Одолжи мне жениха - Дарья Волкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утомлённые переменой обстановки, новыми впечатлениями, бассейном и издевательством над ослом, уснули мы практически мгновенно, едва легли в постель.
Не осквернили мы широкую постель сексом и утром. Для этого у нас был душ.
* * *
Ярослав влез ко мне под душ спустя пять минут после того, как я включила воду.
– Слушай… – Он потёрся шершавой щекой о мою шею. От этого колкие мурашки от шеи волной спустились вниз. – А почему мы с тобой ни разу не мылись вместе?
– Потому что это… негигиенично…
– Да? – изумился Ярослав. Он стал ласкать меня. – Какой кошмар… Какое нарушение санэпидемрежима…
Он еще нёс какую-то подобную чушь, но я уже его не слушала. Знаете дурацкий анекдот про «без ног таракан не слышит»? Вот. А я без одежды глохну, слепну и резко тупею. Если рядом мой Ярочка.
А он, пристроившись сзади, творил всё, что хотел. Тёрся о меня, гладил, целовал, прикусил шею. Моя роль во всем этом вопиющем нарушении санэпидемрежима заключалась только в потоке бессвязных нежностей. Да еще в том, чтобы прогибаться как можно сильнее – вжимаясь ягодицами в его твёрдый пах, а грудью – в твёрдые ладони. Всё. На большее я рядом с ним неспособна.
А вот Яр оказался способен. Он что-то говорил, сжимая меня мокрыми руками и перемежая слова рваными вздохами:
– Тонечка… я чистый…
Ну, конечно, он чистый, мы тут оба уже до скрипа чистые!
– Я выйду, обещаю!
Ну, конечно, он выйдет, не будем же мы всё время ходить вместе, как тяни-толкай.
– Пожалуйста, девочка моя, можно?.. Так хочу тебя без всего…
Я ни хрена не понимала, о чем он говорит и о чем спрашивает. В такие моменты у меня в голове способна существовать только одна мысль, точнее, одно желание. Которое я продемонстрировала, опершись руками о мокрую стену и прогнувшись в пояснице как можно больше. Ну чего ты там еще ждёшь, хороший мой?!
Хороший мой ждать не стал. И дал мне то, чего я так хотела. Чего мы так оба хотели. И тут я поняла, о чем он говорил. Под лупящим сверху душем не было места презервативу. Да и чёрт с ним. Есть же таблетки какие-то… И вообще… Выйти же обещал… И…
И тут эти мысли были вытеснены, вытолканы… ну, сами понимаете чем.
Наслаждением. Каким-то совсем иным, запредельным. Таким острым, словно вода смыла какие-то защитные барьеры, и мы с ним остались с совсем тонкой кожей. И каждое прикосновение – до дрожи. И это не метафора, это факт.
В общем, на ногах мы не удержались. Оба. Уже после. Рухнули на дно просторной душевой кабины. Я отбила коленку, Ярослав шваркнулся о стену скулой. И после, лёжа в кольце его рук и слушая, как по его плечами барабанят капли душа, я думала, что большего наслаждения, которое я испытала только что, не бывает. Лучше быть не может.
А если не может быть лучше, значит, будет хуже.
Как оказалось, Кассандра из меня получилась вполне профпригодная.
Глава 8. Широкой этой свадьбе было места мало. И никуда от неё не денешься, хоть беги на край света
Ярослав уехал в командировку. Я к его отъездам на день или два уже почти привыкла. Но в этот раз он уехал почти на неделю – на пять дней. Перспектива провести одной, без него, целых пять дней была так непривычна, что впору затосковать. Чтобы не допустить этого морального падения, я таки вытащила своих Ынек в кафе.
* * *
– И чего мы так редко встречаемся? – задала Феня риторический вопрос, как только нам принесли сделанный заказ.
Встретились мы на веранде открытого кафе, которое располагалось на крыше торгового центра. Правда, не того, где работала я. А потом Фёкла Викторовна пригубила пива, блаженно зажмурилась и выдохнула:
– Господи, хорошо-то как.
Мы ответить не успели – пискнул Фенин телефон.
– Так, ну-ка, убрали все гаджеты! – возмутилась я. – И так встречаемся редко, так еще сейчас в телефонах все зависнут!
– Убрала! – Ганя дисциплинированно сунула свой аппарат в сумочку.
– Ща, погодь, ненаглядному своему отчитаюсь, а то он меня пасёт. – Феня быстро стучала по экрану.
Мы с Ганей переглянулись. Это что-то новенькое. Фенин ненаглядный пропагандировал свободные отношения, они пару раз расходились, потом снова сходились. И ни разу за всё время наших встреч он не демонстрировал такого интереса к тому, с кем Феня и где. И вот тебе раз!
Феня наконец, с перерывами на хихиканье, отчиталась и тоже дисциплинированно убрала смартфон в сумку. И наткнулась на пару наших любопытных глаз.
– Это тот же или новый – такой любознательный? – Первой не вытерпела я.
– То-о-о-т же, – томно пропела Феня, отсалютовав нам запотевшим бокалом.
Пили мы в этот душный августовский вечер, как и положено тургеневским барышням – пиво.
– И кто мальчика сглазил, что ему теперь есть дело до того, где ты и с кем?
– Я и сглазила, – расхохоталась Феня.
– Рассказывай!
– Рассказываю. Коротенько, ОК? В общем, мы на отдых ездили пару недель назад, помнишь, Тонь, ты звонила? Ну, вот. Разругались, естественно. И мой олень по имени Олесь заявил мне, что нам, девкам, видите ли, только одно от мужиков надо – замуж и детей рожать.
– В натуре Олесь, – не удержалась от комментария я.
Ганя что-то буркнула себе под нос, но тоже не в пользу Олеся.
– А ты что?
– А я сказала, что за него под дулом пистолета замуж не пойду.
– И что?
– И всё! – торжественно выпалила Феня. – Мальчика подменили. Он долго не мог смириться с мыслью, что за него не хотят замуж. Думал, шучу, несколько раз подкалывал. А когда понял, что я серьёзно…
– А ты серьёзно?
– Замуж позвал! – расхохоталась Феня и ополовинила бокал.
Мы с Ганей переваривали информацию.
– Пойдёшь? – осторожно поинтересовалась Ганя.
– Сдался он мне! – фыркнула Феня. – Посмотрю на его поведение. Вообще-то, он парень нормальный. Работящий. Ласковый. Весёлый. Только олень.
Мы с Ганей деликатно помалкивали. А Феня переключила свое внимание на меня.
– А теперь мы заслушаем отличницу труда эпиляторной промышленности Карманову Антонину Петровну. Просим, просим!
– Меня замуж не зовут, – попыталась увильнуть от ответа я.
– А живёшь ты с кем? – Феня махнула официанту, но инквизиторского взгляда не отводила.
– А… Ну… – выдохнула я. – Вот!
На столе снова появился спрятанный было в сумку телефон. На экране красовалось фото, сделанное в доме отдыха. Ярослав снял нас двоих. На его телефоне мы всегда
