Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гедимин сердито фыркнул.

— Ты понимаешь, что говоришь? Они эти камешки носят на себе. Какой реактор, они от облучения сдохнут…

Вепуат протянул руку, и ближайший Бронн после недолгой заминки положил камни на шнурках ему на ладонь.

— Да тут вроде нечему засвечиваться… — пробормотал разведчик, разглядывая обломки. — На металлические руды непохоже… Посмотри сам на сканере, сюда наведёнка налипнет или нет?

Сканер показывал незнакомые элементы в составе — эти камешки явно принесли сюда издалека, из местности с другим геологическим строением… и кое-где был даже ирренций — разрозненные атомы, доли промилле… Гедимин смотрел на экран в растерянности. «Совать в реактор личные вещи…» — его передёрнуло. «Ради дурацких выдумок… С другой стороны — тут уже есть ирренций, хуже не будет…»

— Ладно, — буркнул он, стараясь не смотреть на Броннов. — Скажи — пусть кладут сюда все свои… амулеты. Я их соберу и пойду заряжать.

Аборигены переглянулись и снова запищали. Кто-то достал плетёный из ремешков кошель, и его быстро наполнили камешками, косточками и деревяшками.

— Они очень благодарны, — сказал Вепуат, слегка нахмурившись. — Гедимин, ну, ты… Осторожнее с дозой, ладно?

Сармат поморщился, резким движением взял кошель и выбрался из шатра, едва не своротив опоры. Ему было не по себе. «С чего они взяли, что можно зарядить любую вещь? Посох стража — Куэннская штука, сам себе аккумулятор. А тут где аккумуляторы?»

Высыпав на стол содержимое кошеля, Гедимин ещё раз его просканировал — может, он чего-то не разглядел, и там всё-таки есть «омикрон-батарейки»?

«Ничего. Камень, дерево, кость…» — сармат тяжело вздохнул и покосился на сфалт. «Наведённая радиация… Сдохнут же из-за своих дикарских поверий. Нет. Пойду верну им цацки. Скажу, что зарядил. Всё равно не смогут проверить. А так — хотя бы не облучатся.»

— Вот, — буркнул он, зайдя в шатёр Вепуата. Бронны, притихшие было в темноте, при появлении источника света снова оживились. Гедимин высыпал на контейнер из-под «трилобита» все цацки и, развернувшись, направился к лаборатории. «Чем только ни приходится заниматься, мать моя пробирка…»

Зарыться в чертежи ему не дали — уже через пять минут снаружи дёрнули за полог.

— Все свои, — хмуро сказал Вепуат, заходя в шатёр. За ним тут же протиснулись Бронны — всё та же стайка, только помрачневшая и прижавшая уши.

— Ну вот и зачем? — продолжал разведчик, кивнув на аборигенов. — Ты их обманул, теперь они гадают, чем успели тебя обидеть. Если тебе от них нужна была какая-то плата — сказал бы сразу, а врать было зачем⁈

Гедимин мигнул.

— Какая плата⁈ — он пристально посмотрел Вепуату в глаза — «мутировал он, что ли⁈». — Эти штуки — личные вещи, нельзя облучать их. Дикари просто не понимают, о чём речь.

«А как они вообще поняли, что я ничего не делал?» — мелькнуло в голове.

— Гедимин, — Вепуат прижал кулак к груди; сармат увидел свисающие меж пальцев шнурки с камешками и чьими-то зубами. — Теперь уже я прошу — засунь эту ерунду под облучатель! Дело-то минутное…

— Sa has— sulu! — выдохнул Гедимин. — Они же сдохнут!

— Не сдохнут, — качнул головой Вепуат и высыпал на стол пригоршню мелких цацек. — Я почти уверен. Давай облучатель, я сам всё сделаю.

Гедимин, угрюмо щурясь, достал устройство. «Лабораторного им хватит. Реактор ещё им, мартышкам драным…»

— Кыш, — бросил он в сторону Броннов, разворачивая над столом купол защитного поля. — Вепуат, выпроводи их.

— Не выйдет, — отозвался разведчик. — Теперь не уйдут. Боятся, что ты снова их обманешь. И — не закрывай купол, пусть будет прозрачным.

— Да чтоб вам всем… — пробормотал Гедимин, складывая цацки в кювету. «А когда весь лагерь накроет лучевая болезнь — на кого прибегут орать?» — он поморщился, но излучатель включил. По куполу побежали блики — луч, проходя сквозь цацки, посудину и столешницу, упирался в непроницаемое поле и подсвечивал его зеленью. У порога взволнованно запищали. Гедимин покосился на Броннов и увидел, как они привстают на цыпочки и таращатся на мерцающий купол.

— Хватит, — буркнул он, закрывая сопло излучателя и просовывая под купол дозиметр. «Угу. Десятикратный рост по омикрону и сигме. Хорошо всё-таки, что я в скафандре. А вот филкам не позавидуешь. Они там, с дикарями, считай, голышом…»

Защитный купол растаял, и Бронны заверещали уже в голос. Вепуат протянул им кювету; её содержимое расхватали за пару секунд, не оставив ни камешка. Гедимин, угрюмо щурясь, смотрел, как Бронны прижимают цацки к груди и низко наклоняют голову — и вылетают за дверь, только полог качается. Когда удрал последний абориген, сармат проверил кювету дозиметром и убрал в стол.

— Ты что, на них опыты ставишь? — мрачно посмотрел он на Вепуата. Тот возмущённо фыркнул.

— Ты что, не видел — они сами пришли? И к тебе, а не ко мне. Меня уже ты разбудил. Я тут за тобой бегаю, а там «трилобиты»… и сканер непроверенный, яд-дро Сатурна…

Он вышел из шатра, ворча на ходу. Гедимин, пожав плечами, сел за стол. Ему было не по себе. «Не то плохо, что дикари тупые — на то они и дикари. А вот что Вепуат и Айзек все эти бредни поддерживают… На эа-мутацию вроде бы проверяются, головой не бились… Не нравится мне всё это. И вся планета не нравится.»

…Когда Гедимин вышел, уже светало — можно было различить цвета шевелящейся травы под ногами. На пятачке, окружённом шатрами, снова стоял трёхногий фонарь, наполненный кейеком. У деловитого филка, пробегающего мимо, к поясу был прикреплён «факел»; светящуюся часть накрыли кожаным чехлом, сшитым грубыми стежками — не исключено, что самодельным. «Ага, маяк разобрали,» — сармат, обойдя шатры, покосился на башню на окраине лагеря. Сама каменная вышка была на месте, но источники света и пустую посуду с неё забрали. Ступени выглядели чистыми, никакая фауна к ним не липла, — всё-таки дикари оказались не такими уж дикими. Гедимин довольно хмыкнул и