Я не такая. Девчонка рассказывает, чему она «научилась» - Лина Данэм

Лина Данэм

Я не такая. Девчонка рассказывает, чему она «научилась»

This edition published by arrangement with InkWell Management and Synopsis Literary Agency

© Lena Dunham, 2014

© Е. Чебучева, перевод на русский язык, 2016

© З. Ящин, леттеринг, 2016

© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Издательство CORPUS ®

Моей семье, конечно же Норе.

И Джеку, который именно таков, как она говорила.

Однако она все ждала какого-то события.

Подобно морякам, потерпевшим крушение, она полным отчаяния взором окидывала свою одинокую жизнь и все смотрела, не мелькнет ли белый парус на мглистом горизонте.

Она не отдавала себе отчета, какой это будет случай, каким ветром пригонит его к ней, к какому берегу потом ее прибьет, подойдет ли к ней шлюпка или же трехпалубный корабль, и подойдет ли он с горестями или по самые люки будет нагружен утехами.

Но, просыпаясь по утрам, она надеялась, что это произойдет именно сегодня…

Ты слишком поспешно заплетаешь энергию жизни в косички искусства.

Введение

Мне двадцать лет, и я себя ненавижу. Ненавижу свои волосы, лицо и выпуклый контур живота в профиль. Дрожь в голосе, из-за которой мои стихи звучат слезливо. Слегка повышенный тон, которым родители разговаривают со мной (с сестрой они общаются иначе), словно я — психанувший клерк и, если давить на меня слишком сильно, могу взорвать полный подвал заложников.

Эту ненависть я прячу под агрессивным довольством собой, скажем так. Я крашу волосы в кричаще-желтый цвет и ношу стрижку маллет, не потому, что так модно, а скорее под влиянием фотографий девочек-мам из 80-х. Я одеваюсь в спандекс неоновых оттенков, обтягивающий все проблемные места. У меня было жестокое сражение с мамой, когда для похода в Ватикан я выбрала короткий топик с принтом из бананов и розовые леггинсы и религиозные туристы шарахались от меня с выпученными глазами.

Я живу в общежитии, которое еще не так давно служило приютом для малообеспеченных стариков, и стараюсь не думать о том, где они сейчас. Моя соседка по комнате уехала в Нью-Йорк изучать кулинарию по принципу «с фермы на стол» и лесбиянство. Целая спальня на первом этаже осталась в моем распоряжении, и я очень этому радовалась, пока однажды ночью некая участница женской команды по регби не вломилась в общагу, чтобы накрыть неверную любовницу, по пути сорвав с петель мою дверь с москитной сеткой. Я купила видеомагнитофон и спицы для вязания и теперь почти каждый вечер провожу на диване. Связала половину шарфа для парня, который мне нравится, но у него началась маниакальная фаза биполярного расстройства, и он бросил учебу. Я сняла два короткометражных фильма, которые мой отец счел «интересными, но не по существу», а мой писательский дар атрофировался настолько, что я взялась переводить стихи с тех языков, которыми не владею. Цель этого сюрреалистического упражнения — вдохновлять себя, а главное, гнать прочь вредную мысль, то и дело возникающую помимо моей воли: что я урод. К двадцати девяти годам я попаду в приют для душевнобольных. Я никогда ничего не добьюсь.

Вы бы ни за что не заподозрили меня в таких мыслях, встреться мы на вечеринке. На людях я отчаянно весела, наряды на мне исключительно из секонд-хенда, плюс накладные ногти, и я вовсю стараюсь победить сонливость от лекарств (350 миллиграммов ежевечерне). Я танцую без удержу, смеюсь без удержу над собственными шутками и запросто упоминаю в беседе свое влагалище, словно это шкаф или машина. В прошлом году я переболела мононуклеозом, и он до сих пор напоминает о себе. Время от времени один из моих лимфоузлов распухает, становится размером с мячик для гольфа и выпирает из шеи, как болт у монстра Франкенштейна.

У меня есть подруги, отличные девчонки, но их увлечения (выпечка, гербарии, защита интересов местных жителей) мне безразличны. Я вижу в этом свою вину: неспособность чувствовать себя свободно в их компании доказывает раз и навсегда, что я ни на что не гожусь. Я смеюсь, поддакиваю и нахожу повод уйти домой пораньше. Меня постоянно гложет чувство, что настоящая дружба ждет впереди, за пределами колледжа — необыкновенные женщины, которые стремятся вперед так же бесстрашно, как нарушают нормы. Они носят потрясающие высокие прически, похожие на подстриженные деревья Версаля, и ни при каких условиях не бросят «болтай поменьше», когда ты рассказываешь свой эротический сон про отца.

Но точно то же самое я думала в старших классах школы: моя компания живет не здесь и не так и наверняка примет меня, едва наши пути пересекутся. Я получу столько любви, что будет неважно, нравлюсь ли сама себе. Стоит им увидеть во мне хорошее, как его увижу и я.

По субботам мы с подругами грузимся в чей-нибудь старенький «вольво» и едем в секонд-хенд покупать цацки, пропахшие чужим бытом, и чужую одежду, надеясь, что наша собственная в сочетании с ней будет смотреться лучше. Мы все хотим быть похожими на героинь ситкомов нашего детства, когда мы были маленькие и восхищались тинейджерами. На меня не налезают ни одни штаны, пока я не перехожу в отдел для беременных, поэтому обычные мои покупки — мешковатое платье и свитер «косби»[2].

У меня бывает большой улов: персиковый деловой костюм из 80-х со слабыми пятнами от кофе, леггинсы с узором из переливающихся цепочек по бокам и пара сапог специально для тех, у кого ноги разной длины. А иногда набор скуден, если очередную партию пестрых кедов, якобы фирменных, и рваных неглиже успели расхватать. В один из таких дней я забрела в книжный отдел, куда люди сносят пособия по разводу или рукоделию, а то и альбомы с вырезками и семейными фотографиями.

Я оглядела пыльную полку: похоже на домашнюю библиотеку несчастливого и, вполне вероятно, малограмотного семейства. Проигнорировала советы «как стать богатым», быстро отметила автобиографию Мисс Пигги, задержала взгляд на книжке «Сестры. Дар любить». Но остановило меня потрепанное издание в мягкой обложке с пожелтевшими, едва ли не позеленевшими, уголками: «Получи все сразу» Хелен Гёрли Браун. На обложке красовалось фото автора — сплошные жемчуга и понимающая улыбка. Хелен опирается на краешек аккуратно прибранного рабочего стола, и по странному совпадению на ней платье, очень похожее на мое любимое, сливовое с плечиками.

Я заплатила положенные 65 центов и унесла книгу с собой. В машине я показала ее подругам как декоративную безделку, которая будет стоять на полке вместе со снимками чужих детишек из фотостудии универмага «Сирз» и прочей китчевой ерундой. Это наше хобби — собирать вещи с определенным смыслом и выставлять на всеобщее обозрение как пример того, чем мы не станем никогда. Но я-то знала, что проглочу эту книгу от корки до корки. Дома я, дрожа, нырнула в кровать, под лоскутное одеяло. В Огайо шел снег, и за окном, на парковке, вилась метель.

Книга была издана в 1982 году. На внутренней стороне обложки стояла надпись шариковой ручкой: «Бетти от Маргарет. С любовью, твоя подруга по Оптифасту». Как трогательно: много лет назад какая-то женщина пыталась похудеть и подарила книгу подруге, с которой проходила программу по снижению веса. Мысленно я продолжила ее послание: «Бетти, мы добьемся цели. Мы уже идем к ней. Пусть эта книга унесет тебя к звездам и еще выше».

Целую неделю после занятий я бегом бежала домой, чтобы впитать наставления Хелен. Книга захватила меня целиком. Гёрли Браун выкладывает богатый набор ситуаций, когда ей приходилось терпеть унижение, и немногие примеры своего триумфа, объясняет «для чайников», как вкусить благодать в виде «любви, успеха, секса, денег, даже если вы начинаете с нуля».

Надо признать, советы ее по большей части бредовые. Она убеждает читательниц съедать меньше тысячи калорий в день («строгая диета или голодание… О сытости и речи быть не может. Вы должны быть постоянно голодны и чувствовать дискомфорт, иначе вряд ли похудеете»), по возможности не заводить детей и всегда быть готовыми к минету («чем больше секса, тем выносливее вы станете»). В этом отношении Хелен безжалостна: «Ни переутомление, ни заботы, ни менструальные боли, ничто не оправдывает отказа в сексе, если только мужчина, лежащий в вашей кровати, не разозлил вас до зубовного скрежета».

Есть и чуть более разумные рекомендации: «Всегда выезжайте в аэропорт на пятнадцать минут раньше, чем могли бы. Таким образом вы предохраните сердечные клапаны от износа»; «Если у вас серьезные личные проблемы, идите за советом и поддержкой к психоаналитику. Я не представляю, почему не передать свою больную голову и сердце специалисту, вместо того чтобы ходить по улицам и харкать кровью…» Но это прямолинейное здравомыслие меркнет в соседстве с такими перлами: «По мне, для одинокой женщины избегать женатых мужчин — все равно что истекать кровью и отвергнуть первую помощь в мексиканской больнице, потому что вы предпочитаете чистенькую, но недоступную американскую по ту сторону границы».