Шпоры для лабы - Вадим Каплун

О нет! Все совсем не мрачно. Никто не ходит в черном, не тянет руку вверх при встрече, не чадят печи... Что вы! Все делается чинно и благородно, для блага народа. Но только своего народа, избранного Вселенной, Цепежем и Машиной. А прочие народы можно перекроить по своему образцу и подобию, довоспитать или просто уничтожить, если ученики окажутся бестолковыми.

Первый шаг сделан. Из самых лучших побуждений убивают людей на Острове, ради общего блага предают, продают и лгут, во имя счастья горят крейсера и умирают люди на "Лабе-2".

А фюрерши добро улыбаются, ведут беседы о светлом будущем, сладко спят по ночам. Они чисты, им нечего бояться, их кровь пока что у них в венах. Как удалось им избежать общей участи? Почему Непосредственная Обратная Связь минула их? Неужели возможно такое, если даже у младенцев... "Кровь у детишек я брал", сказал бармен-островитянин. Странно!

И вновь мелькнула мысль, что я упустил что-то очень важное, представляющее всю картину в новом свете, не оставляющее ни надежд, ни иллюзий... И опять я, испугавшись, отогнал эту мысль. Теперь во мне оставалась только злоба. Ненависть к людям, использовавшим Систему в своих целях.

Я поднялся, пошатываясь. Ноги затекли, я едва стоял. Слабость. Хочется лечь и уснуть, умереть, исчезнуть... Нельзя. Надо идти. С Лабы мне не сбежать - ясно. Сил не хватит и времени. Голоса замучают. Но напоследок я устрою! Не могу, да и не хочу убивать. Мне станет только хуже, а для них это слишком мягко. Нет! Они должны почувствовать всю прелесть Системы на собственной шкуре. Элеонора, тетушка...

Постепенно я приходил в норму. Ноги перестали трястись, ощущение пустоты исчезло. Я вновь ощутил свое психополе и "взял" трех присутствующих в саду человек. А в доме, на первом этаже было всего двое. Тетушка и... Второго я чувствовал очень слабо, будто сквозь блок. Мишель? Нет, наверное это был Герман. Ладно, сил на стоп-прием для Германа у меня хватит, а для Натали Кардан, вот...

Я нагнулся, подобрал осколок объем-экрана и опустил его в карман. Потом двинулся к двери, не скрываясь, ожесточенно пиная и разбрасывая ногами валяющийся на полу хлам.

Все оказалось в точности, как я представлял. Охрана отсутствовала, тетушка разговаривала по фону, повернувшись ко мне спиной. От меня она отмахнулась. Мол, не мешай, подожди, не видишь, делом занята? Я был ей не страшен.

Я стоял, прислонясь к двери. Из раны на руке капала кровь, тело болело, но все-таки мне было хорошо. Настал мой праздник, мой черед, моя месть.

- Я подумал, - сипло произнес я. - Подумал...

- Да, да, сейчас... Не видишь, я занята? Потерпи, - не поворачиваясь, ответила тетушка. Потом буркнула в фон: "Хорошо, подготовим", и выключила его.

- Я подумал.

- Вот и умница! Принес Медальон?

- Я не буду вам помогать, - медленно и отчетливо сказал я. - Ни сейчас, ни потом.

- Ничего-ничего... Это пройдет. Ты просто мало думал. Мы же добра хотим.

- Я плевал на ваше добро. Тем более, что я его не видел.

- Ай-яй-яй, Вик! Зачем же грубить? И потом, ничего не делается сразу. Только сто лет прошло, всего два поколения. Нам сложно сейчас, очень сложно. Не все нас понимают, приходится наказывать... Сложности с Сообществом. Ну, в этом вы нам поможете, Вик.

Я изобразил улыбку. Тетушка говорила хорошо. Красиво и убедительно. Пора было кончать, времени оставалось мало, в любой момент могла появиться Элеонора, или Герман, или один из троих, укрывшихся в саду. А с ними мне не справиться, сил мало.

Поэтому я сказал:

- Допустим, я вам помогу. Но ответьте сначала на один вопрос. Почему вы так боитесь за свою кровь?

Я ждал реакции, ждал испуга. Но его не было. Тетушка улыбнулась.

- Кто тебе сказал такую глупость? Я же говорю, ты плохо подумал.

Она помолчала. Видно было, как борется она с собой, давит эмоции. Ей требовался Медальон и ее бесило мое упорство, понять которого она не могла. И все же она не сдержалась.

- Так и сдохнешь здесь, идиот!

Да, я должен был умереть. Я хотел умереть. Но оставалось одно маленькое дело, из-за которого я пришел. Месть. Возмездие. Уже ничего не видя вокруг, я вынул из кармана осколок...

Пыталась ли она сопротивляться? Я смутно помню этот момент. Кажется, хотела броситься к двери, но опоздала. Я скорее почувствовал как осколок объем-экрана полоснул ее по руке... Кровь, кровь, которой так боялась Натали Кардан, закапала на пол и растеклась по осколку, окрасив его в тусклый красный цвет. Для полной уверенности я швырнул осколок в окно. Он упал хорошо, на клумбу. На землю. Кровь в земле...

А потом была тишина. Я разглядывал осколок и не мог оторвать глаз. На тетушку я смотреть не хотел.

Внезапно за моей спиной, в гостиной раздался смех. Я обернулся. Смеялась тетушка Натали. Смеялась абсолютно искренне, взахлеб. Я стоял, глядя на нее и чувствуя, что рот у меня открыт. Я ждал всего. Истерики, бешенства, безумия, обморока... Но такого!

- Ой, бедняжка! - с трудом выдавила она. - Герой! Мститель! Значит ты решил...

Она вновь зашлась хохотом.

- Наша кровь давным-давно принадлежит планете, - утирая слезы, наконец произнесла она. - Так что зря старался. Мы как и все имеем совесть. Но мы действуем во имя ее, во имя идеи и Система никогда не тревожит нас, потому что мы правы всегда. Наша цель справедлива и она оправдывает те средства, которыми нам приходится пользоваться. У нас есть вера и мы лишены сомнений...

Вот и все. Я закрыл глаза. Тетушка выдала последнюю недостающую деталь, объяснив прокол, который я подсознательно ощущал. Закономерный финал! Если совесть держать под давлением достаточно долго, то рано или поздно она атрофируется. Становится анемичной, болезненной, вялой и наконец угасает совсем. Ее место занимает вера. Фанатичная убежденность в своей непогрешимости. Неважно, что ты делаешь - помогаешь людям жить или умирать. Ты все равно оправдаешь себя, потому что за твоей спиной Идея. Идея, освобождающая от химеры совести. Но раз так, значит и Остров...

- Значит и Остров...

- Понял, наконец, - жестко усмехнулась Натали. - Что ж, тебе хуже. Значит, не найти тебе спасения на Острове. Слишком чувствительный! Остров изобрели мы сами. Изобрели и убедили в этом остальных. Человеку всегда нужна хоть плохонькая, но надежда. Отдушина. Нам требовалось найти какое-то поощрение. А чем можно подкупить лабианина? Только одним местом, избавляющим от голосов совести, местом, где работает не рассудок, а инстинкты... Нам никого не пришлось убеждать долго, все давно были готовы к тому, чтобы поверить. Требовался лишь намек... Самое смешное, Вик, что голоса действительно не карают за содеянное на Острове. Мы проверяли. Совесть - пластичный материал. Ее можно гнуть, лепить, формовать... Главное - убежденность и желание.