Магистраль вечности - Клиффорд Саймак

Вот я и допрыгалась, подумала Инид. Эмма с Хорасом подчас называли меня безответственной, и ведь они, наверное, правы. Я бросила достойного человека на произвол судьбы, бросила в далеком прошлом и только потом поняла, что вернуться за ним и спасти его при всем желании не смогу. Мало того, боюсь даже пробовать. Я совершила два прыжка вслепую — сначала глубоко в прошлое, затем еще глубже в будущее. На кого мне теперь надеяться — на Генри? Да, он выследил нас в Европе в средних веках, но, по сравнению с нынешней, то была пустяковая задача. Допустим, за мной остался еле заметный след, и он, если повезет, мог бы разыскать меня. Но следов-то уже не один, а два, совладает ли Генри с двумя? Теперь мне, хочешь не хочешь, придется оставаться на месте. Если я вздумаю скакнуть еще раз, то потеряюсь окончательно и навсегда. И сейчас-то, после двух прыжков, я, может быть, уже потерялась безнадежно и навсегда…

Поднявшись с кресла, Инид подошла к люку. И как только приоткрыла его, услышала странный шум, напоминающий гудение пчелиного роя. Десяток шагов от люка — и она поняла, что это за шум и что он значит.

Времялет приземлился на склоне чуть ниже вершины высокого горного кряжа. По верху кряжа двигалась толпа, и именно от толпы исходил шум — невнятный шелест многих голосов, звучащих одновременно. Налево и направо, насколько хватал глаз, по кряжу двигались люди. Плотность движения была неравномерной: толпа то сгущалась в сплошную массу, то распадалась на небольшие группы, встречались и путники, бредущие поодиночке. Но все двигались, двигались в одном направлении, целеустремленно и не спеша.

И рядом с ними — именно рядом, а не вместе, словно составляя почетный эскорт процессии, — двигались разные диковинные фигуры. Одни были внешне человекоподобными, другие вовсе не напоминали людей, но все были живыми и все перемещались — ползли, извиваясь, как змеи, или выгибаясь, как гусеницы, катились, сновали бешеными зигзагами, шагали, как на ходулях, плыли над землей, а иные летели в полном смысле слова.

У Инид перехватило дыхание: она уяснила себе, из кого состоит этот эскорт. Человекоподобные были роботами, да и среди других, не похожих на людей, роботы, несомненно, составляли добрую половину.

Остальные были инопланетяне. Во времена, которые она должна бы считать родными, на планете развелось множество инопланетян, поддерживающих с землянами странные, зачастую непостижимо странные отношения, — но собственное ее племя, отселенцы, старалось иметь с пришельцами как можно меньше общего.

Она не испытывала желания отходить далеко от времялета и все же сделала несколько шагов вверх по склону, поближе к процессии, бредущей своим неспешным, несуразным маршем. Почва здесь, близ вершины кряжа, отличалась упругой сухостью, и сам кряж был по-своему величав — земля, казалось, привстала на цыпочки в попытке дотянуться до самого неба. А небо было бездонно синим — более синего ей не доводилось видеть за всю жизнь, и ни единое облачко не осмелилось запятнать его. Сильный, устойчивый ветер трепал полы ее плаща. Ветер дышал резкой свежестью, словно вобрал в себя холод и пустоту необозримых просторов, зато солнце, стоящее почти в зените, радовало теплом. Под ногами шелестела трава, отнюдь не дикая, а ухоженная и подстриженная. Вдоль гребня кое-где росли деревья, и каждое кренилось, каждое было обточено ветром, который дул здесь, наверное, из века в век, пока не подчинил деревья своей воле.

Никто не обращал на Инид ни малейшего внимания. Какое бы действо ни происходило здесь, ее появление на происходящее никак не повлияло. Что же это за действо? — поневоле спросила себя Инид. Какое-то ритуальное шествие, или религиозное паломничество, или, возможно, иной обряд древнего мифологического происхождения? Все ее догадки, конечно же, одинаково бездоказательны. Вмешиваться ни к чему, а быть может, и опасно, — хотя со стороны процессия казалась невосприимчивой к любому вмешательству. В движении чувствовалась целеустремленность, оно имело какой-то смысл и назначение.

Над самым ее ухом вдруг прозвучал голос:

— Вы хотите присоединиться к нам, леди?

Она дернулась в испуге и круто обернулась. Рядом стоял робот. Очевидно, его приближения не было слышно из-за ветра. Он был человекоподобным и в высшей степени цивилизованным, без следа механической вульгарности. Разумеется, он оставался машиной, это было заметно с первого взгляда. Но в то же время в нем странным образом ощущалась человечность и, более того, благородство. Его лицо и тело были классически человечными, и он был украшен со вкусом, каждая металлическая деталь несла на себе неглубокий спокойный орнамент, заставивший Инид вспомнить изящную насечку на дорогих ружьях из коллекции Тимоти. На плече робот нес цельную ободранную свиную тушу, а под мышкой — большой, туго набитый мешок, по-видимому, с зерном.

— Прошу извинить меня, леди, — продолжал робот. — Я никоим образом не хотел вас испугать. Приблизившись к вам сзади, я хотел издать какой-нибудь звук, дабы оповестить о себе, но, понимаете ли, ветер… На ветру просто ничего не слышно.

— Спасибо тебе за предупредительность, — ответила Инид. — Ты действительно испугал меня, но хорошо что не очень сильно. Нет, я не намерена присоединяться к вам. По правде говоря, я даже не представляю себе, что тут происходит.

— Массовая галлюцинация, — заявил робот довольно резко. — То, что вы видите, — это новый поход Дудочника Пайдпайпера. А вы, леди, не ровен час, знакомы с древней легендой про Дудочника?[4]

— Ну конечно, знакома, — отозвалась Инид. — Я читала про Дудочника в одной из книг, которые мой брат откопал в прошлом. Этот Дудочник выманил своей музыкой из деревни всех детей…

— Здесь в точности то же самое, — подхватил робот. — Все идут в поход, как за Дудочником, с той только разницей, что Дудочника нет и в помине. А все эти инопланетяне виноваты…

— Но если Дудочника нет, за кем же они идут?

— Подверженные обману чувств, что навеян, по моему убеждению, инопланетянами, они следуют за собственными мечтами. Каждый за своей, исключительно за своей. Я уж втолковывал им, втолковывал, и все другие роботы тоже, но они игнорируют нас и слушают только мерзких пришельцев…

— Но если так, зачем ты здесь? И не ты один, тут множество других роботов…

— Кто-то же должен позаботиться о людях. Кто-то должен защитить их от самих себя. Они снялись и пошли без всякого пропитания, без еды, и без воды, и без одежды, потребной для защиты от холода и от сырости. Вы видите поросенка у меня на спине? Видите мешок с провизией, который я прижимаю к боку? Я попрошайничаю у сельских жителей, добываю где и сколько могу. Уверяю вас, леди, это отнюдь не та миссия, за которую робот моего класса с присущей ему честностью и восприимчивостью возьмется с искренней охотой. И тем не менее таков мой долг, потому что мои дурные хозяева заворожены своими нелепыми мечтаниями и пренебрегают даже первоочередными жизненными потребностями. Кто-то должен быть с ними рядом и опекать их…