Шестиклассники - Юрий Сальников

— Чем? Чем? — посыпались вопросы.

— Хорошим знанием литературы! — отозвалась Таисия Николаевна, вставая рядом с Володей. — Посмотрим, в чьём звене лучше знают басни Крылова!

Ребята бросились к костру. Впереди Лёни бежала Аня. Она обернулась и крикнула:

— Отвоюем конфеты!

— Отвоюем! — отозвался Лёня.

В конце концов если не удалось победить Димкино звено при сборе цепочкой, то теперь надо поднажать и доказать Димке по-настоящему.

Таисия Николаевна, держа над головой конфету в красивой обертке, громко продекламировала:

— У сильного всегда бессильный виноват! Из какой басни?

— «Волк и Ягнёнок», — первым ответил Шереметьев.

— Правильно! Теперь вспоминайте цитаты сами! Эдик Зайцев торопливо сказал:

— Избави бог и нас от этаких судей! Басня «Осел и Соловей»!

— Услужливый дурак опаснее врага! — крикнула Аня.

— Откуда? — обернулась Таисия Николаевна к Валерию Петренко.

Он не мог ответить. Вместо него проговорила Варвара Самсоновна:

— «Пустынник и Медведь»!

Она тоже принимала участие в игре.

— А вы, друзья, как ни садитесь… — начала Ляля Комарова.

— Всё в музыканты не годитесь! — закончили хором.

— Ай, Моська, знать, она сильна! — вспомнила опять Аня.

Цитаты посыпались со всех сторон — от Эдика Зайцева, от Стаса Гроховского, от Ляли и Гусевой, даже от Варвары Самсоновны.

Лёня радовался тому, что Аня, Маша и Зайцев почти беспрерывно говорили, «забивая» ребят из других звеньев. Значит, их звено выделялось.

Только Таисия Николаевна заметила:

— Почему все время одни? Слабая активность в звеньях, слабая!

Эх, плохо Лёня знает басни!

Он напряг память, стараясь припомнить хоть одну строчку, и вдруг на ум пришла сегодняшняя фраза Елены Максимовны: «С разбором заводи знакомства и друзей!» Похоже, что это откуда-то из басни? И он начал неуверенно:

— С разбором заводи…

Таисия Николаевна повернулась к нему:

— Ну, ну, молодец!

Ага! Значит, угадал! Уже не смущаясь, Лёня громко докончил фразу.

Он с азартом захлопал в ладоши, когда Таисия Николаевна объявила:

— Первая премия присуждается третьему звену!

Отойдя от учительницы и развёртывая шелестящую красную конфету, он оказался рядом с Аней. Она тоже развёртывала конфету.

Они взглянули друг на друга и рассмеялись. И Лёня сам не ожидал, как у него вырвались слова:

— Если в другой раз по цепочке придется… ты не думай, я пулей!

Аня ничего не ответила, только снова засмеялась и, отбежав к девочкам, налетела на них ураганом, затормошила, закачала из стороны в сторону, пытаясь свалить на песок сразу и Машу, и Эммку, и ещё кого-то.

— Тише ты! — рассердились на неё девочки.

Стоящие около Таисии Николаевны ребята запели торжественный туш, вручая премию-конфету Варваре Самсоновне.

Потом все шумно играли на берегу в догоняшки и взбирались на обрыв, и прямо на краю обрыва Володя декламировал стихи Маяковского о советском паспорте, и, наконец, весело, с песнями, зашагали назад, уже не строем, а вразброд. Большинство девочек вертелось под ногами у Таисии Николаевны и Варвары Самсоновны, а часть ребят окружила Володю. Остальные, ловя друг друга, бегали по лесу, мелькая между стволами сосен.

И в городе долго не расставались. Девочки продолжали суетиться около учительниц, усаживали их в трамвае на свободные места, поддерживали при выходе из вагона, пошли провожать.

Повернул к себе, окружённый ребятами, и Володя. Весёлая компания постепенно таяла, шум, который сопровождал её, утихал, и Лёне становилось почему-то грустно. Он даже не сразу свернул на свою улицу, а пошел с Эдиком Зайцевым дальше. Дальше отправилась и Аня Смирнова, провожая Гусеву.

Лишь когда захлопнулась дверь подъезда за Эдиком, Лёня направился домой. И на углу Рабочей опять увидел Аню. Она тоже возвращалась к себе.

— Хорошо было, правда? — спросила она по-прежнему оживлённо и радостно, подходя совсем близко и шагая рядом. Лёня кивнул.

— А как с Варварой Самсоновной вышло, — продолжала Аня. — Пообещал Володя познакомить с ней и в самом деле заново познакомил. Совсем другая она.

Лёня опять кивнул.

Высокие стены их дома уже закраснелись впереди. Донеслись мальчишечьи голоса со двора. Лёня невольно прибавил шагу.

Аня поспешно сказала:

— Послушай, Лёня, — и тоже прибавила шагу, чтобы не отставать от него, — послушай… Завтра родительское собрание, и ты не бойся… У тебя всё наладится…. Вот увидишь! Ты скажи маме, Так будет лучше — скажи!

Она заглядывала ему сбоку в лицо, стараясь понять, что он думает, и так горячо уговаривала, как будто от этого зависела её собственная судьба. Он вспомнил, как вместе они сейчас радовались, что их звено завоевало первую премию, вспомнил, как хорошо и приятно было ему с ребятами, и, отворачиваясь, буркнул:

— Ладно, скажу!

А чтобы Анька не очень-то воображала, он, сразу гикнув, побежал вперёд.

Он мчался, не задерживаясь, прямо к своему подъезду, убегая от Ани.

Но хотите знать по секрету? Если б он был уверен, что ребята во дворе не станут смеяться над тем, что Галкин гуляет с девчонкой, он прошёл бы сейчас рядом с Аней Смирновой по всему двору, до самой двери!

Глава 23. Барин появляется снова

Переполненный впечатлениями, Лёня сразу, едва пришел домой, принялся рассказывать матери о походе в лес. Лидия Тарасовна сидела у стола и штопала носки. Она с улыбкой слушала сына, не прерывая.

Лёня думал, что ей всё очень интересно. Но когда он дошел, как ему казалось, до самого замечательного места, до игры в цитаты, Лидия Тарасовна обессиленно вытянула перед собой левую руку и неожиданно проговорила:

— У тебя, наверное, и эти дырявые.

— Кто — дырявые?

— Да носки-то… Как на огне горят. Не успеваю чинить. Рука ещё покоя не дает.

Рука у матери стала болеть недавно. Особенно ломит её перед переменой погоды, говорят, что это ревматизм. Должно быть, и сейчас сильно ломило — мать даже морщилась и, опустив руку, долго раскачивала её, словно маятник. Но рука рукой, носки носками, а к сбору это не относится. Можно было и не прерывать, тем более выговором: горит, мол, всё на тебе!

Лёня, обиженный, отошел к тумбочке. Мать, должно быть, ничего не заметила и, принимаясь опять за штопку, сказала:

— Хочу твоё пальтишко зимнее перелицевать. К зиме дело. А нового нынче купить не придется. Унесу завтра в мастерскую. Пока сделают, походишь в осеннем. Фуфайку под низ будешь надевать.

— Ладно, — отмахнулся Лёня.

Очень ему интересно — о фуфайках да пальтишках! Ещё и холодов-то нет. Мать всегда так — раньше времени начинает. О школе чуть ли не с середины лета напоминала, теперь об этом! Вот и поговори с ней о своих делах!

Лёня взялся за сумку.

Он решил окончательно и бесповоротно — с завтрашнего дня будет приходить в школу только с выученными уроками. Учителя начнут ставить ему хорошие отметки, и ребята убедятся, что и он может быть успевающим учеником и верным товарищем!

Хорошо бы вот завтра же ответить по физике на «отлично»!

Лёня раскрыл учебник… А то ещё лучше взять да и выучить всю физику сразу за год! Никто в классе ещё не знает, а ты хоть сейчас к доске!

Учебник совсем тоненький — сто тридцать четыре странички. Да ещё рисунков много. И некоторые есть очень интересные. Водопад. Ветряная мельница. Шлюз канала. А вот на пятьдесят девятой странице — целая картина: много лошадей, запряжённых попарно, тянут в разные стороны какие-то магдебургские полушария. Ага! Из них выкачан воздух, и поэтому разъединить невозможно. Значит, хоть и на пятьдесят девятой странице, а Лёне понятно. Пока же надо учить только на пятнадцатой. Измерение объемов.

И тут на всю страницу рисунок. Изображены разные мензурки, специальная посуда с делениями. Тоже ничего трудного нет. Можно даже из стакана сделать мензурку. А что, если попробовать? Будто физический опыт…

Лёня потянулся к стакану. Но мать отодвинула его подальше:

— Не балуй.

Вот тебе и физический опыт! Ну, ничего! Если они с ребятами захотят, то сделают мензурку всем звеном!

За ужином Лёня объявил матери о собрании.

— Завтра в семь? — удивилась Лидия Тарасовна. — Почему же не говорил раньше?

Конечно, этого вопроса следовало ожидать. Только Лёня на него не ответил, а мать, подумав, сказала:

— Хорошо, пожалуй, буду.

«Пожалуй» — это значит будет наверняка. Когда ей нельзя, она говорит твёрдо: «Не приду, вечерняя работа». Или: «Не могу, занята». Она и раньше-то не очень часто ходила в школу, а с прошлого года, когда взяла где-то вторую работу, стала бывать в школе совсем редко, даже не все собрания посещала. Лёня и сейчас ещё надеялся: вдруг опять у неё какая-нибудь срочная вечерняя работа.