Выше головы! - Расселл Джонс

Громкая слава сопровождала меня с рождения. Только сначала я не знал об этом — и был счастлив в неведении того, какие масштабы у этой «безумной известности»… Позже, просматривая записи, на которых я иду, бегу, ем или сплю, я воспринимал себя как кого-то другого, постороннего человека, укравшего моё лицо. Интересно, что подобного чувства не возникало при виде интервью. Наверное, дело было в том, что на «Дхавале» съёмка велась секретно — а вот на «Тильде» всё более-менее оставалось открытым. Но тогда я чувствовал себя лабораторной мышью, преданной всеми и никому не нужной.

На самом деле эти свидетельства были доступны лишь по спецдопуску ещё в тот период, когда мы были «пациентами с амнезией». К моменту моего появления на «Тильде» лабораторные записи были переведены в разряд материалов, собранных ИскИнами — тут я сравнялся с людьми, и ФиксИнфо надёжно защищал мою приватность. Но были и другие: документальные фильмы периода до и после «бэшек», видеосправки, подготовленные под присмотром Ирвина Прайса, презентации моих «подвигов», если их можно так назвать…

Так или иначе, журналистам, решившим обратиться к этой теме, не обязательно было посещать «Тильду», хотя оригинальная съёмка котировалась выше. Но вряд ли моя складская парочка прилетела только ради того, чтобы наснимать меня в профиль и анфас, пока я буду отвечать на поднадоевшие вопросы. Что же они хотят раскопать? Или они не имели в виду чего-то конкретного?

Перекусив в Стыковочной зоне в компании ремонтников и пилотов, которые перебрасывались шутливыми предположениями насчёт тех новостей из Центра, которые вот-вот обрушатся на станцию, я хотел было перейти к запланированному визиту в Энергокомплекс… Срочный вызов в Восточный сектор едва успел вытащить меня из лифта. От Главы. Значит, что-то пришло… Или это по ИскИнам?

Однако вопрос, требующий моего личного присутствия, не касался посредничества — я понял это, увидев в кабинете Юшкевич пару незнакомых лиц. Совсем юное девичье и мужское постарше. «Они», — ещё до того, как нас представили друг другу, стало понятно, кто передо мной.

— Яков Нансен и Хлоя Уэхара пожаловали в наш скромный уголок вселенной ради твоей персоны. Молодые, но вполне себе опытные глашатаи общественного мнения. Приготовься к интересным вопросам — их будет очень много! — и Глава добродушно рассмеялась, пока мы пожимали друг другу руки.

«Меня она не представила — что, так трудно назвать моё имя?» — думал я, приветливо улыбаясь тем, кто всего час назад «делил» мою жизнь, выбирая куски повкуснее.

— Всегда готов! Вы к нам надолго?

Парню — невысокому, сухощавому, похожему на подростка — шутка понравилась, и на его чёрном лице заблестели мелкие ослепительно белые зубы. А вот девушка восприняла вопрос всерьёз.

— Пока портал не закроется! — торопливо объяснила она, нахмурив лобик, полускрытый аккуратной синей чёлочкой.

Судя по её дизайнерскому «позолоченному» комбо и причёске, своей внешности она уделяла очень много внимания. Так много, что упускала, к примеру, тот нюанс, что, прилети они на два года, совсем не обязательно было бы знакомиться со мной в первый же день, да ещё в кабинете у Главы Станции… «Похожа на тех красоток, — и призраком замаячил образ «коварной» троицы. — Откуда она такая взялась на мою голову?»

— Настоятельно прошу отложить свои рутинные дела и уделить нашим дорогим гостям максимум внимания, — сказала Глава.

По приторной интонации и чрезмерной цветистости её речи я догадался, что просьба о содействии исходила не просто от Службы Досуга, к которой относились журналисты. Тут был кто-то повыше, если Юшкевич презентовали их по высшему разряду. Они ведь могли попросить о помощи Саласара, Бос или того же Ясина Шелли — но не Главу! «Кто же за них так хлопотал?» — подумал я и дал себе зарок выяснить. А потом порадовался, что со мной общаться будет девушка — она не производила впечатления хитроумной.

— Скромная просьба: оставьте нас вдвоём, пожалуйста, — и Юшкевич подмигнула Уэхаре. — Пара пустяковых рабочих моментов — и он целиком ваш!

Полногрудая Хлоя Уэхара продолжила игру, окинув меня утрированно томным взглядом. Её коллега наблюдал за ней с непроницаемым лицом-маской, терпеливо ожидая, когда она соблаговолит покинуть кабинет Главы — а потом вышел следом. Может, он и был молод, но своей сдержанностью напоминал мне спамера.

— Присядь, — предложила Юшкевич, указывая мне на кресло для посетителей, и сама опустилась в своё.

«Они для неё тоже были сюрпризом», — поняв это, я задумался, для чего же меня вызывали на самом деле. Неужели пришли какие-то решения из Центра, которые станут действительно серьёзной проблемой? Ведь тильдийцы ни за что не пойдут на ограничения статуса для меня или на отмену независимости для Шестой, и Юшкевич может оказаться в действительно сложной ситуации. И не она одна.

— Как всё не вовремя! — вдруг пожаловалась Глава, выдвигая из центра столешницы панель буфета. — Субпортальщики с их заминками и задержками… Никогда ещё такого не было, и вот в самый неподходящий момент! Раньше у нас была очередность — сначала новости, потом люди. Успевали толком подготовиться…

— А что там? — поинтересовался я.

— Тебе что-нибудь прислали? — ответила она вопросом на вопрос и хитро прищурилась, пока буфет разливал чай.

— Кто? — усмехнулся я. — Некому. Пока, — уточнение касалось Даны и Зейда, и, вспомнив о предстоящем прощании, я снова загрустил.

«Первый раз провожаю. Наверное, потом привыкну…»

— Понятно, — Глава придвинула мне наполненную чашку. — Значит, это полностью моя обязанность. Не буду жаловаться, что мне это неприятно…

— Что? — я взял предложенное.

Зелёный чай. Не самое моё любимое…

— Поздравляю с новым статусом! — Глава широко улыбнулась, как будто в камеру.

— И что там? — я отхлебнул горький напиток.

— Новый статус! Ты теперь считаешься человеком, Рэй Хофнер. Фамилию можешь сменить. Всё теперь можешь! Всё, что могут люди… — и её улыбка стала ироничной.

Оглушённый, я сидел, рассеянно глядя на крошечную коричневую чаинку, плавающую на поверхности. Совсем как я: вроде как часть целого, но всё равно на поверхности, между, посередине… Подумал вдруг, что Р-ДХ2-13405-1 теперь придётся сменить номер. Но я обязан спросить его, хочет ли он этого, ведь дело не в смене опекаемого человека, а в перемене имени этого человека, поэтому он вправе выразить своё пожелание. Как и я.

— Твоя братья также считаются полноценными людьми, — продолжала Глава, перестав улыбаться и тоже уставившись в свою чашку. — То, что с ними произошло, считается убийством. Те, кто принял такое решение, считаются убийцами. Состоялся суд, решение принято. Кроме того, им инкриминирована попытка склонить к самоубийству… — она сделала большой глоток и наконец-то посмотрела на меня. — Тебе будет принесено официальное извинение от имени всего человечества. Можешь решить, в какой форме пройдёт…