Сломанная печать - Иванна Осипова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Господин Брум оставался непроницаем, но небрежным жестом положил куб в коробку с пособиями и… полностью стёр всю записанную информацию. Мариса не верила своим глазам. А стажёр обратился к аудитории.
— Занятие окончено. Выходя из кабинета, сложите артефакты в хранилище. Вопросы?
Один из менталов поднял руку.
— Не по теме можно?
— Спрашивайте.
— Это правда, что в лаборатории Академии проводят опыты с иллюзиями? Мы видели недавно…
Мариса, внимательно смотревшая в лицо стажёра, могла поклясться, что господин Брум напряженно застыл, как будто вопрос ударил в наиболее болезненную точку. Его свинцово-серые глаза потемнели, но всё так же отражали лишь холодное спокойствие мага Разума.
— Опыты с иллюзиями запрещены королевским указом сто десять лет назад, — жёстко отчеканил Северин. — Все маги должны помнить об этом и чтить закон, — будто случайно он повернулся в сторону стола девушек.
После того как все разошлись, молчаливый преподаватель уничтожил следы работы студентов на остальных кубах. Мариса боялась пошевелиться и поднять взгляд, только бы не привлечь к себе внимания. Казалось, что сейчас господин Брум подойдёт к ней и начнёт разговор об амарантовой силе и незаконной практике в магии креаторов. Но он вежливо кивнул, попрощался и скрылся за дверью, будто ничего не случилось. Мариса просидела несколько минут на месте, чувствуя себя опустошённой, но одновременно в смятении. Келена собирала вещи, разговаривая с подругой или скорее сама с собой.
— Подумаешь, «господин Брум», — ворчала она. — Ему и двадцати пяти нет, я уверена. Стажёр первогодка, а уже такой важный.
— Сама же сказала, что он принц, — Мариса отвечала машинально, продолжая переживать произошедшее на занятии.
Молодой ментал совсем запутал её, постоянно вызывая неловкость. На мгновенье ей показалось, что с отличной защитой, которую она сумела выстроить, отгородившись от мира, что-то происходит. Господин Брум внушал настолько противоречивые чувства, что Мариса не знала, что и думать. Сегодня он спас незнакомую студентку целых два раза. Она срочно должна что-то придумать с библиотекой, иначе проклятая магия иллюзий вылезет в самый неподходящий момент. Название учебников Мариса продолжала держать в голове, опасаясь доверить бумаге подобные тайны.
— Ой, ладно. Зато как здорово он Даниса осадил. За это я ему всё прощаю. А с тобой-то что случилось? Думала, в обморок грохнешься. Чёрные узоры эти. Фу! Или господин Брум понравился? — Имя преподавателя она произнесла с особым ехидством.
— Напыщенная ледышка.
Пожав плечами, Мариса заставила себя подняться, точно забыв, что и сама всегда оставалась не слишком открытой для чужих. Пора было идти на следующее занятие по лекарской практике, где её ждали очередные сложности. Не стоило тратить время на мысли о бесчувственном стажёре Бруме.
«Почему он промолчал? Какое ему дело до чужой девчонки, не слишком способной в родной магии, зато проявляющей запретные умения», — от вопросов разболелась голова.
— Всё хорошо, Кели́. Я справляюсь.
+++
На следующий день, оказавшийся более-менее свободным от занятий, Мариса проснулась в тревоге. Соседка уже убежала на практикум для стихийников, и девушка некоторое время лежала в тишине. Такое утро выдавалось не часто. Обычно Келена опаздывала и носилась по комнате громко топая и издавая недовольные вопли, что одежда не находится на том месте, где она её кажется оставляла, а чулки вечно заползают под кровать. Особой аккуратностью она не отличалась, хотя очень старалась.
— Ох, Вейла! — вспоминала северянка свою гувернантку и жизнь дома. — У бедняжки случился бы разрыв сердца, увидь она, что все наставления улетучились из моей головы. Как там говорят Юинги: «Не по рыбке лодка!». Папуля мнит себя аристократом, да в наших далях и потомственные маги, что конюхи в столице.
Келена всегда посмеивалась над собственным благородным происхождением и деревенскими замашками. Она не любила забивать голову условностями. Мариса с теплотой подумала, что такая подруга ей и была нужна. Простая, открытая, жизнерадостная — Келена Эббис словно уравновешивала горечь и внутреннюю отчуждённость соседки. Вот только правды о себе Мариса всё равно не расскажет. Нет той девочки больше, нет отца, который пытался исполнить долг толкователя и спасти дочь. Они оба утонули возле острова Юингов.
— Я не существую, — тихо, почти вкрадчиво, сказала сама себе Мариса, разглядывая белёный потолок.
Невольно мысли вернулись к уроку по инфографии. Ещё вчера она осознала, насколько близко оказалась к опасной черте. Господин Брум выглядел слишком сообразительным, чтобы не догадаться о силе креаторов, застрявшей в Марисе где-то в разломе её собственного дара. Стажёр без раздумий уничтожил доказательство. Что же это значит?
Совсем не зная его, она предполагала первое, что приходило на ум. О коварстве менталов часто болтали среди магов.
— Ты задумал что-то, ледяной принц? Хочешь сыграть в игру? Нравится держать в руках чужие жизни?
Говорить вслух никогда не казалось Марисе странным. На острове Юингов она нередко уходила бродить по пустошам, покрытым жёсткими веточками вереска, или поднималась на старую дозорную башню, где без помех можно было наслаждаться одиночеством и говорить всё, что душе угодно. Прохладный ветер касался кожи, море разбивалось о скалы и шум его напоминал Марисе о чём-то важном. Тогда она ещё не помнила прошлого. Была простым приёмышем в богатом доме. Девчонкой, которая не желала видеть очевидного…
— Перестань!
Одёрнув себя, Мариса закрыла лицо ладонями, но и через темноту проступил образ дозорной башни, откуда она готова была прыгнуть сама, но чуждый дар не позволил, повелел жить, невольно спасая от непоправимого.
Чтобы полностью уничтожить нежелательные мысли, Мариса поднялась, быстро привела себя в порядок. Она решила, что сегодня непременно зайдёт в библиотеку. Пора заняться спасением своей жизни, ну или погубить её окончательно.
Сидя в чайной, Мариса порадовалась, что избежала разговора с Келеной о строгом ментале и вчерашнем дне. Вечером накануне та долго выпытывала, что же произошло с подругой на занятии. И камень бы сдался, но не Мариса.
В чайную быстрым шагом влетела магистерс Астрид — куратор эмпатов. Рассеянный взгляд будто искал кого-то, а остановившись на студентке Дэй просветлел. Тут от беседы не отвертишься, и Мариса предложила женщине сесть за столик, но взволнованная и беспокойная Астрид отказалась.
— Я на минуточку, — она извинялась, а Мариса ничего не понимала.
Они так и стояли у стола, присматриваясь друг к другу.
