Киллер на диете - Дарья Калинина

– Ну и что теперь? – пробормотала Инна, когда они наконец добежали до оставленного ими «фордика», запрыгнули внутрь и Мариша включила зажигание и обогрев салона. – Что будем делать дальше? Куда поедем?

Некоторое время Мариша молчала, раздумывая. А затем она тряхнула головой и сказала:

– Куда угодно, но только подальше отсюда!

С этим решением Инна была согласна целиком и полностью. За последние полчаса, блуждая среди разбросанных камней, она натерпелась такого страху, какой ей давно не приходилось переживать. Чтото мрачное и угрожающее вставало в сумерках из этих развалин. И Инне очень хотелось оказаться подальше отсюда.

Снабженные заранее указаниями лесника Паши, подруги без особого труда добрались до поселка Жихарево. Постучались в первый же деревенский дом, окна которого были освещены. И встретили радушный прием пожилой супружеской четы. За скромную прибавку к своим пенсиям в размере тысячи рублей они согласились оставить подруг у себя на ночлег.

У пенсионеров было большое хозяйство. Имелись свои козы, курочки и хрюшки. Так что к ужину они подали своим квартиранткам яичницу со свиными шкварками и целую кастрюлю домашней картошки с солеными огурцами, вкусно пахнущими чесночком, хреном и укропчиком. А также целую миску домашней квашеной капусты, при одном виде которой сразу же текли слюнки.

Такая эта капуста была белая, такая пышная! Просто крем, а не капуста!

Мариша так и сказала старикам, в ответ на что они польщено заулыбались. А хозяйка объяснила:

– У нас в каждом доме такую капусточку солят. Уж не знаю, в чем тут дело, в земле ли, в воде местной или в сорте самой капусты. Однако все мы сеем одни семена уже почти сотню лет. И капуста у нас всегда получается – просто загляденье!

– К нам и из города приезжали, – вступил в беседу дед. – Феномен, говорят! А на мой взгляд, если с душой к любому дело подходить, то оно и спориться будет.

Старики еще чтото говорили, расхваливая свое хозяйство перед подвернувшимися слушательницами. Инна действительно слушала. А Мариша лишь кивала головой в ответ. Слова стариков о необычной капусте, а еще больше сама капуста, которую Мариша «приговорила» уже целую миску, с постным маслом, репчатым лучком и сахарком – просто пальчики оближешь! – навела девушку на одну мысль.

А ведь Мила тоже сказала своим родным, что едет изучать какуюто уникальную капусту! Неужели она имела в виду вот эту самую капусту, которая сейчас стояла на столе и которую с таким аппетитом трескали за обе щеки подруги? Наверняка, это она самая!

И эта мысль заставила подруг приободриться. Это было пусть и косвенное, но все же новое доказательство того, что Мила отправилась именно в эти края, а не в какиенибудь другие.

Подруги даже извлекли фотокарточки пропавшей Милы, чтобы показать их симпатичным старичкам. Но те откровенно признались, что, занятые своими козами и хозяйством, давно уже не приглядываются к окружающим.

– Но вы походите по соседям, поспрашивайте. Возможно, ктото и видел вашу подругу у нас в поселке.

Однако у девушек на день были другие планы. Каменоломню они уже навестили. А теперь им не терпелось побывать на развалинах бывшей помещичьей усадьбы. Ведь, по словам Костика, институтского приятеля Милы, именно эту усадьбу и собиралась возродить к жизни Мила. Естественно было предположить, что именно там и следует искать ее следы.

Оставалось только понять, почему она решила предпринять это в начале учебного года, в период осенней распутицы? А также где она планировала взять деньги на реконструкцию усадьбы? И еще: как она собиралась потом доказывать свои права на возвращенную к жизни усадьбу?

Потому что по тем отдельным фразам, которые роняли окружающие в адрес Милы, совершить такой подвиг из чистого альтруизма было совсем не в духе пропавшей красавицы. Мила любила, чтобы у нее прибывало, а никак не убывало. И, видимо, реконструкция усадьбы и каменоломни казалась ей достаточно выгодным занятием, чтобы ради него даже бросить учебу, прогулять лекции и попасть под угрозу исключения из такого престижного учебного заведения.

На следующий день с утречка пораньше подруги прошлись по соседним домам, постояли на автобусной остановке, расспрашивали людей о Миле. Но очень быстро они поняли всю бесперспективность данной задачи. Жихарево было очень большим поселком. Тут имелись не только деревянные одноэтажные домишки, но и типовые многоэтажки, составленные из бетонных блоков. И, конечно, народу в поселке жила целая пропасть.

Увидеть, а главное, запомнить Милу местные жители могли только в том случае, если бы девушка совершила нечто невообразимо шокирующее. Например, учинила бы драку возле здания поселковой администрации. Или танцевала бы нагишом на рыночной площади. А коли ничего такого Мила не вытворяла, то ее пребывание в Жихареве, буде такое и случилось, прошло для всех незамеченным.

Пришлось подругам вернуться к симпатичным пенсионерам, у которых они ночевали, и завести разговор о заброшенной усадьбе. Старички отвечали както вяло и уклончиво. Пользовались любым предлогом, чтобы удрать от подруг и заняться своими привычными делами по хозяйству.

Да, усадьба была. Но старички никогда туда не ходили и даже не интересовались, в какой стороне она находится.

К счастью для подруг, в гости к их хозяевам зашла их знакомая, пожилая женщина. И, услышав, что девушки интересуются усадьбой, а также трагедией, произошедшей там много лет тому назад, соседка воскликнула:

– Так вы у мужа моего спросите! Он всю жизнь тут прожил. И дед, и бабка его тоже местные. Они тут все знают! Пойдемте к нам!

Подруги попрощались со своими хозяевами, которые, поджав губы, както неодобрительно смотрели им вслед, и пошли к их соседям. По дороге пришлось завернуть в магазинчик, купить пива и водочки для нового рассказчика.

Женщина сама так велела сделать подругам:

– Мой без вина или водки и рта лишний раз не раскроет. Зато если выпьет стаканчик, то таким великим рассказчиком становится, что только держись! Заслушаешься! Такие скатерти перед тобой разложит, что прямо дух захватывает. Когдато и я на этот его дар клюнула. Только позже сообразила, какой он болтун. Но про усадьбу он вам все в точности изложит. Ведь бабка его в той усадьбе не один год прослужила.

И тетка их не обманула. При виде принесенной выпивки и двух симпатичных девушек глаза у ее мужа загорелись чистым, ничем не замутненным восторгом. Повезло! Жизнь удалась! День только начался, а ему уже так поперло! Вместо скучного завтрака и обыденных дел у него бутылка водки, бутылка пива и сразу две внимательные слушательницы!

Глава 10

Впрочем, к беседе приступили не сразу. Сначала состоялась чинная церемония знакомства, потом хозяйка долго накрывала на стол, уставляя его домашними пирогами, соленьями и неизменной отварной картошкой, от которой шел крепкий лавровый дух.

Хозяин к этим сбором присматривался без особого восторга. Все больше косился на принесенные бутылки. Ему явно хотелось поскорее добраться до их содержимого. Но порядок, заведенный в доме строгой женой, не позволял ему выпивать без закуски. И старик покорно ждал, сглатывая слюну.

Наконец, все было почти готово. Хозяин, не удержавшись, хватил рюмочку. Тут же мигом повеселел и начал рассказывать:

– Нынче вы усадьбу среди травы и кустарника и не найдете, пожалуй. Раньшето крестьяне из Прянишкина, да и другие, кто поближе жил, камень оттуда на свои нужды таскали. Да и коекакие вещи, говорят, после пожара уцелели. Ну их тоже наши к рукам прибрали. Народ у нас хозяйственный, ничего не скажешь, что плохо лежит, обязательно приберет. Надо али нет, а все равно приберет. Чердакито просторные, пусть себе добро лежит-полеживает.

– Запас карман не тянет! – поддакнула его жена.

– У нас у самих на чердаке стоят два зеркала, – похвастался мужчина. – Говорят, из той самой дворянской усадьбы принесенные. Хотите взглянуть?

Еще бы подруги не захотели! Они пулей взлетели по скрипучим ступеням на самый верх дома. И тут их взгляду открылась настоящая пещера Али-Бабы. Да нет! Куда там нищим арабским разбойникам до наших запасливых крестьян-середнячков! На чердаке этой пожилой супружеской четы было абсолютно все, начиная с никелированных кроватей с трогательными круглыми шишечками и продавленными панцирными сетками, велосипедных колес, бидонов, старых резиновых поливочных шлангов и кончая стоптанной, но еще очень приличной обувью, которая могла когданибудь вновь войти в моду и тогда здорово бы пригодилась.

Тут же стояли прислоненные к стене и те самые зеркала в резных рамах, сильно испорченных огнем и временем. Стекла зеркал тоже потускнели и покрылись рваной некрасивой паутинкой трещинок. Но все равно, сразу было видно, что зеркала эти знавали лучшие времена. И бывало так, что в них отражался не простой крестьянский быт и заклеенная бумажными обоями стена, а дамы и кавалеры в нарядных туалетах, блеск драгоценных камней и страусовые перья, украшавшие шляпки прекрасных дам и их веера.