Тайная игра - Анастасия Юрьевна Воскресенская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лео покачал головой.
– Интересно, я выйду из этого кабинета живым и свободным, господин инквизитор?
– Могу вменить вам только слабое знание истории и поверхностное понимание исторических процессов. В Высшей школе при Консистории я б вам выше тройки не поставил. Идите, конечно, поздно уже.
Историческая библиотека занимала одно из старых красивых зданий на площади святой Олалии, а на первом этаже библиотеки располагался ресторанчик, в котором у Лео была назначена встреча с Дис.
В прошлом году он провел в теплых и светлых залах библиотеки множество часов, готовясь к защите диплома, – но на деле не столько работал с источниками и монографиями, сколько предавался разъедающей тоске по дому. И не по замку Ястреба, где матери принадлежало целое крыло, а по Ясеням, отцовскому поместью, расположенному не так далеко от столицы.
Высокие сводчатые потолки Исторической библиотеки с рядами темных деревянных консолей и дугообразных балок, тяжелые столы и высоченные шкафы, сумрачный проблеск золоченых корешков, свет настольных ламп под зелеными абажурами, запах кожи, вишневого лака и книжной пыли – все это напоминало об опустевших залах родного гнезда, в котором он не был уже лет сто. Прекрасный старинный особняк с несколькими гектарами парка и сада сейчас пустовал, надежно укрытый вейлом.
В особняке, вернее, в пристройках рядом, жил последние пару лет только брат Дис, Визант – он желал уединения и работы, причем исключительно той, что была ему интересна, а не той, что требовалась волшебной долине. «Не хочу болтаться перед глазами фэй Берты, – заявил Виз. – И к Краузе не хочу. Везде родственники, и всем я чего-то должен».
Везде родственники, да не те. Дис с Византом потеряли отца в последней битве Красного Льва, и мать – чуть позже. Это не считая погибшей долины Роз, где полегло без малого все семейство Кода. Лео хорошо понимал Виза, ушедшего в добровольную аскезу и запершегося в пустом поместье. Ему самому порой хотелось так сделать.
Но сколько ни отворачивайся и ни затыкай уши, приходит день, когда к тебе врывается реальность и начинает лупить по щекам, выкрикивая страшные слова. И ты понимаешь с ужасающей ясностью, что опоздал, прозевал и не услышал, когда тебя звали, когда ты был нужен. Плевать, что твоих силенок не хватило бы переломить ход боя, ты знал бы, что сделал все возможное.
Лео помотал головой, отгоняя непрошенные мысли, и ускорил шаг – хотелось побыстрее уйти с холодной улицы, с ледяного дождя, и нырнуть в золотистый свет уютного ресторанчика. Место, где студенты и преподаватели могли спокойно поужинать и выпить кофе или бокал подогретого вина. Старожилы называли его «Склянкой» из-за коллекции старинной стеклянной посуды за барной стойкой.
За прозрачными витринными окнами виднелись мягко освещенные интерьеры, бархатные диваны, белые скатерти, хрусталь и фарфор. Лео, сутулясь от ветра, шел мимо окон, разглядывая посетителей – не пришла ли уже Дис? Рот наполнился слюной – он увидел пирожные на подносах, и сладкую выпечку, и закрытые пышные пироги.
Официант в жилете, с белой манишкой и бабочкой, лавируя между столиков, нес накрытое высокой крышкой блюдо. За столиками ужинали люди: мужчины в добротных твидовых пиджаках и полотняных рубашках, они беседовали, пили вино, курили сигары. Студентов Лео не заметил – вечером для них тут было дороговато, если это не отпрыски аристократических фамилий, членов Артефактория или богатых промышленников. Женщины за глубокой гладью стекол выглядели беззаботными и ухоженными.
За одним из столиков сидела Дис, прекрасная и победительная – Лео выхватил ее взглядом, как всполох пламени в угольях, – черный шелковый жакет, огненно-рыжие, почти алые волосы, собранные в переплетенный прядями объемный узел на затылке, ослепительно белая кожа, точеный профиль под короткой вуалеткой и модная сейчас у аристократок крохотная шляпка-цилиндр, неведомо как держащаяся сбоку пышной прически.
Лео улыбнулся и остановился на минуточку, чтобы взглянуть на свою невесту через стекло. Дисглерио Кода, восхитительна, как всегда. Неужели никто не видит, как она пылает тут, в центре города, затмевая все и вся, будто упавшая с небес звезда? Почему детекторы не заходятся воем только от одного ее присутствия? Глупые люди.
Лео вздохнул и двинулся ко входу.
– Пз-льте, вы куда, молодой человек?
Дорогу ему преградил швейцар в синем мундире с золотыми пуговицами. Он презрительно коверкал слова и получилось что-то вроде «млдой чеаэк».
Лео пару секунд непонимающе смотрел на него. Но очередной порыв ветра с дождем напомнил, в чем дело.
– У меня здесь встреча назначена, – смиренно объяснил Лео. Выглядел он теперь совсем не как завсегдатай Исторической библиотеки Королевского Университета. Непонятно, что красило его сильнее – дешевое пальто из черного рыхлого сукна, или выразительный синяк под глазом и переносица со ссадиной.
– Только членам литературного клуба, преподавателям и учащимся, – сквозь зубы процедил синий мундир.
– Позвольте, но я как раз и есть учащийся, в прошлом году получил диплом. Меня внутри девушка ждет.
– Предъявите, пожалуйста, ваш студенческий билет. Или диплом.
Швейцар, казалось, ни на мгновение не поверил, что у Лео есть хотя бы диплом среднего слесарно-малярного училища и что он вообще когда-либо посещал библиотеки.
– Но послушайте… а, ладно! – Лео досадливо махнул рукой и отошел от высоких дверей с хрустальным стеклом.
Интересно, приспособлюсь я тут когда-нибудь? Может, лучше вернуться к Беласко и сказать ему: знаешь, дядя, с меня хватит. Жил я спокойной жизнью, не влезая в ваши авантюры, и еще поживу, а спасение мира оставьте, пожалуйста, для кого-нибудь покрепче. Не потянул. Устал. Замерз, промок и есть хочу.
Но он ничего такого не скажет.
С темного, подсвеченного рыжими фонарями неба слетали ледяные шквалы, оседали на волосах и тонком кашне. Вслед за проезжающими автомобилями клубились столбы водяной взвеси. Блестели зонтики прохожих. Мимо шаркали сотни ног. Скоро совсем холодное время настанет, зимнее, проклятое. Черные провалы луж подернулись ледяной корочкой, и в них дробился свет фонарей.
Привлечь внимание Дис оказалось непросто. Лео постучал в стекло, чуть ли не прижался к нему носом. Его невеста курила длинную черную пахитоску в черепаховом мундштуке, нетерпеливо поглядывала на круглые часики,
