Девушка-лиса - Галина Черная

Когда с завтраком было покончено, Хэшан стряхнул крошки с колен и обратился к Путешественнику, который невозмутимо воспользовался ногтем вместо зубочистки.

— Ну что, трогаемся в путь?

— Ну, не знаю даже… — медленно произнёс старик, зевая. — Мне что-то сейчас больше спать хочется, а не тащиться в такую даль. У меня в этом нет особой надобности, ребята.

Мышкодав немного ошарашенно смотрел на старика, после чего, встретившись взглядом с Хэшаном, непонимающе пожал плечами. Но студент уже не удивлялся. Он только скривил губы, подумав, сколько ещё им придётся мучиться с таким провожатым. Судя по дальности расстояния, довольно долго. И парень взорвался:

— Да вали ты знаешь куда? Хоть к самому Яньло. — Путешественник при этих словах несколько удивился. Он совсем не ожидал, что ребята позволят себе такое. — Давай двигай, тебе говорят! Всё, свободен, обойдёмся и без тебя, достал уже.

Мышкодав шёпотом попытался вступиться за старика:

— Ты чё, Хэшан, в самом деле? Сам знаешь, это наш единственный шанс до старости вернуться домой. Я, конечно, смирился с мыслью, что это будет самое долгое путешествие в моей жизни, но всё же и внуков хочется повидать.

Хэшан опешил:

— Каких внуков? У тебя же и детей нет.

— Детей-то нет, а детёныши есть, — смущённо признался его друг.

— Что?! — Хэшан округлил глаза.

— Ну, лисята у меня есть. Целый выводок.

— Уф, как ты меня напугал. Я уж подумал, что ты как тот популярный герой с летучей мышью на плече. Столько лет, и всё без любимой.

— Сейчас в морду получишь, — мрачно предупредил Мышкодав.

— Э-э, друзья, вам не кажется, что вы совсем забыли про меня, — сказал старик, он всё ещё сидел на траве, переводя взгляд с одного парня на другого.

— А, так ты ещё здесь? — охотно продолжил Хэшан. — Я же сказал, чтобы духу твоего не было. Что, помочь?

— Друг мой, к чему так сурово? — пробормотал старик. — У меня сервис, доставлю вас на место, глазом моргнуть не успеете.

— Ах, так вот ты как заговорил! — Хэшан был полностью удовлетворён, но все же смутные сомнения не покидали его. — А с чего это ты вдруг стал таким покладистым? Надеешься на хороший куш? Так вот, сразу предупреждаю, с нас ты ничего не получишь.

— Ну опять ты, — зашептал ему на ухо Мышкодав. — Не дай бог, дядя передумает. Ведь он сам уступил, нельзя упускать такой шанс. Щас рассердится на тебя, и всё, и полетят наши планы.

Он положил руку другу на плечо.

— Да мне начхать по-конфуциански! — сбросил его руку Хэшан.

— Ладно, ребята, кончай базар, — уже более твёрдым голосом прервал пререкания Путешественник. Он встал на ноги, отряхнул штаны от пыли и продолжил серьёзным тоном: — Я выполню свою миссию, помогу вам добраться до цели. Ну там советы разные буду давать, без которых вам просто не обойтись.

— Ценные, наверно, советы, — хмыкнул Хэшан, но уже тихо, себе под нос.

Мышкодав был очень рад. Жобер, почувствовав настроение хозяина, тоже восторженно подпрыгивал у него на плече.

— Ну ладно, без длинных предисловий, короче говоря, у нас будут три остановки. Там, как полагается, нужно преодолеть некоторые трудности. Типа с барсом из огненной пещеры, со старухой одной, ну и тому подобная фиговина.

— Опаньки! — Так Мышкодав обычно выражал возмущение. — На испытания мы согласия не давали.

— Вот именно! — поддержал друга студент. — Что это ещё за испытания такие?

Старик разозлился:

— А вы что, хотели Персик Бессмертия даром получить? Вы что думали, что вы какие-то избранные? С чего это вдруг? Вы абсолютно ничем не отличаетесь от тысяч подобных претендентов. Все проходят эти испытания. А если каждому раздавать по персику, это ж не напасёшься! Дерево-то одно.

— Извини, приятель, нас как-то не интересует, сколько там этих деревьев. Нас это абсолютно не волнует, — пояснил Хэшан.

— Но если один из вас не дойдёт до конца, последним героем окажется кто-то другой.

— Как это?! Ты что, об одном человеке говоришь?

— Ну конечно, в сад попадает только один, — спокойно ответил Путешественник. — Последний герой! Двоим никак. Другой подождёт за оградкой:

— Фу, чёрт! А я уж было испугался, что ему придётся погибнуть. Последний выживший и добудет плод. Хорошо хоть всё не настолько мрачно, — сказал Хэшан.

— Да, я тоже подумал, что нас могут оставить на острове, чтобы мы съели друг друга, облегчённо перевёл дух Мышкодав.

— Я бы начал с Жобера, — усмехнулся Хэшан, но, увидев выражение лица Мышкодава, спохватился: — Ну ты что, в самом деле шуток не понимаешь?

— Ну как, друзья, в путь? Вы уж извините, конечно, что прерываю, но у меня график, — сказал Путешественник.

— Подожди, а кто-то говорил, что никуда не торопится? — съязвил Хэшан.

— Да ладно, не дуйся, парень. Вещички собрали, да? Мешок с едой у тебя? Ну, тогда можно двигаться, — удовлетворённо проговорил он. — Ну, чё? Ноги в руки и в рукав.

— Что, что? — не поняли ребята.

Старик закатил глаза, поражаясь тупости навязанных ему подшефных.

— Я что-то не пойму — это у вас со слухом плохо или у меня с дикцией? Я говорю, полезайте в рукав. В правый, левый, мне по фигу. Груз один и тот же. Можете в разные. Это даже предпочтительней. Как-то уравновесит меня.

Вил Ли протянул руки. И тут только немного озадаченные такими речами проводника ребята увидели, что рукава у дяди действительно широковаты. Но не настолько же, чтобы туда пролезть. Однако, ведомые непонятной силой, они сделали по шажку вперёд. И тут — они сами не смогли бы объяснить как, — но их затянуло внутрь вместе с мешками. И конечно, с Жобером.

После чего на поляне остался стоять один старик. Он удовлетворённо крякнул, поправил шляпу и через мгновение пропал из виду.

А в это время Сяо сидела дома и с отрешённым лицом слушала историю, которую выливал на неё сосед Доу Чан. С тех пор как Хэшан и Мышкодав отправились в поход, прошло уже больше недели…

Время за домашними делами и хлопотами пролетело для Сяо быстро. Да к тому же соседи-люди, прослышав о том, что она лиса, и наслушавшись сказок о ее мудрости, стали всё чаще заходить, чтобы получить совет или помощь в житейских проблемах. Вот и сейчас Доу Чан, отец Чана, приятеля Хэшана, рассказывал о беде, свалившейся на его сына.

— Представляете, уважаемая Сяо, совсем извела его жена.

— Кого извела, вас или его? И чья жена? — сделав серьёзное лицо, переспросила Сяо.

Старик совсем растерялся, он высморкался в платок, убрал его и смущённо произнёс:

— Э-э, его извела, моего сына, его же жена.

— Так-так, очень интересно. Теперь давайте поподробней и побыстрей, пожалуйста, — деловито произнесла девушка-лиса. — Там за дверью ещё с десяток таких же страждущих, как вы.

— Ну, в общем, дело было так. Когда моему Чану подошло время жениться, нашлась очень хорошая девушка. Красивая, добрая и скромная, по имени Хуэй Гэ. Влюблённые вскоре не могли жить друг без друга, и мой сын попросил меня послать сватов в дом этой девушки. Семья у неё хоть и небогатая, но уважаемая в округе.

— Так-так, это имеет отношение к делу? — перебила гостя Сяо, постукивая пальцем по столу.

Доу Чан снова захлюпал носом, громко высморкался, после чего слегка затрясшимися руками убрал платок:

— Вот, на чём это я остановился? — но, встретившись с грозным взглядом Сяо, поспешно продолжил: — Ну вот, сватов мы со старухой послали, потом очень скоро и свадьбу устроили. Девушка переехала к нам. Первое время это была покладистая сноха и рачительная хозяйка. Но прошло немного времени, и девушка превратилась в фурию. Она била и ругала Чана, а когда мы с женой пытались вступиться за него, доставалось и нам. С ней никак нельзя было сладить. Я знаю, что Чан не начинал первым. Бедняга и мухи не обидит, а в жене души не чаял. Вскоре она стала регулярно избивать его скалкой и на ночь выгонять на улицу. Особенно часто делала это, когда видела, что за окном дождь или жара. На лице её при этом было такое злорадное выражение…

— Но почему ваш сын позволяет так обходиться с собой? — спросила Сяо поневоле сочувствующим тоном. Хотя как женщина была склонна до последнего оставаться на стороне представительниц своего пола.

— Что поделаешь, это всё проклятая любовь, — грустно проговорил старик. — Она застила ему глаза. А теперь остался только страх. Он сильно боится её, бедняга. Мы со старухой переселились в другую часть дома. Однажды сидим так, и вдруг дикие вопли и крик. Вдруг вбегает Чан и пытается спрятаться за нашими спинами. За ним влетает Хуэй Гэ и бьёт его палкой. Мы с женой, конечно, вступились за сына, но за это получили тоже…

— Почему же он не разведётся с ней? — удивилась Сяо.

— Один раз пытался уйти, но жена пригрозила ему такими страшными пытками, что мой сын почёл за благо не гневить её. Как-то сидел у него в гостях его друг по имени Ван. Так этот Ван позволил себе насмешливо отозваться о его жене и о том, что Чан её издевательства терпит. Так Хуэй, подслушав их разговор, подсыпала ему в гороховый суп яду. Бедняга съел ложку, схватился за горло и весь посинел. Чан не знал, что делать. А Ван, сразу сообразив, в чём дело, в ужасе из последних сил выбежал за порог и бросился к себе домой. А вслед ему нёсся издевательский смех Хуэй Гэ. Беднягу едва откачали… Все друзья Чана, прослышав эту историю из уст Вана, перестали к нему ходить, поняв, что это большой риск для их жизни. А сам Чан не смеет навещать друзей, потому что жена ему запретила. Так ему теперь не с кем и словом перемолвиться. Один раз попробовал ослушаться, так Хуэй опозорила его на всю деревню, обругав и избив на глазах у всех. К тому же она жутко ревнива. Была в нашем доме одна служанка, много лет проработала ещё на нас со старухой, а с Хуэй они стали просто подругами, всё время у них какие-то тайные разговоры, шушукаются по углам, смеются. Но на днях несчастный Чан на свою голову что-то спросил у служанки. Хуэй, услышав это, тут же повалила бедную женщину на пол и испинала её как следует. Чан стал оправдываться и вступился за работницу, говоря, что та ни в чём не повинна. Но, естественно, ярость женщины от его слов стала ещё сильнее. И Чан получил вдвое против обычного.