Не искушай меня - Сильвия Дэй

Как ни прискорбно, именно он, Дежардан, позаботился о том, чтобы Лизетт никогда не познала радость от того внимания, что оказывает своей избраннице влюбленный в нее мужчина. И уж точно, она никогда не получит удовольствия от бурного проявления чувств, каковые выплеснул на нее пришедший все-таки на бал Джеймс.

Но проблема могла быть решена иным путем. Дежардан считал себя неплохим психологом и знал, на какие кнопочки жать, чтобы получить желаемый отклик. Если Лизетт не стала бы благоволить к тому, кто питает к ней страсть, то она никогда не отказала бы человеку, которому была чем-то обязана. Она готова служить верой и правдой тому, кто сделал для нее что-то хорошее. Все, что по поручению Дежардана совершила Лизетт на протяжении двух последних лет, все ее преступления были платой за то, что Дежардан избавил ее от Депардье и его людей. Если все организовать таким образом, чтобы Джеймс вытащил ее из беды, сберег от той или иной опасности, из благодарности к своему спасителю она закроет глаза на некоторые его недостатки. Однако какой-нибудь мелкой услугой тут не обойдешься. Чтобы заставить Лизетт лечь с ним в постель, Джеймс должен, по меньшей мере, спасти ей жизнь.

И поскольку на карту в деле совращения Эдварда Джеймса была поставлена жизнь самого Дежардана, он решил, что в этой игре все средства хороши.

Дежардан прошел по коридору к комнатам отдыха. На стене у него за спиной висела масляная лампа, которая давала света ровно столько, чтобы проходившие по коридору не натыкались на стену. Дежардан огляделся, и, убедившись, что в галерее, кроме него, никого нет, наклонил лампу и вылил масло на стену, позаботившись о том, чтобы оно попало на сухое дерево обшивки и стекло до самого низа на пол, на край ковровой дорожки. Он зажег свой носовой платок и бросил горящий факел прямо в масляную лужицу на полу.

Дежардан даже присвистнул, мысленно поздравив себя с гениальной находкой. Он подпрыгнул, когда масло занялось огнем. Огонь взметнулся зловеще и как-то особенно ярко в полумраке коридора. Дежардан, не теряя времени, помчался в зал, чтобы отыскать Джеймса. За спиной у него ярко горело пламя.

Саймон не понимал, как это случилось. Всего мгновение назад Лизетт находилась в нескольких шагах от него, а сейчас она, распростершись между его ног, жадно ловила ртом его поцелуи. Он не понимал, почему сегодня она была совсем другой и что послужило причиной столь внезапной и резкой перемены.

Он знал только, что он был болезненно тверд там, внизу, что сердце у него стучало как сумасшедшее, а кожа покрылась потом. Он хотел ее так, как хочет, есть, и пить тот, кто несколько дней провел без воды и пищи.

– Почему сейчас? – спросил он, прокладывая дорожку из поцелуев по ее шее за ухо.

Она закинула руки ему на шею и подставила горло его губам. Он прижался губами к жилке, бьющейся у нее на шее, и слегка втянул в себя нежную кожу.

Лизетт заметалась под ним, прижимаясь к пульсирующему члену, возбуждая его еще сильнее.

– Мистер Куинн…

Он усмехнулся, получая удовольствие от этой игры.

– Кто знал, что вы горите так жарко под ледяной оболочкой?

– Поцелуйте меня еще, – взмолилась она, и ее хрипловатый голос навел его на мысль о смятых простынях и о том, как она выгибается ему навстречу, распростертая на постели, умоляя о поцелуях.

– Мы должны уйти, пока я не задрал, вам юбки и не взял вас прямо здесь.

Будь его желание не таким сильным, он бы не раздумывая овладел ею прямо здесь и сейчас, и, утолив страсть, прочистил бы себе мозги настолько, чтобы без помех проводить ее домой. Но каким бы редким и необычным ни было его теперешнее состояние, он узнал этот голод. Такой голод одним раундом не утолить. Начав, он не сможет остановиться до утра.

– Нет…

Он втянул в себя ее полную нижнюю губу. Она теснее прижалась к нему.

– Тогда давайте уединимся там, где нам не помешают, Лизетт. Пока похоть не взяла верх над рассудком.

Она напряженно замерла под ним, очевидно, осознав всю меру его возбуждения, затем отстранилась и нахмурилась. Глаза ее были широко открыты и блестели в темноте. Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, затем склонила голову набок, глядя на дверь.

– Вы чувствуете запах? – спросила она, оттолкнув его от себя.

Саймон потянул носом, ожидая вдохнуть экзотический запах лилий, но вместо этого почуял едкий запах дыма. Потребовалась секунда-другая, для того чтобы сквозь плотный туман страсти, застивший ему мозги, пробилось понимание того, что они в опасности. И в тот же миг из бального зала донесся крик, подтвердив его подозрения.

– Черт! – Он вскочил на ноги, успев придержать Лизетт, чтобы та не упала, и бросился к двери.

Из щелей вокруг порталов струился зловещий неровный оранжевый свет. Саймон схватился за ручку двери и тут же отдернул ладонь, бормоча ругательства.

– Если бы не перчатки, у меня был бы ожог, – сказал он Лизетт, которая торопливо завязывала маску. – Огонь горит прямо за дверью.

– Господи. Что нам делать?

Он успел подумать, что странно слышать такое от женщины-шпионки. Однако времени на раздумья у него не было.

– К окну!

– А как остальные? – Она без колебаний пошла за ним.

– Двери зала выходят в сад. – Из зала доносились крики – гости знали о пожаре.

Саймон открыл задвижку на окне и поднял скользящую раму, высунув голову из окна. Там, внизу, была клумба, заросшая мятой, что обеспечивало мягкое приземление. Воздух был чист и прохладен: резкий контраст с тем едким дымом, что стремительно заполнял библиотеку.

– Дайте мне руку.

Саймон посмотрел через плечо и приподнял брови, увидев, что Лизетт обеими руками ощупывает себя под платьем. Когда кринолин и нижние юбки вернулись на место, он улыбнулся. Прагматичная Лизетт. И вдруг эта черта показалась ему очаровательной и милой, и вовсе она не свидетельствовала о ее холодном сердце.

Лизетт протянула ему руку и натянуто улыбнулась.

– Вам не покажется странным, если я признаюсь, что рада оказаться с вами в такую минуту?

Он привлек ее к себе и быстро поцеловал в губы.

– Потом вы покажете мне, насколько рады этому обстоятельству.

Он не отпускал ее руки до тех пор, пока она не приземлилась на землю. Затем, перекинув ногу через подоконник, он собрался последовать за ней.

Но как раз в тот момент, когда Саймон собирался спрыгнуть, он услышал полный ужаса женский крик. И крик доносился не из бального зала, а откуда-то совсем рядом с тем местом, где находился он.

Саймон снова взглянул на дверь, Думая о том, как добраться до несчастной, которая кричала. Добраться до нее из библиотеки возможности не было. Глаза слезились от дыма, легкие жгло. Из комнаты было только два выхода – через дверь и через окна, в одно из которых он сейчас выглядывал. Придется искать путь извне.