Вельяминовы. За горизонт. Книга 1 (СИ) - Шульман Нелли

Ветер трепал темные, с заметной сединой, кудрявые волосы Клары, рвал полосатую, в морском стиле, шаль, с плеч Марты. Женщины носили летние, хлопковые юбки, кардиганы, тонкого кашемира, Марта надела испанские, на плетеной подошве, эспадрильи.

Зажав сигарету не накрашенными губами, Клара улыбнулась:

– Пятнадцать градусов по Цельсию, если говорить на континентальный манер, а ты щеголяешь в эспадрильях… – Марта повертела изящной ступней, с алым лаком на ногтях:

– Британское лето. Но я не теряю надежды на солнце… – забрав остатки хлеба и круассанов, Пауль отправился кормить чаек, на набережную. Мальчишки, во главе с Теодором-Генрихом, убежали на каменистый пляж:

– До Саутенда мы не доехали, – Марта тоже закурила, – пусть пошлепают по воде хотя бы здесь… – сыновья, как она думала о всех детях, только на прошлой неделе закончили учиться:

– Аарон тоже закончил… – она разглядела на берегу высокого, похожего на Клару мальчика, – он подружился в Израиле, со своим тезкой… – прошлым летом вся семья встретилась в кибуце Кирьят Анавим. Бар-мицву Аарону Горовицу делали в Меа Шеарим, но Эстер и Авраам устроили им поездки по стране. Ради торжества близнецов Эстер на две недели отпустили из армии.

Марта искоса посмотрела на склоненную над книгой голову младшей дочки Клары:

– Она не отходила от Шмуэля, а Густи болталась с Иосифом. Густи пятнадцать лет, как время летит… – юной леди Кроу оставалось два года в школе. Сначала Августа хотела поступить в Кембридж. Этой весной девочка заявила, что собирается поработать, как она выразилась, за пишущей машинкой:

– Дядя Джон обещал взять меня секретарем… – Марта вздернула ухоженную бровь, – то есть не его секретарем, а вообще… – Густи повела рукой, – все необходимые проверки я пройду… – Марта усмехнулась:

– Учитывая, что ты живешь со мной под одной крышей, странно, если бы такого не случилось. Ладно, – она помолчала, – становись мисс Манипенни, как говорится… – сидя с Кларой за чашкой кофе, в кафе на пирсе, она, в очередной раз, подумала:

– Ерунда. Густи девчонка, а Джон взрослый мужчина, семейный человек, государственный служащий. Вроде бы, с появлением Полины, у них с Ционой все наладилось… – Марта, тем не менее, настаивала на том, чтобы Циона не переезжала в Лондон:

– Не переедет, – уверил ее Джон, – более того, осенью, когда Полина пойдет в Квинс-колледж, Циона отправится в глушь, в Озерный Край. Так будет еще безопаснее… – герцог не хотел отдавать дочь в закрытую школу:

– Не надо, – согласилась Марта, – твоя экономка присмотрит за Маленьким Джоном и Полиной. Густи с Лаурой тоже учатся в Квинс-колледж, они помогут… – Клара позвала:

– Милая, сходи на пляж, подыши воздухом… – Лаура качнула аккуратно причесанной головой:

– Они водой брызгаются, мама. Ладно Питер с Ником, они малыши, – Лаура говорила с высоты одиннадцати лет, – но Теодору-Генриху четырнадцать, а он себя ведет, как… – Марта подытожила:

– Как подросток. Что ты читаешь, милая… – Лаура показала обложку биографии святой Терезы из Лизье. Клара, незаметно, кашлянула:

– У нее одни святые на уме. Первое причастие первым причастием, но даже Маргарита не так набожна, как Лаура… – Марта оживилась:

– Я тебе забыла показать, по дороге. Цила прислала письмо, с фотографиями. Я перед отъездом забрала конверт из ящика…

Закончив весной школу, Маргарита поступила на медицинский факультет университета в Лувене. Виллем собирался провести год, работая в бригаде горных спасателей. Потом юношу ждал инженерный факультет военной академии, в Брюсселе:

– Джо его обгонит на год, в учебе, хотя они ровесники, – Клара рассматривала фото крепкого юноши, в неловко сидящем костюме, – он с осени станет студентом Горной Школы, в Париже… – Клара о таком не говорила, а Марта не спрашивала:

– Но, кажется, старшая Лаура не сменила гнев на милость, – подумала Марта, – когда Джованни с Кларой приезжают в Париж, они, как и мы, останавливаются на рю Мобийон. Папа сказал, что у них с мамой хватает денег. Пусть лучше квартира послужит семье… – за апартаментами приглядывала невестка ресторатора, месье Жироля:

– Его сын женился, он унаследует ресторан, а мистер Берри тоже процветает, – хмыкнула Марта, – он выпускает книги, ведет кулинарные программы… – Клара изучала вторую фотографию:

– Маргарита очень красивая… – сказала она, – словно королева… – девушку сняли в светлом, пышном платье. Черные, вьющиеся волосы облаком окружали изящную голову:

– Она пошла в отца, высокая, – заметила Марта, – и Виллем тоже вымахал за шесть футов. Весной их представляли к королевскому двору… – взяв следующий снимок, Клара ахнула:

– Какие красавицы, словно куколки! У Цилы, и правда, все цветет…

Мадам Гольдберг, в окружении трех дочерей, сняли в новом, больничном саду Мон-Сен-Мартена. Тиква обнимала мать за плечи. Цила держала на руках двойняшек, в белых, летних платьицах, в трогательных сандаликах:

– Элиза и Роза, – тихо сказала Марта, – смотри, Элиза похожа на Цилу, а Роза, на Эмиля. Летом им исполнится два с половиной года… – Клара понизила голос:

– После хупы месье Монах времени не терял… – на следующем фото девочек обнимал Эмиль. Гольдберг счастливо улыбался. Малышки завладели его пенсне, вцепились в пиджак, повиснув на отце:

– Меира тоже так сняли, с его Иреной… – вспомнила Марта, – они все балуют новую девочку. Ирена всего на год старше двойняшек Эмиля… – она потушила сигарету:

– Или даже до, – заметила женщина, – до хупы, я имею в виду… – Цила написала, что осенью едет в Будапешт:

– Еврейское Агентство хочет вывезти из Венгрии как можно больше евреев, пока коммунисты, окончательно, не закрыли страну. Меня попросили помочь, хоть я и работаю в бельгийском представительстве. Эмиль справится с малышками. В Будапеште я встречусь с дядей Авраамом и тетей Эстер… – доктор Судаков ехал в Венгрию на симпозиум по средневековой истории:

– Генрик тоже отправляется с ними, он участвует в своем первом фортепьянном конкурсе. Хорошо, что социалистическая страна согласилась принять его, израильтянина… – Марта вспомнила сводки из Венгрии:

– Там, вроде бы, все тихо, это в Польше случились волнения. С тех пор, как Сталин подмял под себя Восточную Европу, прошло десять лет, а они все не успокоятся… – она бросила взгляд на швейцарский хронометр:

– Заберем мальчишек, и поднимемся на паром. Инге с Сабиной должны были обустроиться, выйти на палубу…

Клара не хотела мешаться под ногами у детей, как она называла молодую пару. Марта не успела забрать со столика цветные фото, из Мон-Сен-Мартена. Из-за ее плеча протянулась рука. Пауль, бесцеремонно, повертел снимок девочек Гольдберга:

– Белая королева, – одобрительно, сказал юноша, – не черная, белая. И белый король… – он махнул в сторону брызгавшихся водой парней:

– И девочка, – добавил Пауль, – как рыбка в море. Я всех позову, мама Клара, не беспокойся… – Пауль спустился по деревянной лестнице к пляжу. Марта, одними губами, спросила Клару:

– Сабина еще не… – Клара помотала головой:

– Они хотят подождать, пока осядут на одном месте. Не обращай внимания, это ведь Пауль… – Клара щелкнула застежкой ридикюля: «Лаура, убирай книжку, пошли на паром».

Внимательно оглядев каюту третьего класса, Клара вздохнула:

– Джованни предложил оплатить билеты, в палубном классе, с окном, но Инге наотрез отказался. Объяснил, что у него есть подъемные, от норвежского Министерства Образования. Эти деньги он и будет тратить. То есть они будут, на Сабину тоже выписали пособие…

Марта присела на аккуратно застеленную койку:

– С другой стороны, ты говорила, что они скопили достаточно, чтобы начать восстанавливать усадьбу родителей Инге. В тех местах жизнь еще дешевая, цены не такие, как в Лондоне… – Клара повертела ридикюль:

– У них, хотя бы, будет водопровод и электричество, но телевизоров там пока не завели… – Марта усмехнулась:

– Когда мы с Виллемом бежали из России, мы целый год не видели канализации, обретаясь в бараках и юртах. Ничего страшного, – подытожила она, – дети справятся… – Сабина с Инге увели младших и Пауля на палубу. Клара помолчала: