Краски любви - Андрей Анисимов

– У меня денег нет, и мне никто не должен, а у папы друг взял якобы для дела все, что у нас было. Обещал пустить в дело и вернуть с процентами, а потом скрылся. Мой папа ученый. На работе ему не платили, и наша семья распалась…

Кате хотелось все рассказать Виктору, так она про себя стала звать Крюкова, рассказать, как их поделили, как в дом пришел чужой мужчина и мама стала представлять его новым мужем. Поведать, что она сделала выбор и решила уехать с отцом. Потому, что отец, как ребенок, и один пропадет. Кате в первый раз захотелось поделиться с чужим человеком самым сокровенным. С чужим ли? Кто теперь для нее Крюков, Катя не понимала, но только не чужой.

– Хотите, я вас научу драться? – неожиданно спросила она.

Крюков молчал. Он не услышал вопроса. Художник задумался о том, что эти новые молодые люди вовсе не так просты и примитивны, как кажется старшим. У каждого из них уже груз своих переживаний и забот. Им тоже непросто. Особенно в этом новом мире, где каждый за себя и красивых сказок о равенстве и братстве больше не поют.

– Так хотите или нет? – повторила вопрос Катя.

– Что хочу? – вздрогнул Крюков.

– Чтобы я вас научил драться и вы могли дать сдачи и не лежать, как мешок, когда вас дубасят, – пояснила Катя.

Крюков засмеялся. Он смеялся весело и заразительно. Катя сначала смотрела на него с недоумением, а потом тоже улыбнулась и тихо сказала:

– Все мужики – дети. Тут мама права.

– Ты о чем? – вытирая глаза от слез, спросил художник. Катя промычала что-то невразумительное и опять предложила художнику овладеть приемами каратэ. Крюков немного помолчал и потом спросил:

– А у меня получится?

– Будете серьезно работать – получится, – заверила Катя.

– Давай, учи, – согласился Крюков. – Серьезно работать нужно в любом деле, за которое берешься. Смотри, чтобы тебе не надоело…

Глава 30

Комиссар Готье берет след

Симон Готье работал комиссаром марсельской полиции не очень давно. До этого он пятнадцать лет служил главным комиссаром в маленьком городке Валарис, что расположился над знаменитыми по кинофестивалю Каннами. Валарис имел ярко выраженную особенность: это был городок керамистов. Здесь чуть ли не каждый дом являлся маленьким магазинчиком, позади которого находилась мастерская. Хозяин дома творил из глины всевозможные вазы, горшки и прочую глиняную утварь, а жена и дети торговали в магазине его произведениями. Иногда, если мастеру удавалось поймать спрос и его товар имел успех, нанимались работники со стороны. Тогда дело расширялось до небольшого заводика. Но, как правило, это был чисто семейный ремесленный бизнес. Жизнь в городке текла однообразно, мастера, познавшие тайны ремесла, с законом ладили. Криминальных событий не встречалось вовсе либо они были столь незначительны, что опыта офицера полиции с многолетним стажем и не требовали.

В туристический сезон в Валарис из Канн текла туристическая река. Иностранцы, а их было большинство, переходили из магазинчика в магазинчик, словно осматривали павильоны огромной выставки, растянувшейся на весь городок. Главными нарушителями местного спокойствия служили водители автомашин, втыкавшие свои транспортные средства в не дозволенных для стоянки местах на и без того узких улочках городка.

Но надо заметить, что найти место для парковки и впрямь было трудно. Тротуары занимали владельцы магазинов, куда они выставляли часть своих ваз и горшков, а проезжая часть была настолько узка, что даже оставленный на улице мотоцикл или мотороллер перекрывал движение. Среди мастеровых случались иногда неприятные истории, связанные с излишествами в употреблении спиртных напитков, но и они не переходили уголовную грань и обычно разрешались мирно. Утром набедокуривший вчера горожанин возмещал причиненный ущерб, и вмешательства полиции не требовалось.

В последние годы для Готье работы все-таки стало больше. Множество темнокожих эмигрантов создавало проблемы. Их молодежь, собираясь в небольшие компании-банды, носилась по дорогам на мотоциклах и, увидев одинокого пешехода, кружила возле него, высматривая, нет ли у того с собой чего-нибудь ценного. Если карманы несчастного оттопыривались или он нес в руках приличную сумку или портфель, банда набрасывалась на беднягу, мгновенно отнимала у него все приглянувшееся и с ревом уносилась прочь. Поимка и поиск таких правонарушителей осложнялись тем, что это были не местные жители, а брать их было нужно с поличным. Жертвы нападений, как правило, не запоминали замаскированных одинаковыми куртками и темными очками грабителей. Но Готье сумел изловить пять таких банд, за что получил благодарность мэра города и оплаченные дополнительные отпуска.

В один из таких отпусков он отправился в Марсель, где в танцевальном баре и познакомился с Эстер. Маленькая сухая блондиночка с сердитым лицом отличалась умением неожиданно и звонко смеяться. Но в Валарис она переехать не захотела. Любовь победила, и Готье перебрался в Марсель, где для начала получил не очень почетную должность и дежурил в районе вокзала. Этот район славился обилием проституток, сутенеров, всевозможных темнокожих бродяг и целым кварталом дешевых гостиниц, которые содержали турки и арабы. Вот уж где разного криминала имелось предостаточно! Причем криминала мелкого, грязного и тщательно скрываемого хозяевами заведений от властей и полиции. В дальнейшей работе Симону Готье знание этого района и местных нравов пригодилось. Имея богатый опыт поиска мест «лежки» самых осторожных преступников в чреве привокзального квартала, он без труда применял свои знания в фешенебельных районах города.

Поднимаясь вверх по служебной лестнице, Готье три года проработал комиссаром огромного Марселя. Преступно настроенные байкеры и тут ему досаждали, выхватывая сумки прямо из авто у невнимательных пассажиров, когда те благодушно ждали зеленого сигнала светофора. Выхватив сумку, они, словно кентавры, ставили своих стальных коней на заднее колесо и улетали в сети узких улочек и переулков старинного города.

Как и везде в полициях мира, основной успех в поимке преступников приносили осведомители. За годы работы в Марселе Готье их завел в избытке, на все случаи жизни. Неделю назад один осведомитель, по фамилии Журден и по кличке Слепец, торговавший днем на рыбном рынке дарами моря, а вечером работавший барменом в уже знакомом нам привокзальном квартале, рассказал, что в гостинице турка Али происходит нечто странное. Приезжают несколько незаконных эмигрантов, живут два-три дня, а затем исчезают. Если бы они просто уезжали, никто бы не удивился, но эти люди оставляли свои пожитки. Слепец несколько раз видел, как утром Али выносил из номера скарб своих постояльцев и выставлял в пакетах на улицу. Утром машины мусорщиков эти пакеты увозили.