Дерлямбовый путь Аристарха Майозубова - Артем Валентинович Клейменов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты там живой, — участливо спросил Миша, закончив экзекуцию.
— Кажись, да.
— Отлично… Жаль только, что я свой коньяк из-за этих гопников разбил, — расстроено выдохнул Миша, глядя на осколки разлетевшейся вдребезги бутылки.
— А ты что, начал пить? — удивлённо спросил Аристарх.
— Ещё не начал, но должен был.
— А что произошло?
— Отцом я стану месяцев через восемь. Моя жена конкретно забеременела, причём, как я и мечтал, двойней, надеюсь парней. Теперь можно и про вредные привычки вспомнить, а то до тошноты намучался советы докторов всяких слушать.
— Так это отличная новость.
— Прикинь, радость у меня, а эти черти чуть тебя не кончили и опять же, коньяк! Короче, всё настроение испоганили, а я, дурак, ходил, ждал и терпеливо грел бутылочку, представляя какой вкус напитка раскроется, ванильный или, может, больше шоколад. Тьфу!
Миша казался очень расстроенным и растерянным, а парень, которого он приложил кувалдами своих кулаков, неожиданно очнулся и начал блевать.
— Что с ним? — удивился Майозубов.
— Да ничего особенного, просто бить надо правильно уметь, в общем минут через десять очухается и поговорим с ним. Кстати, пассажир, которому ты вмазал что-то не шевелится, посмотри не подох ли этот бедолага?
— Да нет, точно не подох, я ему не очень сильно вдарил, хотя попал хорошо, — уверенно ответил поэт, но на всякий случай проверил состояние валяющегося противника. Тот дышал, а когда Майозубов насыпал ему на лицо снег, дёрнулся и резко подскочил. Впрочем, драки не произошло, Миша взял воспрявшего огромной ладонью за лицо и пододвинул к себе поближе.
— Слышь, дорогой товарищ, ты мне тут на несколько вопросов ответить должен, если жить, конечно, хочешь, но для начала представься.
— Сашка меня зовут, — испуганно проблеял бандит.
— А погоняло у тебя какое?
— Погоняло Компот.
— А почему Компот?
— Потому что моя фамилия Киселёв.
— Логично, — почесал голову Миша, внимательно осматривая стоявшего перед ним мужчину.
— Что-то часто я стал с Киселёвыми пересекаться, — едко усмехнулся фамилии Аристарх.
— Может, брат его, — поинтересовался бывший следователь.
— Нет, точно нет, этот просто гопник, а тот усатенький — журналист.
— Ладно, про журналиста пока забудем, поэт, а ты, Компот, скажи мне, как твоего подельника звать?
— Гришка.
— А погоняло у Гришки какое?
— Тоже Гришка.
— Почему?
— Ну ни на что, кроме Гришки он не отзывается в принципе, у него с головой что-то не то.
— Ясно, Компот, значит, умный тут ты, поэтому буду спрашивать с тебя. Отвечай, кто вас нанял?
— Никто, мы просто решили немного бабла нацедить.
— Вижу, Сашка, ты недалеко от Гришки по уму уполз, — резюмировал услышанное Миша и добротно пробил тому в грудь. После чего Сашка упал на колени и его предсказуемо вытошнило.
Минут через десять, осознавшие свою участь бандиты, понемногу пришли в себя и перебивая друг друга стали рассказывать, что и как. Напавшие мгновенно сдали заказчика, небезызвестного Майозубову Малькова Вадима, и уточнили, что им были обещаны две тысячи долларов, из которых пять сотен они уже получили в виде аванса.
— Дебильно и очень жизненно, — картинно резюмировал поток признательных слов внимательный пенсионер из органов, а затем, потребовал, чтобы бандюки дали ему свои паспорта, после чего сфотографировал документы на мобильный телефон.
— Мы можем теперь идти? — с надеждой в голосе спросил Компот.
— Можете, дегенераты, но только вот вопрос с коньяком ещё на повестке остался.
— Мы всё купим, нет базара, — жизнерадостно кивнул Гришка.
— Нет, не так, у нас вкусы с вами разные, к тому же мне кулаками поработать пришлось… Короче, отслюнявьте предоплату от Малькова и валите.
— Ну мы, типа, пятьдесят баксов уже освоили.
— Гоните, что осталось и чтоб я тут вас больше не видел, иначе так легко точно не отделаетесь, — спокойно закончил разговор Миша и по-хозяйски пересчитал отданные деньги.
— Может, мы зря их отпустили, они же меня грохнуть хотели? — спросил приятеля Аристарх.
— Да брось, они в этих местах уже никогда не появятся и могу с девяностопроцентной точностью сказать, что будет дальше.
— И что же? Мне-то уж точно интересно такое знать.
— Да всё элементарно. Эти два типа остались без денег, а значит, по-любому, пойдут к Малькову и станут требовать с того остатки гонорара, утверждая, что работа ими сделана. Тот скажет, что у него с собой столько нет и назначит встречу где-нибудь в тихом месте, чтобы передать недостающую сумму и кончит их там без всякого сочувствия.
— Жёсткий сценарий нарисовался, тебе их совсем не жалко? И почему ты так уверен, что Мальков так поступит?
— Слова жалко, поэт, в моей скорбной профессии не существует, я вижу таких, как эта парочка, насквозь и рано или поздно они всё равно кого-нибудь замочат или покалечат. Что касается Вадима Малькова, я его знаю ещё по старым делам и могу сказать, что на нём пробы ставить негде. Он не станет их оставлять живыми, во-первых, такое глупо, а во-вторых, он тупо зажмёт деньги. И, кстати, ты то с ним, как пересёкся?
— Почти никак, с подругой его переспал, а та, после этого, задумала уйти от него.
— Да ты страшный человек, Аристарх, — рассмеялся Миша и потащил поэта в магазин, торгующий алкоголем, а Майозубова нежно обняло вдохновение:
Мы вечность кромсаем на мелочь,
Считая копеечки дней,
Обиды злой едкая щелочь,
Нас делает только слабей,
Отринув душевные муки,
Где эго источник всех бед,
Сдам Богу себя на поруки,
Впустив в душу благостный свет…
Аристарх не сразу понял, что произнёс влетевшие в голову стихи вслух, а когда Миша весело пожурил за мрачность настроения, растерянно улыбнулся.
— Так, поэт, ты это, прекрати философствовать, мы пить ещё даже не начинали.
— Ко мне дружище, кажется, вдохновение вернулось…
— Какое вдохновение? Ты это брось, тебя тут чуть не прихлопнули, а у меня тостов накопилось на полгода вперёд. Как же я долго ждал, что вот так выйду в сквер, буду слушать пение птичек и пить коньяк.
— Миша, какие птички, январь месяц.
— Может, конечно, и январь, но в моей душе сейчас весна, я же стану отцом. Ты не понимаешь, что во мне сейчас происходит…
— Не понимаю, конечно, но спасибо, что спас мне жизнь.
— Ерунда всё это, Аристарх, и пустое, медаль за тебя всё равно не дадут, давай держи пластик стаканчика и думай, что это хрусталь бокала, а я налью.
— Ты даже не представляешь, Миша, на что меня толкаешь, — грустно вздохнул Аристарх, поглядывая на мгновенно материализовавшегося Бориску.
— Прекрати ныть, поэт и пойми, что бы не случилось, возможность продолжать жить
