Кольцо с бриллиантом - Джин Маклеод

— Я не могу в это поверить. — Ее голова разрывалась от противоречивых мыслей. — Я не хочу потерять «Салем»!

— Ты его потеряешь, если будешь продолжать смотреть сквозь пальцы на то, как ведет себя Гейни.

Куда подевалась вся доброта и нежность Дарвэла, которую она почувствовала после того несчастного случая? Перед ней был безжалостный владыка «Йондер-Хилл».

— Твоя бабушка хорошо понимала, что Гейни собой представляет. Она знала каждый его порок, но была слишком стара и больна, чтобы бороться с ним в последние годы. — Он схватил девушку за руку и добавил настойчиво: — Ты должна меня понять. Гейни наплевать на «Салем».

Кэролайн подняла на него полные слез глаза.

— А тебе? — спросила она.

Он колебался лишь мгновение.

— Это абсолютно не относится к делу. Я бы, конечно, смог поднять «Салем», но в настоящее время не хочу, чтобы он был продан первому, кто возьмет на себя труд назвать цену.

— Что же мне делать? Мне так трудно, Дарвэл. Может, если ты поговоришь с Гейни, он тебя послушает.

— Я с ним десятки раз говорил. Это бесполезно. У Гейни сложилось впечатление, что он ведет веселую и приятную жизнь. Ничто и никто не может задеть его чувства. Я думаю, что такой человек, как он, легко способен совершить убийство.

От последней фразы Кэролайн бросило в холодный пот. После скачек никто уже не решался распускать слухи про самого Дарвэла, так как многие увидели на ипподроме Эмералд и узнали ее. Некоторым стало стыдно за свое прошлое неверие, но нашлись и иные, которые утверждали, что в «Йондер-Хилл» вскоре должно случиться нечто из ряда вон выходящее, так как дыма без огня не бывает.

— Когда тебе нужны банту? — спросил Дарвэл. — Иными словами, когда ты будешь в состоянии заплатить им?

Кэролайн вспыхнула, но что значит гордость, когда «Салем» в беде?

— Я достану денег, — сказала она. — У меня есть личные сбережения — надеюсь, их хватит, чтобы продержаться до того, как мы получим доход с урожая.

— Я бы предложил тебе помощь… Но ты ведь ее не примешь.

— Я постараюсь справиться сама. Не то чтобы я слишком гордая или ранимая — совсем нет. Просто я чувствую, что мы с Гейни должны сделать это сами.

Дарвэл улыбнулся:

— Твоя бабушка гордилась бы тобой.

Он ускакал по направлению к «Йондер-Хилл» — высокий, уверенный в себе человек, которому никогда не придется переживать горечь поражения.

Кэролайн развернулась и поехала обратно в «Салем».

Медленно ведя машину между рядами тростника, она думала о бабушке, стойкой пожилой леди, которой так восхищался Дарвэл. Она смотрела на холмы, возвышающиеся у границы ее владений, на деревья, растущие вдоль реки, на синее небо над головой, и к ней пришла уверенность в том, что Мириам Вермеер никогда бы не сдалась и не бросила все это. Ее победила только смерть. «Твоя бабушка гордилась бы тобой», — сказал Дарвэл, но Кэролайн плохо представляла себе, что ей делать дальше. И все равно поддержка Дарвэла ее успокоила.

Когда она приехала в «Салем», Гейни чистил пони, и Кэролайн, воспользовавшись возможностью поговорить наедине, перешла сразу к делу.

— Мы можем начать резать тростник — у нас будут работники.

Гейни прервал свое занятие и посмотрел на кузину поверх лоснящегося крупа лошади:

— А где ты собираешься достать денег?

— Я думаю, у нас хватит наличных, чтобы заплатить банту.

— На меня можешь не рассчитывать. В банке тоже немного осталось.

— Я имею в виду собственные деньги. У меня есть около четырехсот фунтов.

— Четыре сотни! — захохотал Гейни. — На корм цыплятам не хватит.

— На них мы сможем продержаться. Пока не получим доход с нового урожая.

— Ты знаешь, сколько нам придется ждать? Месяцы. Правительственные чеки не скоро приходят.

— Тогда подождем. — Кэролайн посмотрела на денники. — Мы можем даже продать что-нибудь.

— Я не продам своих лошадей, если ты об этом! — нахмурился Гейни. — Каждый раз, когда ты отправляешься в «Йондер-Хилл», ты возвращаешься с какой-нибудь бредовой идеей в голове. Можешь ответить Дарвэлу «нет».

— Дарвэл вообще ничего не говорил о твоих лошадях. Не волнуйся, Гейни, я найду деньги. Даже если для этого мне придется продать свои бриллианты.

Он внимательно посмотрел на нее:

— Я совсем забыл о них… Кэрол, я сейчас в такой яме. Мне нужно выплатить взнос за лошадь.

Кэролайн не очень этому удивилась, но в животе у нее появилось неприятное чувство, когда она поняла, насколько сильно он на самом деле залез в долги.

— Ты можешь взять денег в долг, — сказал Гейни.

— Кого ты имеешь в виду? — холодно спросила она.

— Твоих друзей, Клэйтонов. Они ведь небедные.

Кэролайн с возмущением отказалась.

— Тогда я могу заложить свою часть «Салема». Завещание этого не запрещает.

— Гейни, ты что, сошел с ума? Ты же никогда не сможешь выкупить его! Половиной плантации будет владеть кто-то посторонний. Что мы тогда будем делать?

— Ты имеешь в виду: что тыбудешь тогда делать, — поправил он ее. — Я знаю, чего я небуду делать. Я не буду сидеть в тюрьме.

— Гейни, будь благоразумен, — взмолилась Кэролайн.

— Благоразумен! — Он сел на камень и обхватил голову руками. — Я в отчаянии! Я тебе не говорил, но я должен гораздо больше, чем ты думаешь. Я собирался рассчитаться с долгами, сразу продав «Салем» после смерти бабушки.

— Сколько ты должен?

— Пять тысяч фунтов.

— Что?!

— Я задолжал пару тысяч еще до того, как бабушка умерла. Я ей почти признался… Вернее, я хотел сделать это после того, как ты приедешь.

— Рассчитывал, что я спасу тебя от ее гнева?

— Вроде того. Ты даже не представляешь, насколько она могла рассердиться.

— Да нет, представляю. — Кэролайн вздохнула. Безответственный, слабый, ни в чем не заинтересованный, Гейни умел быть очень обаятельным, когда ему это было нужно. Сейчас он выглядел испуганным маленьким мальчиком, который взял что-то чужое. Но он же не мог предположить, насколько серьезными будут последствия!

— Ты напишешь Роберту? — с надеждой спросил он.

— Нет. Забудь о Клэйтонах.

— Тогда кто нам поможет?

— Я не знаю, Гейни. Честно. Не знаю.

— Можно обратиться к Дарвэлу Преториусу, — осторожно предложил Гейни. — Он обрадуется, если мы посулим ему «Салем» в качестве залога.

— Не будь так в этом уверен. С какой стати он должен платить твои долги? Он может отказаться даже разговаривать с тобой. Ты же не слишком вежливо вел себя с ним, помнишь?

— Да, верно. Я ему очень завидовал. У него было все, о чем я мог только мечтать, и он получил это безо всяких усилий.