Убийца - Олег Бубела

- Теперь проясню ситуацию, - обратился я к счастливым наемникам, что стояли передо мной. - Мы - Королевские Кэльвы, элитное спецподразделение армии Мардинана, я - командир отряда, а это - мои бойцы.

Я кивнул на моих ребят и перешел к делу.

- Я освободил вас от плетения, которое превратило вас в рабов, поэтому можете идти, куда пожелаете. Но я предлагаю вам по примеру ваших товарищей оказать посильную помощь в разгроме данного лагеря степняков. Дело в том, что моих людей мало, а лагерь большой, качественно окружить его не получится, а нашей задачей является уничтожение всех врагов, - причем слово всех, я выделил особо, глядя на лица людей передо мной.

- А сейчас вы должны решить, остаетесь здесь, или идете с нашим отрядом. Решение должно быть быстрым, поскольку времени остается все меньше.

- А тут и думать нечего, - ответил мне тот самый наемник. - Если уж Даркин с вами пошел, то и мы не откажемся! Так хочется проучить этих тварей! - наемник потер руки, злорадно оскалившись.

- Все с ним согласны? - уточнил я, глядя как выражения их лиц начинают меняться со счастливых на яростные и злые.

Ответы были единодушными:

- Конечно!

- Еще бы!

- Руки чешутся прикончить пару десятков!

Я хмыкнул и сказал:

- Тогда слушайте план. Сержанты, подойдите, Даркин и ты - я кивнул наемнику, - тоже.

Наемник подошел и представился Аскором. В ответ я представляться не стал, зажег маленький светлячок, и достав кинжал, принялся чертить на земле схему.

- Действуем так: Рин и Крот заходят с севера, Ринок с востока, Дин вместе с Аскором и новыми парнями будут контролировать вот это расстояние, а Даркин и двое парней Рина возьмут на себя этот участок. Дозоры с вашей стороны вот тут и тут, - кивнул я Рину и Кроту. - Их уничтожить в первую очередь. Выдвигаемся немедленно. Я сам пробегусь по дозорам с южной стороны, они здесь, - я нарисовал еще три крестика. - Тем, кто еще не имеет лука, забрать их у трупов. А теперь информация: вот в этих шатрах находятся невольники, постарайтесь понапрасну стрелы туда не выпускать. Аскор, ты стреляешь хорошо?

Наемник кивнул в ответ.

- Тогда возьмешь мой лук, он на седле, парни покажут. А теперь начинаем, потому что уже светлеет!

Закончив эту речь, я поднялся и побежал к лагерю, чувствуя, как секунды утекают сквозь пальцы. Все-таки с наемниками я провозился неоправданно долго, а положиться на них стопроцентно все равно не мог, поэтому с юга мне нужно будет поработать более тщательно. Промчавшись вихрем по трем точкам, где сидели дозорные, я уничтожил десяток степняков, а потом стал заглядывать в шатры, которые стояли прямо у вырубки. Кочевников было много, а времени мало, поэтому я не старался обходиться минимумом энергии, тратя на каждого по магической стреле, а использовал более мощные лезвия, тренируясь контролировать как можно больше активных плетений. Когда я очистил уже больше двадцати шатров, обойдя один с невольниками, я услышал крики и понял, что теперь нужно действовать иначе. Так как я пока уничтожил немногим больше восьми сотен степняков, остальная орава, если признает во мне мага, рванет прочь и не факт, что всех их перестреляют. Поэтому я достал свои клинки и подумал, что пришло время вспомнить то, чему меня обучали в Рассветной Школе.

Из ближайшего шатра начали выбегать кочевники с оружием в руках, поэтому я начал свой танец. Трое свалились с распоротыми животами, пятеро, выскочившие из шатра напротив лишились голов, а я продолжал танцевать, чувствуя давно забытое ощущение легкости. Лагерь начал просыпаться, все больше кочевников выбегали из шатров и попадали под мои клинки, падая на землю и обагряя ее темной кровью. Вот уже десяток пытается расстреливать меня из луков, но я даже не активирую защитный кокон. Зачем напрягаться, если можно просто уклониться и напасть на стрелков, за несколько секунд лишив их жизни?

Хотя кокон не помешал бы, пришла запоздалая мысль, когда струя крови из разрезанного горла одного из смельчаков, что попытался напасть на меня с мечом, окатила меня с ног до головы. Это была моя последняя мысль, а потом я просто отдался на волю танцу. Дикому, неистовому, смертоносному. Я носился по лагерю, сея смерть в рядах кочевников и собирая энергию из их тел. Это происходило уже автоматически, и моему сознанию уже не нужно было контролировать этот процесс. Вскоре я начал слегка уставать, а кочевников становилось только больше. Некоторые, одетые в кожаные доспехи с металлическими вставками, уже пытались напасть на меня слаженной группой, но не менее слаженно рухнули, успев понять, что для моих мечей их ерундовая защита вовсе не является преградой.

Спустя очень много времени по моему личному ощущению я почувствовал опасность и закрылся коконом. И вовремя - по нему тут же забарабанили стрелы. Оглянувшись, я увидел полсотни лучников, что издали пытаются меня задеть, не понимая еще, что вреда это мне не наносит. В ответ я сформировал огромное лезвие, которое перерубило всех стрелков пополам. И только теперь кочевники поняли, с кем имеют дело.

- Колдун! Спасайтесь! - прозвучали крики на аллинском.

Я понял, что большего для ребят сделать все равно не смогу, поэтому помчался на западный край лагеря, понимая, что за этот край ответственность несу я. Парней я туда не ставил, потому что потребовалась бы половина нашего отряда, чтобы полностью перекрыть лесок. Теперь же это направление осталось на моей совести. Пробегая по лагерю, я награждал удирающих кочевников смертоносными плетениями, не жалея энергии на них, послал пару гранат вдогонку группам, спешившим прочь из лагеря, сразу уменьшив их число. Добежав до конца, я понял, что чуть было не опоздал. Более сотни кочевников кинулись через вырубку к лошадям и через несколько секунд должны были достигнуть края леса. Самых прытких я схватил магическими захватами, свернув им шеи, а потом просто залил все пространство до рощицы огнем, слыша крики умирающих в мучениях людей.

Плетение огня самое энергоемкое в моей коллекции, но зато его размеры были практически неограниченными, поскольку напрямую зависели от силы, вложенной в него. Я не поскупился и накрыл плетением всю вырубку, постаравшись, чтобы между ней и лесом осталась небольшая полоса. Не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы эти деревья, невероятными усилиями сохранившиеся посреди степи, пострадали. После этого наступила рутина. Так как путь к лошадям был закрыт, кочевники больше не пытались прорваться на запад, а как тараканы, разбегались во все стороны. Помня, что наемники - не мои парни, у которых скорострельность гораздо выше, я уничтожал всех гадов, которые бежали на юг. Отдельным степнякам все же чудом удавалось избегать моих ударов, но и они падали от стрел наемников. Некоторые даже пытались стрелять в ответ, но таких превращали в ежиков в первую очередь.

Внезапно до меня донесся мысленный крик Рина:

- Алекс, мы не справляемся! Их слишком много!

- Сейчас, - ответил я и мысленно скользнул по связывающему нас каналу.

Взгляд чужими глазами сперва ошеломил меня, поскольку это был первый опыт подобного рода и у меня в сознании наложилось сразу две картинки - шатры и приближающаяся группа в триста человек. Через секунду я понял, что мои-то глаза можно закрыть, и картинка сразу стала четкой и понятной. Я прикинул направление, дальность от меня, а потом вернулся в свое тело, сформировал огромный огнешар и отправил его в недолгий полет, после чего снова скользнул в сознание Рина. Мой выстрел был весьма точен. Шар угодил практически в самый центр группы, моментально окутав пламенем больше сотни человек. Посмотрев на то, как остальные разбегаются в панике и становятся легкими мишенями для моих ребят, я понял, что больше моей помощи здесь не потребуется…

Все закончилось спустя пятнадцать минут, когда уже совсем рассвело. Мои ребята стали докладывать о том, что к ним больше никто не спешит выбегать из лагеря. Да и я тоже видел, что живых людей в нем осталось не больше двух сотен, поэтому скомандовал всем приблизиться, а половине начать осмотр шатров. Сам я потушил пламя на вырубке, вобрав в себя всю энергию, питающую его, и начал зачистку с западной части. Я обнаружил несколько десятков кочевников, которые пытались отсидеться в шатрах. Не мудрствуя особо, я просто выволакивал их за шею из укрытий, а затем аккуратно убивал. Вот только когда я выволок еще одного человека наружу, меня ожидал сюрприз.

Это оказалась женщина лет тридцати, с рабским ошейником, одетая в старую поношенную одежду с многочисленными заплатками. Пару секунд я недоуменно смотрел на ее испуганное лицо, но потом все же опомнился и разжал магический захват. Женщина упала на землю и схватилась за горло, еще помнящее безжалостные невидимые пальцы, вытащившие ее наружу. Я внезапно почувствовал, что что-то изменилось, но не в окружающем мире, а во мне самом. Будто включился другой режим действия, или произошла смена программы, но я сейчас только начал ощущать усталость, покалывание в кистях, отвыкших от долгой работы клинками, и чувство животного страха, излучаемое находящейся передо мной женщиной. Я прочистил горло, опасаясь, что после боя оно пересохло, а потом обратился к невольнице, надеясь, что она понимает общий: