Том 68. Чехов - Наталья Александровна Роскина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце письма прибавляет:
«Я, каюсь, слишком нервен с семьей. Я вообще нервен. Груб, часто несправедлив...»12
А каким он стал: он прежде всего воспитывал себя, а потом уже своих. И как многие, кто вспоминал и характеризовал его, неправильно понимали его характер. От природы он был вспыльчив, как он пишет в одном письме к Книппер.
* * *
Замечательно, как А. П., будучи 26-летним врачом, объясняет в письме брату Николаю, что такое воспитание. (Письмо помечено мартом 1886.)
«Воспитанные люди должны удовлетворять следующим условиям:
Они уважают человеческую личность, всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы...
Они уважают чужую собственность, а потому платят долги.
Не лгут даже в пустяках... Они не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают...
Они не уничижают себя с тою целью, чтобы вызвать в другом сочувствие...
Они не суетны. Их не занимает рукопожатие пьяного Плевако. •
Если имеют в себе талант, то уважают его... Они жертвуют для него всем. Они брезгливы.
Они воспитывают в себе эстетику... Им нужна от женщины не постель... Им, особенно художникам, нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть не ...), а матерью...
Тут нужны беспрерывные дневной и ночной труд, вечное чтение, шту- дировка, воля... Тут дорог каждый час.
Брось я сейчас семью на произвол судьбы, я старался бы найти себе извинение в характере матери, в кровохарканье и проч.» 13.
Да, это письмо интересно не только, как назидательное, но из него можно понять, как А. П. сам себя воспитывал, как он был строг к себе.
В ноябре 1884 года он с помощью Лейкина устроился корреспондентом «Из зала суда» от «Петербургской газеты» по «Скопинскому делу» и. Отчеты его были блестящи, с художественными характеристиками. Мнения независимы, например, Плевако ему не понравился 15. Кончилось все печально — длительным кровохарканьем, к которому он отнесся легкомысленно, и в голову не пришло, что оно чахоточное 1в.
sfc *
В 1885 году поездка в Петербург. До этого времени из настоящих писателей он был знаком только с Лесковым, которого любил и который в Москве в 1883 году, когда они возвращались вместе откуда-то, где много пили, его «помазал, как Самуил Давида»... 17
Познакомился Чехов в Петербурге в этот приезд с Сувориным, Григоровичем и Бурениным 18.
Вернувшись в Москву, он переменил квартиру,— она оказалась сырой, и он побоялся, что опять будет кровохарканье, снял напротив прежней на той же Якиманке, квартира находилась под помещением, которое кухмистер сдавал под свадьбы и поминки. А. П. писал:
«В обед — поминки, ночью — свадьбы... смерть и зачатие» 19.
* *
1886 года 15 февраля под подписью А. Чехов появился впервые рассказ «Панихида» в «Новом времени».
21 февраля — письмо от Суворина 20.
Лейкин решил издать книгу его произведений под заглавием «Пестрые рассказы» (я эту книгу прочел в поезде, не отрываясь, купив ее в Ельце, на вокзале, в 16 лет, и пришел в восторг. Виньетку для нее нарисовал Шехтель, друг Николая Чехова, в будущем известный архитектор. Я был знаком с ним, встречался у Марьи Павловны в Москве. Милый, талантливый толстяк).
В конце марта Чехов получил письмо от Григоровича, заставившее его задуматься о себе, как о писателе 2V
20 марта 86 года Антон Павлович ответил ему:
«...Если у меня есть дар, который следует уважать, то, каюсь перед чистотою вашего сердца, я доселе не уважал его. Я чувствовал, что он у меня есть, но привык считать его ничтожным... Все мои близкие всегда относились снисходительно к моему авторству и не переставали дружески советовать мне не менять настоящее дело на бумагомаранье... Не помню я ни одного своего рассказа, над которым я работал бы более суток, а «Егеря», который вам понравился, я писал в купальне! Как репортеры пишут заметки о пожарах... машинально, полубессознательно, нимало не заботясь ни о читателе, ни о себе самом...».
Кстати сказать, мне «Егерь» не нравится, — нахожу его слабым рассказом.
Далее Чехов признается, что «писал я и всячески старался не потратить на рассказ образов и картин, которые мне дороги и которые я, бог знает почему, берег и тщательно прятал».
«Первое, что толкнуло меня к самокритике, было очень любезное и, насколько я понимаю, искреннее письмо Суворина. Я начал собираться написать что-нибудь путевое, но все-таки веры в собственную литературную путевость у меня не было» 22.
Удивительный был человек! Удивительный писатель! — прибавлю я.
* * *
В том же 86 году 26 октября в «Новом времени» была напечатана его повесть «Тина». Чехов послал ее своей близкой знакомой М. В. Киселевой, владетельнице Бабкина, где Чеховы проводили лето в 85, 86, 87 годах.
Ответ он получил в конце года, возмущенный. Письмо полно негодования:
«...Присланный вами фельетон мне совсем не нравится, хотя я убеждена, что к моему мнению присоединятся весьма и весьма немногие. Написан он хорошо, читающие мужчины пожалеют, что судьба не натолкнула их на подобную Сусанну, которая сумела бы распотешить их разнузданность, женщины втайне позавидуют ей, но большая часть публики прочтет с интересом и скажет: „Бойко пишет этот Чехов, молодец!" Может быть, вас удовлетворяют 115 руб. и эти отзывы, но мне лично досадно, что писатель вашего сорта *, то есть не обделенный от бога, показывает мне только одну „навозную кучу". Грязью, негодяями, негодяйками кишит мир, и впечатления, производимые ими, не новы, но зато с какой благодарностью относишься к тому писателю, который, проведя вас через всю вонь навозной кучи, вдруг вытащит оттуда жемчужное зерно,— зачем же тогда одна куча? Дайте мне зерно, чтобы в моей памяти стушевалась вся грязь обстановки, от вас я вправе требовать этого, а других, не умеющих отстоять и найти человека между четвероногими животными — я и читать не стану... Может быть, было бы лучше промолчать, но мне нестерпимо хотелось ругнуть вас и ваших мерзких редакторов, которые так равнодушно портят ваш талант. Будь я редактором,— я, для вашей же пользы, вырезала бы ваш этот фельетон... фельетон ваш все-таки препротивный. Предоставьте писать подобные (по содержанию!) разным нищим духом и обездоленным судьбою писакам: Окрейц, Альбову и тутти кванти бездарностям».
Только через три недели Чехов написал ответ:
Ред.
«...У
