Игра втёмную - Тхиен Ли

Луану доводилось встречать этих людей в войсках Сопротивления. Они честно служили в боевых частях. За несколько лет боев под одним знаменем у этих командиров, по сути дела, исчезли черты, рожденные Биньсюен. Ныне они, очевидно, занимаются строительством военных объектов или честно трудятся где-нибудь на севере страны.

А Бай Виен и его подручные, наоборот, все глубже увязали в трясине преступлений. И трудно сказать, как низко они пали в этих злодеяниях, прочно связав свою судьбу с судьбой своих хозяев.

Несколько раз Луан мысленно прикидывал как на весах, с одной стороны, Бай Виена и ему подобных, с другой — Нго Динь Зьема. Однако он скоро пришел к выводу, что если Бай Виен не станет действовать против Зьема по указке французов, то ему суждено быть под пятой Зьема. Такой вариант многократно увеличит трудности для революционеров. Вопрос, как использовать этот конфликт в интересах революции, — вроде бы абсурд, но по логике выходит так, и здесь не место эмоциям. Естественно, это не относится к рядовым исполнителям, слабо разбирающимся в политике людям, ставшим жертвами Бай Виена и французских колонизаторов.

Луан равнодушно смотрел в окно. Его невозмутимость успокоила шофера Лука. Наконец машина подъехала к воротам главного штаба Биньсюен.

У ворот машину встретил Лай Хыу Тай, обладавший учтивыми манерами чиновника и представительностью политического деятеля. Он радушно пожал Луану руку и сел вместе с ним в машину. Они объехали вокруг выкрашенного зеленой краской здания, окруженного траншеями. Тай явно стремился продемонстрировать свою мощь. Он помнил, что в лице Луана имеет дело со знающим, бывалым офицером. Однако Тай все же ставил собеседника ниже своих настоящих, как он считал, командиров — выпускников Сен-Сира.[22]

Луан спокойно смотрел вокруг, и, когда они закончили объезд, ему стало ясно, что все оборонительные сооружения, если говорить серьезно, не более чем показуха. В предстоящем неизбежном столкновении генерал Виен явно не будет серьезным противником для генерала Ти: его логово в Биньсюен быстро захватят. Очевидно, генерал Ти продвинется по службе, ибо сражение с Биньсюен представляет собой наилучший трамплин в его военной карьере, к тому же оно не требует крупных сил.

Район главного военного штаба являлся хорошей мишенью со многих оперативных направлений. Огневые средства были размещены только в одну линию. Пулеметы и орудия были расставлены где попало и без учета необходимости огневого взаимодействия. Даже инженерные сооружения — окопы и ходы сообщения, картинно обложенные мешками с песком, не годились для настоящего боя.

Оборонительные сооружения Биньсюен отличались трагической слабостью. Похоже, что здесь французские офицеры не очень-то старались для своих подопечных. Правда, в другом месте были видны плоды их стараний: позади главного штаба стояли наготове бесчисленные баржи и грузовые моторные лодки с продовольствием, водой и, естественно, ящиками с винными бутылками. Здесь притаилась даже баржа с «веселыми девочками». Луан определил ее по сохнувшему на веревках женскому белью, которое развевалось на ветру наподобие праздничных флагов. На площадке возле здания штаба стояли два вертолета, приготовленные, разумеется, для командования, а никак не для боевых действий. Тай, не переставая с надменностью показывать, ждал от Луана выражения восхищения. А Луан размышлял, что бы ему сказать сейчас поуместнее…

Луана принял Лай Ван Шанг: Бай Виен находился в Бенче вместе с полковником Леоном Леруа.

Войдя вместе с Шангом в приемную, Луан увидел сидящего за столом Ли Кая. Тот вежливо встал, приветствуя Луана.

Приемная была роскошно обставлена. За спинкой кресла, покрытого тигровой шкурой, вздымались вверх слоновые бивни длиной каждый с метр, а то и больше. Это, очевидно, место самого Бай Виена. Пол был устлан турецким ковром, играли огнями хрустальные люстры. На диване в стиле ампир стояло клеймо французской мебельной фирмы «Левитан».

В приемную вошла Тиеу Фунг, она принесла поднос с бутылкой вина и рюмками, Одетая сегодня во вьетнамское национальное платье, она приветливо кивнула Луану.

— Как ваше здоровье, господин агроном?

— Спасибо, а как вы поживаете?

— Благодарю, хорошо.

Тиеу Фунг разлила вино в рюмки, украдкой посмотрела на Луана.

— Я очень сожалею, что генерал-майор Ле Ван Виеи отсутствует. Сегодня я надеялся увидеть его, но, увы, мне не повезло. — Луан сказал это после того, как все трое чокнулись. Он говорил искренне, поскольку действительно хотел составить личное мнение о главе Биньсюена.

— Что вы думаете, господин агроном, о размещении наших войск? — Лай Хыу Тай не удержался и задал этот вопрос вовсе не к месту.

— Сегодня я приехал проведать генерал-майора и вас, господа, без какой-либо цели, которая имела бы отношение к армии. Очень признателен вам за доверие, за возможность взглянуть изнутри на секретные оборонительные сооружения…

— Ну что вы! — Тай остановил Луана протестующим жестом. ~ Мы же действуем средь бела дня, мы не похожи на тех, кто что-то скрывает! В течение вашей непродолжительной прогулки мы все время старались быть… ну… как бы откровенными друзьями, чтобы выявить существующие между нами разногласия… Прежде чем вы, господин агроном, расскажете о цели своего визита, нам хотелось бы услышать ваше мнение.

Тай говорил витиевато, капризным тоном.

«Пока не напугаешь этого хвастуна, — подумал Луан, — он будет неуправляем». Улыбнувшись, он произнес:

— Что же, если так, позвольте мне, господа, говорить с дружеской откровенностью. У меня не было возможности полностью осмотреть систему обороны, я видел своими глазами лишь район вокруг главного штаба и буду судить с чисто военной точки зрения. Вы согласны?

— Да, разумеется! — Лай Ван Шанг ссутулился, а Лай Хыу Тай, наоборот, откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди. Его поза говорила: дескать, послушаем тебя, хотя слушать-то нечего.

— Прежде всего, мне неясен тактический замысел командования Биньсюена. Для чего размещены войска вокруг штаба? Чтобы оборонять командование? Может, это главный укрепленный пункт вашей крепости? Или же это, прошу прощения, лишь имитация? Я хорошо помню, что газета «Журналь д'экстрем Орьян» публиковала довольно обширный, подробный и, естественно, содержательный репортаж о районе вашего главного штаба.

Лай Ван Шанг нахмурился, его темное лицо помрачнело еще сильнее. Физиономия Лай Хыу Тая тоже несколько погрустнела.

— Если ставилась цель обороны главного штаба, то численность войск и средств для этого несколько избыточна. Точнее говоря, она значительно выше необходимого уровня. Если же здесь основное оперативное направление, то, во-первых, войска располагаются скученно, а во-вторых, зачем для этой цели выбрано именно место дислокации главного штаба? Разве несколько пулеметных гнезд и амфибий способны воспрепятствовать захвату моста противником? Разве не использует противник господствующие высоты перед главным штабом, например маяк в Тёкуане? Как ваши военные эксперты предполагают развитие боевой обстановки? Они что, собираются воевать с группой лазутчиков или с отрядом легковооруженных штурмовиков, пытающихся прорваться через ваши укрепления? А вы не подумали, господа, что не потребуется и сотни стопятимиллиметровых снарядов, чтобы сровнять с землей весь укрепрайон? Вы не предполагаете, что морская пехота противника ударит вам в тыл? А что вы будете делать, когда противник оседлает, с одной стороны, дорогу из Фусуана в Нябе, с другой — мост, соединяющий Онгтхин и Канзюок, и таким образом возьмет вас в клещи? Почему вы рассчитываете на нападение только с фронта? И потом, извините, господа, если это имитация, то она никак не напугает даже людей с элементарными представлениями в военной области. Одновременно она навлекает на вас политическое поражение! Не правительство, а Биньсюен решается на кровопролитие! В нынешней тонкой политической ситуации в стране нет более серьезной ошибки, чем воинственно бить себя в грудь… Потерять флаг мира означает потерять почти все!

Луан говорил деликатно, но тоном твердым и решительным, Лай Ван Шанг, подперев кулаками подбородок, смотрел на него не мигая. Лай Хыу Тай сидел выпрямившись, его голова, правда, несколько поникла.

Если бы все трое вдруг выглянули из приемной, то увидели бы Ли Кая, который, вытянув длинную шею, прильнул ухом к дверям и слушал весь разговор. Он не пропускал ни единого слова. Разумеется, он не мор ничего видеть, так как ширма преграждала вход в его комнату. А вставать и подсматривать ему было неудобно, потому что три насторожившихся охранника могли это заметить и пустить в ход свои «томсоны» о воронеными стволами. А в другой комнате, тоже рядом, сидела, откинувшись на спинку стула, Тиеу Фунг. Разговор ей был слышен лучше, чем Ли Каю.