Второй Карибский кризис 1978 (СИ) - Арх Максим

– Сейчас же, товарищи режиссеры, прошу подходить к секретарю и брать эти самые таблички. После этого, каждому коллективу (режиссёр – писатели) предоставляется отдельный кабинет на втором этаже здания, для более близкого знакомства, обмена контактами и проведения первого общего совещания.

На этом эта часть мероприятия закончилась, и режиссёры потянулись к столу секретаря за табличками.

Вставшая с первого ряда женщина, стала раздавать подходящим коллегам какие-то листки. Я продолжал сидеть, ожидая пока толпа рассосётся.

Где-то через пару минут женщина подошла ко мне.

– Вы – Васин? – кивнул. – Получите список приписанных к Вам, – произнесла она и протянула мне листок, на котором было напечатано:

Распределение по первому конкурсу среди режиссёров СССР

Режиссер: Александр Сергеевич Васин.

Приписанные писатели и сценаристы:

Писатель-прозаик: Христофор Игнатьевич Варфоломеев

Писатель-поэт: Илья Алексеевич Гаврилов

Писатель-сценарист: Виктор Сергеевич Длинный

Министерство культуры СССР 04.01.1978 г.

Прочитав всё это, тяжело вздохнул и, встав, задумался, над одним единственным вопросом: к кому бы мне сейчас лучше обратиться за тем, чтобы от меня отстали и забрали «добровольных помощников», которые, собственно, мне были абсолютно не нужны. Нет, в других бы условиях, я был бы крайне им благодарен за помощь, ибо вряд ли сам бы осилил грамотное написание сценария. Но в сложившихся обстоятельствах, они никак не могли предложить мне хоть что-то стоящее. Ну не конкуренты они моему планшету с интернетом. Не конкуренты и всё! Да и кто вообще мог бы в этом времени конкурировать с таким «мегароялем»? Нет таких! А значит, эти самые три человека автоматически превращаются из помощников в самую настоящую обузу. Ведь они кто? Писатели. И мало того, что писатели, но ещё и те, кто тоже хочет победить в конкурсе, рассчитывая на положенные им, после подведения итогов, плюшки и блага. Так что же в конечном итоге получится? А то, что они начнут писать! Точнее даже и не писать, а переписывать тот сценарий, что я им предоставлю. И не важно, какой он будет. Важно то, что они просто не смогут остаться в стороне. Во-первых, они писатели, а значит писать – это их работа. А во-вторых… Во-вторых, они обязательно захотят внести свою лепту в сценарий. А делать это они будут хотя бы исходя из своих шкурных интересов. Почему? Да потому, что на вопрос начальника или коллеги о том, какой вклад конкретный писатель внёс в конкретный сценарий, такому товарищу нужно будет что-то ответить. И чем больше правок и своих идей такой писатель внесёт, тем более ценным он будет выглядеть в глазах начальства. Короче говоря, меня ожидало очередное противостояние, в котором опять придётся тратить нервы, что-то доказывая старшим коллегам. Ужас…

Мои раздумья прервал подошедший замминистра.

– Что не весел? Нашёл свою тройку?

– Не нашёл. Да и вообще не нужны они мне. Я сам всё, что надо напишу.

– Как это не нужны? Очень даже нужны. Не будь эгоистом. У нас в стране принято действовать сообща. Учись работать в коллективе.

– Да я и сам справлюсь, – всё уже поняв, попытался отмазаться я.

– Мало ли что ты сам, поверь, так тебе будет легче написать необходимый сценарий в срок. Люди опытные и в этих делах собаку съели и слоном закусили.

– В каких таких – в этих? В написании культового сценария? И какой суперфильм был по такому сценарию снят? – усомнился комсомолец. – Да и вообще, Вы не в курсе, кто из них опытней в создании хитов мирового кинематографа: прозаик или поэт?

– А тебе такие достались? – удивился замминистра.

Я протянул листок.

– Гм, – задумчиво произнёс он.

– Вот Вам и «гм». Уверен, такие точно не смогут придумать шедевр, – скептически произнёс я, взяв бумагу обратно.

– Ну, может и не мировой, но, уверен, интересную историю они придумать смогут!

– С чего такая уверенность?

– Потому что я знаю. Поверь, в Союз писателей РСФСР, просто так не принимают. Раз они в нём состоят, то заслуги их оценены обществом и признаны. Так что прекрати дуться и работай в коллективе. Хорошо наладишь работу, хорошо снимешь – значит, выиграешь конкурс. А как получишь приз, войдя в тройку победителей, будешь спокойно работать, и снимать фильмы. И никто тебе больше мешать не будет.

– Так, стоп машина! Как это никто мешать не будет? А до этого что, мешали? Саботировали работу? Вводили советский кинематограф, а соответственно и государство, в убытки? Не желали развития нашего кино? Хотели нанести нашей стране материальный ущерб? Так это получается? – строго оглядев впавшего в ступор начальника, произнёс бывший пионер. Сделал секундную паузу и повысил голос: – А есть ли у кого-нибудь номер Комитета Госбезопасности? А то я тут небольшой саботаж обнаружил! А?!

– Э-э…

– Вот вам и «э-э», – тяжело и обречённо вздохнул я, рассматривая бумажку с тремя фамилиями: Варфоломеев, Гаврилов, Длинный.

«Кто все эти люди? Почему я такие фамилии даже не слышал в своей прошлой жизни? Возможно потому, что эти люди ничем себя не проявили, ибо бездарны? Скорее всего, так оно и есть. Вот повезло, так повезло…»

Глава 16

Замминистра отошёл, а я начал оглядываться, пытаясь опознать своих «помощников».

– Вон он, – услышал я чей-то старческий голос и, повернувшись, увидел подходящую ко мне троицу.

– А Вы, почему не взяли табличку, молодой человек? – сразу же начал с претензий гражданин очень похожий по своему типажу на Хемингуэя. Довольно бодренький, седовласый старик с причёской, закрывающей уши (а-ля «Битлз») и небольшой бородой.

«Это наверно Варфаламеев. Ну да, статный старичок. И имя Христофор очень такому подходит. Такое имя всем подряд не дают. Наверняка, родители из бывших дворян или нечто подобное. Прямо-таки „белая кость“. Интеллигенция. Н-да… Надеюсь, он не пьёт как его копия – Хемингуэй».

– И, действительно, Александр, как, по-вашему, мы должны были Вас найти, – пробасил здоровенный, высокий мужик с явно деревенским прошлым. Мощный, большой с простым и тяжёлым взглядом. Такие, как правило, если уж собрались идти напролом, то идут до конца, не взирая ни на какие трудности и потери. На вид мужчине было чуть более сорока. Кудрявые чёрные волосы на голове, нос картошкой и здоровенные кулачищи.

«Рубь за сто, что это Гаврилов. Эх, жаль, что зовут Илья, а не Гаврила. У него даже типаж, напоминающий персонажа Гаврилу – незабвенного сочинителя „гаврилиад“, из великолепного романа „Двенадцать стульев“. Надеюсь, что он не будет подобные „гаврилиады“ интегрировать в мой проект».

– А он, наверное, товарищи уже находится в раздумьях о будущем сценарии. Вот и забыл взять табличку, о которой говорил замминистра, – сказал третий и единственный из троицы, протянув руку, представился: – Виктор Сергеевич Длинный.

«Оно и видно, что длинный», – пожимая руку в ответ, подумал я.

После этого представились и другие члены команды. В общем-то, неожиданностей не произошло и кто из них есть кто, я угадал на сто процентов.

– Наш кабинет № 202. Пойдёмте туда и там пообщаемся. А то тут шумно, – после моего знакомства со всеми и рукопожатий, предложил Варфаламеев.

– Вообще-то обеденное время. Может быть, сначала сходим в столовую и пообедаем? – предложил Гаврилов, посмотрев на очкарика.

Тот пожал печами и, посмотрев на меня, сказал:

– Да, в общем-то, я не против и пообедать перед дискуссией.

– Я тоже не против, если все за, – согласился с ними их молодой, но крайне талантливый коллега.

– Плохая идея, идти в столовую, – причмокнул седовласый.

– Чем это? Нормально пообедаем, а потом уже делом займёмся. На сытый желудок всяко лучше думается, – пробасил «Гаврила».

– Я тоже так считаю. Всё равно ведь через час-другой желудок потребует пищи. Так к чему ждать, если можно сразу заправиться. Тем более что и время обеденное, что скажете, Христофор Игнатьевич?