Комната спящих - Фрэнк Тэллис

– Послушайте, Майкл, вы должны вернуться в палату.

– А можно я лучше здесь останусь?

Я не ответил.

– Пойду к мистеру Хартли, скажу, чтобы запустил генератор, и сразу вернусь. Ну же, Майкл, будьте умником…

– Нет, – повторил Чепмен. Такое упрямство было для него нехарактерно.

Поднявшись еще на пару ступенек, он встал рядом со мной. И тут я заметил, что в руке Чепмена что-то поблескивает. Нож для мяса! Должно быть, Чепмен заметил, как я отпрянул, потому что сразу попытался спрятать «оружие» в карман.

– Майкл, – произнес я, изо всех сил стараясь сохранять спокойный тон. – Что у вас там?

– Ничего.

– А по-моему, это нож. Где вы его взяли?

Чепмен покачал головой. Должно быть, через столовую зашел на кухню миссис Хартли.

– Майкл, – я протянул руку, – с ножом ходить опасно. Пожалуйста, отдайте его мне.

– Не отдам.

– Майкл, ну зачем вам нож?

– Защищаться.

– От кого? Здесь вы в полной безопасности.

– Я так не думаю, доктор Ричардсон.

– Майкл, отдайте нож. Очень вас прошу.

– Может быть, это она? Вернулась, чтобы мучить меня?

– Кто?

– Девушка, которая в реке купалась.

– В каком смысле – вернулась? Откуда?

– Она была такая… – пальцы Майкла конвульсивно сжались, будто он удерживал кого-то слабо сопротивлявшегося, – мягкая.

– Про девушку поговорим, когда спустимся, – твердо произнес я. – А теперь отдайте нож.

Чепмен силой не отличался, и я решил, что легко смогу его разоружить. Как раз думал, как это половчее сделать, но вдруг Чепмен напрягся. В буквальном смысле застыл. Он смотрел на что-то за моей спиной. Глаза округлились и выпучились, обнажая белки. Чепмен как будто ждал нападения. Я развернулся и проследил за его взглядом. Чепмен смотрел через открытую дверь в дальний конец коридора.

– Оно идет, – объявил Чепмен.

От его слов у меня по всему телу пробежала дрожь. Нет ничего более пугающего, чем угроза непонятного «оно». Будь я более внимателен и менее склонен к профессиональным предубеждениям, сообразил бы, что в словах Чепмена кроется ключ к разгадке. Но тогда мне было не до глубокомысленных выводов.

– Пожалуйста, Майкл, пойдемте.

– Идет, – повторил он.

Я заглянул в темный коридор и весьма неубедительно произнес:

– Никого там нет. Идите за мной, Майкл. Пожалуйста. Отдайте нож, и мы…

Умолкнуть меня заставил оглушительный хлопок. Мы с Чепменом пригнулись и сжались в комок, словно началась бомбежка. Все двери в коридоре стремительно открывались и закрывались с нечеловеческой силой и яростью. Грохот продолжался секунд десять, а потом все закончилось так же внезапно, как и началось. Мы с Чепменом от страха приросли к месту, пытаясь понять, что это было.

На площадку вылетели обрывки бумаги. Несколько упали к моим ногам. Я наклонился и поднял один из них. Поднеся к свету, я увидел плотные строки напечатанного текста. Различил название американской фармацевтической компании и понял, что это текст первой главы учебника Мейтленда.

– Доктор Ричардсон…

Голос Чепмена звучал боязливо, настороженно. Я уронил клочок на пол и поднял глаза. Вдалеке показался огонек. Трудно было сказать, где именно, но, кажется, где-то рядом с ванной. Хотелось думать, что мне показалось, или я вижу отражение собственной свечи в стеклянной панели. Но источник света находился слишком низко.

Между тем огонек разгорался. И вдруг я понял, что ошибся. Он вовсе не становился ярче, он приближался. Чепмен вытащил из кармана нож и выставил перед собой, точно шпагу.

– Уберите! – рявкнул я.

– Ни за что, – ответил Чепмен.

А огонек между тем был все ближе. Мы невольно попятились. Возможно, это был обман зрения, но мне показалось, что за ним виднелись смутные очертания. Наверное, просто мозг достроил недостающие детали. И все же я испытывал некоторые сомнения. Определенно в темноте что-то было. Я как будто разглядел маленькое круглое личико с кукольными чертами. Растерянность переросла в животный страх, я больше не мог себя контролировать и уже собирался опрометью кинуться вниз по лестнице, когда дверь, ведущая в коридор, громко захлопнулась. Здание словно вздрогнуло, свеча потухла, и мы очутились в полной темноте.

Чепмен запаниковал:

– Не подходи, не подходи!

Воздух рассек свист – Чепмен размахивал ножом.

– Майкл, перестаньте! – велел я. – Стойте смирно.

Я достал из кармана спички, но прежде чем успел зажечь одну, нож Чепмена полоснул по моей руке возле большого пальца. Коробок упал на пол, и я проворно отскочил в сторону, подальше от Чепмена.

Свист затих, и Чепмен жалобно захныкал.

– Так-то лучше, – произнес я, стараясь его успокоить. – Все в порядке. Уберите нож. Майкл, вы меня слышите?

Я опустился на колени и стал на ощупь искать коробок. На площадке его не оказалось, поэтому пришлось методично исследовать ступеньки, слева направо. Через некоторое время заболел порез, из пальца потекла кровь.

Дверь снова распахнулась с таким же мощным хлопком. Майкл закричал и снова принялся орудовать ножом.

– Майкл, стойте где стоите, – чуть ли не взмолился я. – Иначе упадете с лестницы.

Я продолжал ощупывать ковровую дорожку.

– Господи боже, – рыдал Майкл. – Что я натворил? Что я натворил?

Вдруг под моим коленом что-то хрустнуло. Подняв расплющенный коробок, достал спичку. Уже собирался чиркнуть ею, но тут почувствовал сзади движение холодного воздуха. Казалось, лица коснулось что-то невесомое, вроде паутины, а потом меня резко дернули за волосы. Очень сильно и настойчиво. Я зажег спичку и повернулся, ожидая увидеть пустые глаза существа, которое мне, возможно, и померещилось. Но сзади ничего и никого не было. Лишь темнота. Спичка догорела, и я чиркнул другой. Руки дрожали. К счастью, я не потерял свечу и благополучно зажег фитиль.

Чепмен стоял, прислонившись спиной к стене, и страдальчески морщился, прижав щеку к обоям. Глаза были закрыты, нож он держал перед собой. Не агрессивно, а скорее беспомощно, пытаясь отпугнуть врага.

Я поднялся и успокаивающе произнес:

– Не пугайтесь, Майкл, это я.

Очень осторожно я забрал у Чепмена нож, разжимая его пальцы один за другим, и положил в карман своего пиджака. Нож был слишком большой и целиком внутрь не помещался, рукоятка так и осталась торчать снаружи. Я осмотрел свой порез. Кровь шла довольно сильно, нужно было перевязать. Я уговорил наконец Чепмена спуститься со мной по лестнице. Тот был сильно напуган, поэтому я держал его за руку и пытался ободрить, как мог. Когда мы проходили под оленьей головой, Чепмен прижался ко мне и всячески старался держаться от нее подальше. Мои пальцы обожгло горячим воском.

Когда мы спустились, оказалось, что дверь в мужское отделение открыта нараспашку. Я сразу проверил дверь женского отделения и вход в больницу. Но все было заперто.

Когда мы зашли в мужское отделение, лампа на столе, где обычно сидела медсестра, мигнула и зажглась. Я щелкнул выключателем, и загорелся свет. Электричество снова появилось. Но то, что его отключение и повышенная активность полтергейста совпали, наводило на мысль, что между этими фактами существует какая-то связь. Я задул свечу, снял оплывший воск и положил огарок на стол.

– Идемте, Майкл, – сказал я. – Уложу вас в кровать.

Когда мы пришли в палату Чепмена, дверь я открыть не смог. Первой мыслью было, что она заперлась сама собой, – как дверь в отделение, только наоборот. Все же я приложил усилия, и наконец дверь стала поддаваться. С другой стороны к ней было придвинуто что-то тяжелое. Поднапрягшись, я открыл дверь настолько, что смог протиснуться внутрь, и обнаружил, что проблема была в кровати Чепмена. Сам забаррикадировать ею дверь он бы точно не смог. Я взялся за спинку и вернул кровать на обычное место.

Чепмен ждал снаружи, не сводя глаз с собственных тапок. Я уложил его и сделал укол амитала натрия.

– Простите, доктор Ричардсон, – со вздохом произнес он. Глаза Чепмена закрывались сами собой. – Насчет ножа. Я не хотел… – Чепмен поглядел на мою руку.

– Знаю, Майкл. Вы не нарочно. А теперь отдыхайте.

– Как вам кажется, это она? Девушка. Вернулась мне отомстить.

– Не знаю, Майкл.

Чепмен закрыл глаза и через две минуты уже храпел. Я обошел палаты других пациентов. К счастью, все спали. Потом перевязал порез и отправился в женское отделение. Одну из больных снова тошнило, пришлось убирать. В подвале было тихо. Никому из пациенток сны не снились. Уже спокойнее и вдумчивее обойдя оба отделения и комнату сна, я остался доволен – все было в порядке.

Снова очутившись в вестибюле, я опустился на нижнюю ступеньку и попытался собраться с мыслями. Под елкой лежали темно-зеленые иголки, в воздухе приятно пахло хвоей. Казалось, в голове не было ни одной мысли, мной овладела странная апатия. Волнения и страхи этого дня будто истощили мою способность испытывать эмоции. Я позволил себе прислонить голову к перилам, и все вокруг уплыло далеко-далеко. Больше всего хотелось закрыть глаза и уснуть.