Огненный глаз Тенгри - Дмитрий Федотов

«Куда же они могли направиться?» — эта мысль не давала мне покоя. Разгадав этот ребус, я найду обоих — в этом я не сомневался. Не хватало информации для определения вектора поисков. И тут, как всегда в такие минуты, меня осенило: материалы, которые запросил Урманов накануне своего исчезновения! Идея оказалась столь очевидной, что я не откладывая позвонил Анне Нуриевой.

— Вы могли бы мне оказать небольшую услугу?

— Конечно. А в чем дело? Вы нашли Антона?..

— Пока нет, но с вашей помощью надеюсь, что смогу определить, куда он направился.

— Что же от меня требуется?

— Выдайте мне на время те документы, что просил у вас Антон.

— Хорошо… Я как раз собиралась сдать их обратно в архив, но тут вы позвонили.

— Мне везет. Я зайду к вам через часок?

— Да, конечно. Буду ждать.

Изумительной выдержки женщина! Урманову крупно повезло с подругой — такая пойдет на всё, чтобы выручить из беды, ни за что не отступится. Уважаю!..

Анна ждала меня в комнате, уставленной старинными застекленными шкафами, под завязку загруженными книгами, рукописями и папками для бумаг. Комната была большая, с высоким потолком и огромными окнами, но из-за обилия громоздкой мебели казалась тесной и душной. Рабочие столы сотрудников были буквально втиснуты между шкафами — четыре стола боком возле двух окон. Никаких тебе кондиционеров и прочих благ цивилизации — тяжелая пыль и патина ушедших времен.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — она протянула мне узкую ладошку, но рукопожатие у нее оказалось неожиданно крепким и энергичным.

— Здравствуйте, Аня. Я не очень вас напрягаю своей просьбой?

— Ну что вы! Вот, возьмите, — Нуриева протянула мне бумажный пакет, перехваченный канцелярской резинкой. — Здесь так называемые «памятные тетради» Степана Петровича Крашенинникова.

— А, дневники!..

— Нет, — девушка едва заметно улыбнулась. — Почему-то многие путают… Дневники и путевые заметки ученых восемнадцатого — да и девятнадцатого! — века могут читать только специалисты, потому что фактически эти документы, суть, научные отчеты и наблюдения.

— Но ведь там масса интересной информации!

— Конечно. Для специалистов. Да вот вам для примера, — она взяла со стола раскрытый кожаный фолиант с пожелтевшими обтрепанными по краям страницами, — почитайте!

— «…Это ставшее нам столь полезным животное достигало в длину 8—10 метров и в окружности около пупа — 9 метров», — начал я вслух. — «Вес, по моим расчетам, включая кожу, жир, мясо и внутренности, доходил до 200 пудов. Череп напоминал лошадиный; покрытый шерстью и мясом, он до некоторой степени, особенно губами, похож на голову буйвола. Во рту вместо зубов на каждой стороне две широкие, длинноватые, плоские шаткие кости, из которых одна прикреплена к небу, другая — к нижней челюсти…»[38] И что же это? — спросил я в полном недоумении.

— Здесь подшиты некоторые из путевых отчетов знаменитого биолога-исследователя, участника Великой северной экспедиции Георга Вильгельма Стеллера. В данном случае это — описание легендарной Стеллеровой коровы, открытой ученым во время своих странствий в дальневосточных водах.

— С ума сойти! И что же, они все так писали?!

— Да. Это считалось единственно правильной формой рабочих записей. Могу показать дневники того же Крашенинникова…

Анна раскрыла ближайший шкаф и выложила на стол другой массивный фолиант, также переплетенный в потертую кожу. Девушка быстро пролистала хрупкие на вид страницы и ткнула в одну пальчиком. Я послушно наклонился и прочитал:

— «…Все рыбы на Камчатке идут летом из моря в реки такими многочисленными рунами, что реки от того прибывают и, выступя из берегов, текут до самого вечера, пока перестанет рыба входить в их устья…»[39] М-да!.. В самом деле, малочитаемо.

— Вот! — у Анны в глазах блеснул озорной огонек. — А теперь загляните в тетрадь, что я вам дала. Я повертел пакет в руках, хотел вскрыть, но передумал:

— Верю, Аня! «Памятные тетради» — это другое. Извините, но мне сейчас нужно успеть еще на одну важную встречу. А документы верну в целости и сохранности, не сомневайтесь!

— Верю, — эхом откликнулась девушка и вдруг стиснула кулачки на груди: — Найдите его, Дмитрий Алексеевич!

— Обещаю, Аня. — Я постарался ободряюще улыбнуться. — И, уверен, ваша помощь здесь совершенно не лишняя!

Важную встречу я, что называется, сам себе накаркал. Едва вышел из библиотеки, как взвыл мой мобильник. Номер не определился.

— Слушаю, Котов, — настороженно сказал я.

— Ты меня слушай, а не котов! — хохотнул в трубке Олег. — Куда пропал?

— Я, между прочим, работаю как вол!

— А не желает ли господин вол слегка подкрепиться?

— Желает! Особенно господин вол обожает доморощенных юмористов под соусом бешамель!

— Ага, ну что ж, тогда «на том же месте, в тот же час»?

— И без опозданий! — рявкнул я.

Ракитин позвонил, в общем-то, как нельзя вовремя. Я и сам подумывал, куда бы зайти подкрепиться, ибо Машин утренний омлет давно распался на аминокислоты и углеводы. «Тем же местом» на нашем с Олегом личном языке именовалось любимое «Сибирское бистро». Туда я и направился. До «того же часа» — то есть полудня — оставалось десять минут.

Ракитин как всегда был точен и неумолим.

— Ты опоздал на три минуты!

— Что я тебе, стайер? — огрызнулся я, усаживаясь напротив него за столик возле огромного, во всю стену окна, полуприкрытого легкими жалюзи в виду завладевшей городом жары. — По такой погоде вообще надо ползком передвигаться.

— По такой погоде надо на пляже валяться да девушек в бикини разглядывать, — ухмыльнулся Олег, озирая мою потную физиономию. — Потерю воды будешь восполнять?

— Еще бы!

Ракитин щелкнул пальцами и перед нами почти из воздуха материализовались две большие кружки с пенными шапками. От проворного официанта остался лишь легкий ветерок.

— Вот это сервис! — крякнул Олег, поднимая свою кружку.

— И да разойдется влага по периферии телесной, ибо видит бог: мы не пьем, а лечимся! — торжественно произнес я. — Аминь!

— Хорошо сказал! — восхищенно помотал головой Ракитин. — Аминь!..

Утолив жажду, мы не спеша приступили к салату. Наблюдательный Олег покосился на толстый пакет, который я положил на край стола.

— Ставлю полсоверена, Холмс, что вы раскопали нечто интересное!

— Вам не откажешь в проницательности, инспектор, — подмигнул я. — В этом пакете, я уверен, находится доказательство невиновности Антона Урманова, а также сведения, которые позволят нам обнаружить истинного преступника!

— И что же там? — ткнул пальцем в пакет Ракитин.

— «Памятные тетради» русского ученого Крашенинникова.

— ?!

— Вот и я также сначала отреагировал. Но дело в том, что именно эти тетради накануне своего исчезновения Урманов заказал в библиотеке.

— Не вижу связи с преступлением, — скептически нахмурился Олег.

— Ну, все элементарно, инспектор! Урманов занимается научными изысканиями по истории Сибири, заказывает материалы по Великой сибирской экспедиции, а спустя два дня происходит ограбление, похищены древние сибирские раритеты и Урманов тоже исчезает…

— По-моему, это как раз указывает на причастность Урманова к ограблению, — невозмутимо перебил Ракитин.

— Да что же вы там все твердолобые такие! — взорвался я. — Ну почему не посмотреть с другой стороны? Урманов узнает из материалов экспедиции об истинной ценности этих раритетов и решает помешать злодеянию…

— А откуда он вообще узнал о готовящемся преступлении?

— Вот об этом я и собирался тебе рассказать…

Я торопливо передал Олегу содержание своих утренних бесед с Шишкиным и Сарыгиным.

— Интересный расклад, — хмыкнул Ракитин. — А моему сотруднику оба ничего подобного не рассказывали.

— Любовь народа к милиции безгранична, а потому не может быть выражена словами! — съязвил я. Олег и ухом не повел.

— Допустим, все так и было. Но где же тогда твой Урманов?

— Там же, где и этот «шаман».

— А, тот самый, что дважды отметелил мастера рукопашного боя Дмитрия Котова? — ехидно прищурился Ракитин.

— Ничья… Сам себя он называет Телгер, что по-татарски означает, если мне не изменяет память, «мудрец». Кстати, об Урманове. Ты нашел некоего Михаила из Шегарки?

— Предприниматель без образования юридического лица Михаил Евсеевич Измайлов, двадцать девять лет, не женат, мастер спорта по горному туризму и раффтингу, пропал три дня назад, — ровным протокольным голосом сообщил Олег. Я едва не поперхнулся.

— Ты что?! Как пропал?

— Обыкновенно. Не явился в понедельник утром в свою контору, никому не сообщил о своем отъезде. Сосед видел, как Измайлов сел в свой джип и укатил в направлении Томска.