Игра втёмную - Тхиен Ли

— Я отвечаю на вопрос господина премьер-министра, — пояснил Луан.

— Знаю… Я даже кое-что успел услышать… Продолжай, пожалуйста.

— Я говорил о том, что стремление к миру охватывает весь регион. Можно сказать, весь мир. В ближайшее время Вьетнам примет участие в конференция глав государств в Бандунге. Бандунгская конференция обязательно уделит особое внимание прочному миру в Азии. Когда две представленные здесь силы, Северный Вьетнам в союзе с Советской Россией и коммунистическим Китаем, Южный Вьетнам с оборонительным союзом СЕАТО…

— А что ты скажешь, Луан, если южнее семнадцатой параллели не мы первыми применим оружие, а кто-то другой? — перебил его Ню, ероша волосы.

— Мне не совсем ясно, кого вы имеете в виду?

— Допустим, речь идет о религиозных сектах в Южном Вьетнаме, о партии Дайвьет в Центральном Вьетнаме…

— Спасибо, Ню, что не имеете в виду ветеранов войны Сопротивления, сражавшихся севернее семнадцатой параллели, — усмехнулся Луан.

— До сего дня у меня не было оснований для подобной гипотезы. Хотя в принципе полностью такая возможность не исключена, но, разумеется, не в пятьдесят пятом году.

— Что касается религиозных сект и Дайвьета, то я не считаю их потенциал, если действительно начнется стрельба, настолько серьезным, чтобы потребовалось хирургическое вмешательство глав государств в Бандунге, — уверенно заявил Луан.

— Верно! — воскликнул Ню. — Мы в состоянии удержать в наших руках знамя мира. Уверяю тебя, что мы никогда первыми не спустим курок!..

— И что первыми сделать это должны будут они! — закончил начатую Ню фразу Луан, выделив слова «Должны будут они!».

Ню расхохотался. По наблюдениям Луана, Ню редко смеялся так. Ню продолжал хохотать, но его устремленные на Луана глаза оставались серьезными.

— Зьем очень доволен! — сообщил Ню Луану. После того как они распрощались со Зьемом и епископом, Луан получил приглашение на ужин к премьеру.

Слушая Ню, Луан только улыбался.

— Ты бывал когда-нибудь в «Гран-Монд»? — поинтересовался Ню, как бы давая Луану понять, что его нисколько не заботят только что завязавшиеся у Луана отношения с премьер-министром.

Услышав отрицательный ответ Луана, Ню посоветовал:

— Посети немедленно, дни этого заведения сочтены…

— По распоряжению правительства?

— Разумеется, выполнять его они не собираются. Они оборудуют огневые точки, бросают туда дополнительные силы.

— А вы также не хотели бы, чтобы они это распоряжение выполнили, не правда ли?

Ню, шагавший по коридору в ногу с Луаном, резко остановился:

— Что за чушь, ты считаешь меня вампиром? Просто сходи в «Гран-Монд», и тебе все станет ясно…

— Ну, так далеко в своих мыслях я не захожу… В этом единоборстве правительство впереди по очкам. Биньсюен занимается азартными играми, грабежами, поборами. Правительство просит их положить конец деятельности, которая столь не по душе народу. Религиозные секты творят произвол, отбирают рис, нисколько не считаясь с законами. Силой заставляют людей работать на себя, убивают… Правительство против. Нападайте на них… Однако одновременно, прежде чем напасть, давайте похвалим их как основателей государства и лучших слуг престола!

— О чем ты, не пойму никак! — нахмурился Ню.

— Что ж тут непонятного? Допустим, Биньсюен и другие секты ни в прошлом, ни теперь не допускали никаких ошибок, не совершали нарушений. Тогда господину Зьему и господину Ню было бы нелегко совладать с ними. Ведь верно? Допустим, генерал Хинь не владел бы французским языком лучше, чем вьетнамским, а Бай Виен не был бы искуснее в проклятиях, чем в политике, что вожди всех каодай и хоахао не были бы поджигателями или похитителями жен. Тогда разве господин Зьем мог бы с такой легкостью вычеркивать их из высших титульных списков? Режиму господина Зьема выпала редкая удача: противник сам подставляет спину для битья! И не сегодня завтра, кода конфликт достигнет апогея между главой государства и главой правительства, козыри останутся на руках у господина Зьема: за главой государства тянется грязный след его амурных историй с несовершеннолетними в Каннах…

Ню больше ничего не говорил, он продолжал размеренно шагать, рот его словно был залеплен пластырем.

— Чего я опасаюсь, так это кровопролития посреди столицы! — сказал Луан, будто не замечая реакции Ню.

— Ты считаешь, что мне по душе кровопролитие? Но если бы тебе стало известно, что Биньсюен в своих реальных планах предусматривает взрыв двухконсольного моста, а также маяка Тёкуан, ты бы понял, что именно мы решительнее всего настроены против кровопролития и разрушений, — нахмурив брови, говорил Ню.

— Я подозреваю, что эти разведывательные сведения преувеличены.

— Видишь? Ты все-таки не веришь. Могу сообщить тебе одну деталь: Биньсюен заполучила специалиста по морским диверсиям, ранее он участвовал в войне Сопротивления: кажется, даже служил в подразделении, которым командовал ты! Этот парень оставит от двухконсольного моста один каркас. Всего с тонной взрывчатки… Теперь ты мне веришь?

— Мне приходится верить тому, что вы говорите…

— Досадно! — разгорячился было Ню, но тут же вновь овладел собой. — Я представлю тебе доказательства. Разумеется, позже. А теперь загляни в «Гран-Монд»…

19

По пути домой из «Гран-Монд» Луан с трудом сдерживал овладевшие им чувства. Водитель Лук время от времени бросал на него взгляды, теряясь в догадках. Луан сидел в машине неподвижно, даже вопреки обыкновению не смотрел на улицы, одевавшиеся в предновогоднее убранство.

…По сравнению с моментом, когда Луан был там в последний раз (до 1945 года), «Гран-Монд» значительно расширился. Хотя вход в казино остался прежним и по-прежнему над ним мигали разноцветными огнями три строки с названием заведения на французском, китайском и вьетнамском языках, внутри было четыре больших холла, два зрительных зала, оформленных в стиле китайского классического театра, где выступала целая труппа иллюзионистов, было несколько десятков ресторанов, баров и различного калибра банкетных залов. Девицы в заведении проявляли готовность оказать клиентам самые разнообразные «услуги», номера любого разряда находились рядом. Однако десятки тысяч людей привлекал в «Гран-Монд» азарт: с несколькими пиастрами можно было попытать судьбу в «лук-лак» или «бонгву», имея несколько десяток — в «три листика», с несколькими сотнями — в вист, «железку», владельцы же тысячных сумм шли играть в рулетку. Луан никогда не думал, что здесь имеется такое разнообразие азартных игр, одно их перечисление на листе бумаги составляло более пятидесяти строк.

Лица встречавшихся Луану посетителей в подавляющем большинстве были тупыми и возбужденными: от вина, от женщин, но главное — от возможности играть на деньги. Никто не брался подсчитать или измерить пагубную силу «Гран-Монда» с момента, когда казино попало под контроль Биньсюен — с 1948 года. Сколько самоубийств, сколько убийств, сколько посаженных в тюрьмы банкротов, сколько продавших свои души или души своих жен, дочерей.

Войдя в подъезд, перед которым за мешками с песком стояли с автоматами солдаты Биньсюен, и столкнувшись лицом к лицу с этим липким миром, Луан лишний раз убедился в правильности своей оценки того, кто победит в конфликте между Биньсюен и Нго Динь Зьемом. Весь город, весь Южный Вьетнам протестовал против этого злачного места. Возможно, очень немногие симпатизировали Нго Динь Зьему, однако не настроенных враждебно к Биньсюен не было вовсе.

Нгок был единодушен с мнением Луана.

Луан встретился с Нгоком — они условились заранее — в кафе левого крыла, в котором подавали дичь. Там было много светильников, но мало света. А Нгок был так искусно загримирован, что Луан лишь после нескольких секунд колебаний узнал его. Густая борода, неряшливый костюм, черная фетровая шляпа, в руке веер-все эти атрибуты придавали Нгоку вид счетовода, занявшегося кладоискательством. Он сообщил:

— Я установил связь с Бай Монгом, он бывший рабочий маяка. Бай служит в штабе Биньсюен. Нас познакомил его старший брат — подпольщик, поэтому я смог поговорить с ним прямо. Парень неплохой, готов нас слушать, однако слабоват. Я поручил его райкому Лонгтхань. Если обстановка осложнится, Бай переплывет реку и наши пришлют подкрепление, что позволит покончить с военной зоной Д. Я обсудил с Бай Монгом вопрос о его уходе заранее, чтобы он не оказался замешанным в этом деле, однако Бай не согласился. У него свои аргументы: уйти сейчас — значит потянуть за собой десятки людей. Солдаты Биньсюен не осведомлены о преступлениях своих лидеров и по-прежнему фанатично им преданы. Они верят, что французы не бросят Биньсюен, они верят, что армия еще не склонилась на сторону Зьема, они рассчитывают на войска Нгуен Ван Тханя в Тэйнине, войска Леона Леруа в Бенче, войска Ба Кута в Лонгсюене, корпус «Нгылам» генерала Ви в Далате… Однако рано или поздно они придут в себя. Вот тогда-то Бай найдет повод уйти и изыщет способ известить об этом нас. Выслушав Нгока, Луан согласился с ним, потом вздохнул: