Банковская тайна - Шен Бекасов

– Да никто не может ни на что повлиять! – отмахнулся я. – Сам же говоришь – человеческий фактор… Да и что я могу сделать? Ты же понимаешь: чтобы ожидать от портфельных менеджеров успехов, надо обещать им хорошие заработки в награду за хорошие доходы. А у пассивных управляющих этих самых хороших доходов не бывает. Поэтому в управлении активами всегда есть риск. Главное – чтобы прибыли, полученные благодаря риску, превышали убытки, понесенные из-за того же риска. Это же статистика!

– А если получится наоборот? – с горечью сказал Савва. – Вам статистика, а мне оргвыводы! Вы на правлении меня же и поимеете за то, что недоработал систему риск-менеджмента… И что я скажу в оправдание? Что все сначала должны пройти через «синдром второго года»?

Он ушел от меня расстроенный. А мне нечем было его порадовать. Да и кто мог бы? У меня тоже не было рецептов от «человеческого фактора». Разве что…

Изучив отчеты, я вызвал к себе Попова, Пригожина и Старикова.

– Вы что, совсем с катушек съехали?! – сдавленно прошипел я.

– Что случилось? – испугались они, потому что таким меня еще не видели.

– Совсем охренели?! – не унимался я. – Почему у двадцати двух клиентов убытки по итогам квартала?

Они были шокированы. Никогда раньше я не был столь эмоционален из-за убытков клиентов.

– Рынок же падал, Андрей… – пробормотал Семен Попов. – Ты чего?

– Рынок падал, значит? – угрожающе переспросил я. – А вы тогда на что? Вы хотя бы читали инвестиционные декларации клиентов? Вы неукоснительно их соблюдали, когда совершали свои лихие сделки, а?

– Э… Ну… – замялись они.

Разумеется, они не помнили на память, у каких клиентов какие декларации. Для каждого портфельного менеджера клиенты были абстракцией, он знал их только по кодовым номерам. А типовых деклараций было не меньше десятка. Поэтому управляющему в пылу торговой сессии зачастую приходилось полагаться попросту на свой здравый смысл… или на удачу.

– Ну что вы мямлите? – продолжал свирепеть я. – А если нам иск вчинят за убытки вследствие нарушений условий договора?

– Да какие иски, Андрей Викторович! – храбро встрял Ринат Пригожин. – Это же доверительное управление – никаких гарантий…

– Ах, никаких гарантий? – процедил я. – А ты знаешь, мой юный друг, что у тебя клиент номер семьдесят два в рекордном убытке? Минус двенадцать процентов!

– Семьдесят второй? – Пригожин напряженно вспоминал. – А! Так у него, по-моему, в портфеле пара недооцененных бумаг, которые тянут переоценку в минус… Но к концу года они отыграют в плюс раза в три, не меньше! Клиент потом только спасибо скажет!

– Это потом… или вообще не скажет, – печально возразил я. – Вы, ребята, хотя бы догадываетесь, какие люди могут скрываться за кодовыми номерами?

– Клиент всегда клиент, – убежденно заявил Данила Стариков.

– А кто у нас клиент номер семьдесят два? – полюбопытствовал Пригожин.

– Это банковская тайна, и вам ее знать не полагается, – холодно ответил я, написал на отрывном листке фамилию и показал им.

Все трое несколько секунд неотрывно смотрели на листок бумаги в моей руке, пока я не скомкал его в кулаке. Смятый бумажный комок я бросил в корзину, но промахнулся.

– Мама, – отчетливо произнес Пригожин.

– Да ладно, не может быть! – недоверчиво воскликнул Стариков. Я тяжелым взглядом посмотрел на него. – Так это правда? Да, Ринат, сочувствую…

– А ты, Даня, зря радуешься, – заметил я. – Фамилии твоих подопечных я боюсь даже на бумажке писать…

Стариков поперхнулся.

– Какие номера? – только и спросил он.

– Э, нет! – не без злорадства ответил я. – Какая тебе разница? Клиент всегда клиент!

– А у меня? – мрачно поинтересовался Попов.

– А тебе, Сима, хуже всех, – ухмыльнулся я и показал пальцем вверх.

– Понятно, – глядя в потолок, буркнул Попов. – Отчеты по портфелям «убыточным» клиентам уже разослали?

– С отчетами я разберусь, – пообещал я. – А вот вам, ребятки, предстоит работенка.

Я водрузил перед собой на стол увесистую стопку сброшюрованных страниц, придвинул ее к краю стола и приказал:

– К завтрашнему дню проштудировать все инвестиционные декларации. Это раз. Изучить «Регламент управления финансовыми рисками». Это два. И не сачкуйте – мы с Саввой вас проверим…

Они скорбно смотрели на талмуд.

– Мне повторить? – ласково спросил я.

Уходя с брошюрами в руках, они так страдальчески вздыхали, что мне даже стало их жалко. Их можно было понять. Минуту назад я перевернул их представление о собственной работе, в которой вдруг появилось что-то вроде небезопасной лотереи. Убыток клиента с абстрактным кодовым номером теперь мог обернуться вполне конкретными неприятностями…

Я, не вставая с кресла, наклонился и поднял с пола валявшуюся рядом с мусорной корзиной скомканную бумажку с фамилией, произведшей столь сильное впечатление на управляющих активами. Меня даже передернуло, как только я представил, что было бы, если бы этот человек достался нам в клиенты на самом деле. «Спаси и сохрани нас от таких клиентов!» – пробормотал я и отправил бумажку в шредер.

Конечно, я испытывал некоторое чувство вины перед ребятами за этот блеф. С другой стороны, и декларации подучат, и «Регламент» перечитают… Пожалуй, это все, что я мог сделать для беспокойного Саввы.

Все остальное – человеческий фактор.

ПРИНЯТЬ К СВЕДЕНИЮ

Татьяна Феликсовна, мой помощник, вошла в кабинет и доложила, что материалы моего предстоящего выступления разосланы по электронной почте всем участникам заседания. Я рассеянно кивнул. Она посмотрела на меня сочувственно.

– Не выспался? – догадалась она.

– Почему же? – с деланной бодростью отозвался я. – Пару часов подремал…

– Заседание перенесли в конференц-зал, – сообщила Татьяна Феликсовна. – Так что выступать будешь с трибуны и с микрофоном.

– Ага, – начал соображать я. – Значит, будет полный состав… Трибуна-то зачем? Может, они ждут, что я им еще картинки на проекторе буду крутить?

– Не знаю, – пожала плечами Татьяна Феликсовна. – Хотя, могу догадаться, ждут они от тебя многого…

Я вздохнул.

– Умеете вы успокоить, Татьяна Феликсовна, – съязвил я. – Мандраж как рукой сняло.

– А ты не мандражируй, – посоветовала она. – Подумаешь – пленарное заседание совета директоров и правления! Тебе не впервой…

Я нервно перекладывал на столе бумаги с текстом моего выступления. Татьяна Феликсовна, конечно, была права: это далеко не первое и далеко не последнее мое выступление перед серьезной публикой. Боссы и коллеги. Все меня знают… Разве я не выступал перед ними раньше? Глупости…

Однако на этот раз я отнесся к делу гораздо серьезнее. Я даже провел бессонную ночь накануне, все редактируя и редактируя свою речь, которую начал готовить чуть ли не месяц назад. «Перспективы создания инвестиционного банка». Та еще тема! Так просто и не доложишь… Этих не испугать, тех не спровоцировать, а вот этого не разочаровать, но вот те двое насторожатся все равно… А ведь по сути решается судьба всего бизнеса, курируемого мною в банке. Конечно, не в смысле «пан или пропал», но все-таки. Во всяком случае, основные перспективы будут определены на этом самом «пленарном заседании».

В 13.50 Татьяна Феликсовна скомандовала: «Пора!»

В 14.00 заседание в конференц-зале началось.

К 14.06 обсудили все процедурные вопросы.

К 14.25 свое выступление закончила главный бухгалтер, рассказав о последних финансовых показателях банка.

Дальше по повестке шел мой вопрос. Я приподнялся было из своего кресла, но услышал, как секретарь правления объявил другую тему – следующую за моей. В ответ на мой вопросительный взгляд секретарь правления еле заметно развел руками и сделал движение глазами в сторону президента банка.

Я перевел вопросительный взгляд на президента.

– А, Андрей Викторович! – спохватился тот. – Я ознакомился с вашими материалами. И все присутствующие, я думаю, тоже… (Члены правления с готовностью закивали.) Знаете, все очень понравилось! Здорово изложено! Всем, я думаю, тоже понравилось… (Члены правления снова энергично закивали.) Даже и вопросов-то никаких не возникает. Так что, чтобы не мучить вас напрасным озвучиванием, предлагаю считать вопрос о перспективах создания инвестиционного банка рассмотренным заочно.

Некоторые присутствующие еле слышно издали неопределенный вздох. Я не стал вздыхать, а просто спросил:

– И что будет написано в протоколе по моей теме?

– Принять к сведению, – не моргнув глазом, ответил президент.

Секретарь правления с готовностью стал делать пометки у себя в блокноте.

– Что значит – «принять к сведению»? – нахмурился я.

– Это значит – принять к сведению, – отрезал президент.

– Я готов ответить на вопросы, – сказал я.