Ловушка для наёмника - Инна Лёвина

Ти'арг изумился, краем глаза заметив, что на часах без четверти полночь. Убрал зеркало и, даже не взглянув на книгу, которая уже несколько дней была открыта на одной и той же странице, упал в кровать. Услышал, уже сквозь дрему, как пробило полночь. И странное сновидение медленной змеей проникло в сознание…

Он в пустой комнате. Интерьер ему знаком, только не понять, что это за помещение, жил ли он здесь раньше или просто часто бывал. Сгущаются сумерки, мебель, книги, портреты на стенах видны хуже, неотчетливее. Чего-то не хватает в комнате… Во сне наемник никак не может сообразить, чего именно. Он пытается понять, разглядеть… Но и из памяти стерты все приметы… Чувствует — памятью тела и интуиции — что надо протянуть руку, и он возьмет нечто важное… рука захватывает пустоту… Распахивается балконная дверь, студеный ветер раздувает тонкие белые занавески, кидает снег — на ковер, на кровать, на руки — и снег не тает…

Ничего особенного не было в этом сновидении, но проснулся Ти'арг среди ночи с ощущением кошмара. И в глубине души он был уверен, что побывал сейчас не в своем сне…

Спал он непривычно долго — до девяти утра. Имлин в нетерпении постукивал клювом о железную решетку балкона, а маг только-только открыл глаза. Он совершенно не помнил ночное сновидение, потому был бодр и готов к подвигам. План, придуманный им, был прост и красив, да, к тому же, убьет сразу двух зайцев. Если удастся, конечно…

Позавтракал наскоро — черный воробей был недоволен, он любил, не торопясь, окунать клюв в теплый сладкий кофе, выбирать лучшие кусочки булочки.

Ти'арг достал зеркало и вызвал в нем один из прежде отмеченных для себя моментов. Он выучил этот эпизод наизусть, когда выуживал его из будущего. А теперь — кое-что в нем изменит.

…Донн сидел в кресле, и в той же комнате сидело человек пять его друзей. Они вели мирную беседу, и маг заметил, что, хотя двое из них были по положению выше Донна, но и они, и все прочие, обращались с Донном с неким необычным, непонятным почтением, хотя внешне — все беседовали вроде бы на равных. Он словно подавлял… хотя было видно, что они искренне его любят… преданы ему… Ти'арг помнил, что сейчас Донн поднимет взгляд, и почти машинально, как всегда, отвел глаза. Тут же с досадой одернул себя. И все же… Не хотелось поймать этот взгляд…

— Чальт, — повернул голову Донн к одному из своих друзей, — передай, будь добр, ту шкатулку, которая стоит на столике у окна.

Чальт, полковник гвардии, даже к другу явившийся в военной форме, протянул тому шкатулку.

— Я обещал переслать леди Орсии один дагерротип, очень ценный для меня. Обещать обещал, но думаю, надо его переснять — мне хочется оставить у себя хотя бы копию.

— Можно взглянуть? — спросил сидевший слева от хозяина.

— Конечно. Это было снято в тех местах, где я родился.

— Развалины фамильного замка?

— Нет, — спокойно ответил Донн, — наша семья никогда не владела такими замками. Это местная достопримечательность. Владелец поместья разорился лет за двести до того — содержать и дом, и земли было слишком дорого, тем более, что сам замок требовал основательного ремонта. Существовало множество легенд об этом месте.

— О привидениях?

— В том числе. Я хотел переслать этот снимок леди Орсии. Дело в том, что один художник нарисовал эти развалины. В самом деле, все очень живописно — мох, плющ цепляется за проломы в стенах… Ей хотелось посмотреть, как это выглядело по-настоящему.

— Я знаю отличного мастера, он это умеет делать великолепно, и никакой опасности, что потеряет или испортит. Если ты не против, я могу приказать отдать твой снимок…

— Я буду тебе очень благодарен.

— И даже могу, от твоего имени, конечно, отправить его леди Орсии.

— Пожалуй, — равнодушно кивнул Донн, который, поняв, что он не лишится любимого изображения, был, в общем-то, совершенно безразличен к тому, увидит ли его леди Орсия или нет. — Хотя нет… Я потом отошлю сам.

Чальт взял шкатулку, чтобы поставить обратно, неожиданно крышка приоткрылась и несколько писем и рисунков чуть не вывалились на пол. Донн небрежно подхватил пачку бумаг и бегло пролистал. Вытянул несколько и швырнул в камин, который и разжигался, видимо, не для тепла, а как раз для уничтожения ненужных черновиков и записей. Чальт, сидевший рядом с камином, лениво помешал угли и, думая о чем-то совершенно ином, подвинул кочергой один уже обгоравший по углам рисунок и вытащил из камина. Потом, с видом задумчивым и отсутствующим, сунул его к себе в карман, вместе с дагерротипом замка. Донн в это время разливал вино, и никто не смотрел в сторону Чальта. Ни один человек не заметил, что тот взял предназначенную к сожжению бумагу, но скажи об этом кто-то Чальту — тот бы страшно удивился.

Ту сцену Ти'арг обдумывал несколько дней, а вчера, когда решил заняться помолвкой Донна с леди Орсией, его прямо-таки озарило. Нелегко разглядеть, что там, на рисунке, еще сложнее отвести всем глаза и совсем непросто было заколдовать Чальта. Но пока все выходит отлично. Ти'арг решил, что уже можно посмотреть в зеркало на итог своих стараний. Эту операцию маг назвал поэтически: "Чальт под действием чар". Он приблизительно представлял, что произойдет, но — будущее многовариантно, и какой вариант все же выпадет, когда Судьба кинет на стол игральные кости, маг увидит только через три дня.

Эти несколько дней для Ти'арга казались нудной остановкой, стрелки часов ползли черепахами, но, наконец, время прошло. И вот — результат чародейства.

Донн сидит в гостиной с леди Орсией. Приносят почту, леди Орсия разрезает серебряным ножичком конверт и достает дагерротип и рисунок. На первом — обещанные живописные развалины, на которых растут молодые деревца, на втором — Донн держит на коленях какую-то девушкой, не столько красивую, сколько милую и очаровательную. Девушка нежно прижалась к плечу Донна, доверчиво смотрит на него. Донн гладит ее волосы, обвив прядь вокруг пальца. Орсия рассматривает их — на лице ни единой эмоции, взгляд непроницаем. Она поднимается, достает большую черную шкатулку… что бы там могло быть… Ага, драгоценности, безделушки, подаренные Донном. Не опускаясь в кресло, разрывает присланный рисунок пополам и небрежно кидает в лицо Донну. Тот ошеломлен, нагибается за обрывками — и тут леди Орсия, с тем же каменным лицом раскрывает над ним шкатулку… сыплются кольца, цепочки… какая-то блестящая мелочь… сверху падает дагерротип… Затем закрывает шкатулку и молча, с прямой спиной и вскинутой надменно головой удаляется прочь, не глядя на Донна, выпутывающего из волос цепочку…