. Заветные камешки, освещенные венецианскими светильниками, радостно поблескивали на покрытии цвета «королевский бриллиант».

ГЛАВА 24

Шторм с ураганным ветром и ливнем как внезапно налетел, так враз и стих, небо быстро прояснилось, и забегали по нему шаловливыми щенками наспех слепленные облачка. Рафаэль вспомнил, как пролетал на самолете испанца Карлоса сквозь такие же облачка, как поднимался над ними и вновь неожиданно врезался в них. Легкий самолет то покачивало, то подбрасывало, то пробирало до самых косточек; Ксюша всхлипывала от страха, а довольный произведенным впечатлением бывший наркокурьер Карлос обильно улыбался и травил на испано-английском инструктаж для «чайников».

Рафаэль заметил в бассейне принесенные ветром листья дальбергии и несколько красных лепестков молочая, сходил в гараж и вернулся с сачком для сбора мусора.

Вот уже три месяца Белозёров томился на острове Гаити, в Доминикане, на собственной вилле с переливным бассейном, кушал los delicadezas с рынка, смотрел НТВ — единственный русский телеканал, который входил в пакет каналов местного кабельного «Columbus-TV», листал разговорники на испанском и не вылезал из воды. Он покрылся пыльным загаром, отрастил неряшливые усики и бородку (а-ля давно не брился), как модно у здешних самцов-лоботрясов, ходил всегда в одном и том же: потрепанной светло-оливковой футболке с надписью «Venceremos!» («Мы победим!») и черных шортах «Armani collezioni». Он взял в привычку каждый раз перед завтраком, обедом и ужином пропускать по стаканчику рома, а то и по два, а вечером, сидя на террасе дома с дробовиком «Remington Spartan 310» (140’000 песо + разрешение) и глядя на закатанную в остывающий асфальт дорогу, рассекающую сонный коттеджный городок на две равных половинки, покуривать кубинские сигары толщиной с руку…

С каждым днем жара наседает, душит, плавит, нагоняет усталость. Скука смертная: есть, спать, даже купаться в океане давно надоело, а из дома лишний раз выходить, даже в солнечных очках, чревато — Белозёров объявлен в розыск через Интерпол.

Рафаэль выловил сачком из бассейна листья, поправил пляжный зонт, чтобы лучи солнца, стряхнувшего с себя остатки шторма, не попадали на плетеное кресло, и взялся за бутылку восьмилетнего рома «Brugal Extra Viejo». Последнее время ОНА запрещает ему пить, один раз даже выплеснула в бассейн пузырь элитного коньяка, поэтому он напрятал кругом бухла и предпочитает отрываться, когда ОНА отдыхает или уезжает на арендованном Chevrolet Tahoe за покупками. Слава богу, поспать ОНА любит, дрыхнет три раза в день, часов двенадцать в сутки, а местные almacenes просто боготворит, особенно роскошный торгово-развлекательный центр «Moll Plaza Bavaro», где с ней уже все продавцы на короткой ноге. Вообще, ОНА в полной мере наслаждается той обстановкой и атмосферой, в которую попала: загорает на закрытых пляжах для «белых», куда мулатам, метисам и тем паче, неграм вход заказан, ходит по клубам, вечеринкам, завела подруг из русскоязычной диаспоры, даже говорила, что хочет «замутить» салон красоты, — и на ее фоне «невыездной» Рафаэль постепенно превратился в домохозяйку, лезет на стенку от безделья и потихоньку спивается, тоскуя о прежней головокружительной жизни.

Послышались шлепки сланцев о пятки, у бассейна появилась ОНА — в одних трусиках, с пролежнями на лице от подушки, вся такая хорошенько прожаренная, аппетитно-подтянутая, изнеженная, ухоженная, как газон на поле для гольфа. Рафаэль поспешил сунуть бутылку с ромом под кресло и радостно помахал ей. ОНА зевнула, потянулась, огляделась, принюхалась к погоде, закурила и попросила с ласковой хитрецой:

— Пупсен, жрать охота, там еще осталась твоя вчерашняя пастель-эн-махас?

С месяц назад Белозёров увлекся приготовлением блюд национальной кухни, и последним его шедевром явилось запеченное в банановых листьях мясо с овощами.