Том 68. Чехов - Наталья Александровна Роскина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лидия художница, очень талантлива, а потому и холодна, у вас же она кое-где истерична, истерична в своем страдании, в манерах. Что Арина Ивановна пьет — это очень хорошо: она у вас удалась вполне: только прискучает кабачками фаршированными и синими баклажанами, кушаньями, кстати сказать, для российского уха безразлично скучными, неинтересными.
Ну, да поговорим, когда увидимся. А теперь поклонитесь Куприну и его жене и будьте здоровы. Пьесу передам Немировичу завтра. Сегодня ее читает жена.
Желаю всего хорошего»
Ваш А. Чехов7
Письма А. П. Чехова к Федорову нигде не напечатаны. Он не решался печатать потому, что в них попадались похвалы, опубликования которых он боялся, чтобы не было принято за рекламу с его стороны 8.
«Мало ли что иногда пишется в письмах автору из любезности, деликатности — по доброте или иным соображениям».
Но доказательства искренно хорошего отношения А. П. к Федорову были в передаваемых беседах о нем с другими лицами.
Так, Найденов, автор «Детей Ванюшина», сидя у нас, говорил, что Чехов считает Федорова прирожденным драматургом.
В одном из писем ко мне А. М. писал: «Сегодня я обедал вместе с Дорошевичем, и он мне передал, что Чехов с величайшей похвалой отозвался обо мне как о драматурге и как о личности. Зная строгость Чехова к людям и писателям, мнением Чехова я дорожу больше, чем чьим-либо другим, и в его искренность и беспристрастие глубоко верю».
В 1903 г. мне было сделано поручение отвезти нелегальную литературу в Ялту. Направляясь по назначению, я хранила в себе тайную надежду увидеть Чехова.
Я остановилась у Елпатьевских, и хотя мое пребывание тоже было нелегально, я все же просила С. Я. Елпатьевского пойти со мной к Чехову.
Да уж так и быть, крамольница, я бы решился с вами пойти, но, к огорчению, А. П. болен очень и всякие лишние разговоры ему вредны.
В 1904 г. летом к нам на террасу спешно вошел за статьей местный журналист и сказал:
Умер Чехов!
У нас одновременно без слов вырвался стон. И стало так тихо, точно умер Чехов здесь, за нашей стеной. Через некоторое время послышались рыдания Федорова и скорбные неудержимые слезы полились по моим щекам.
В архиве Федорова было порядочно писем А. П. Чехова, но, к моему страшному огорчению, по разным неблагоприятно сложившимся обстоятельствам большая часть архива Федорова была расхищена. Из него довольно большое количество эпистолярной литературы поступило от меня в Московский Центральный литературный музей. Туда же отданы и два письма Чехова, содержания которых не помню. Даже портрет Чехова с надписью Федорову был похищен у меня со стола, вероятно поклонником Чехова. Когда я осведомила об этом Федорова, он написал мне:
«Эта утрата горше всех других утрат, потому что вместе с ними, особенно на закате жизни, погибают последние нити, которые к этой жизни привязывают. Образ А. П. Чехова и умершего —живет и угасшего — светит. Воспоминания стоят действительности и иногда бывают и дороже ее. В них оправдание прошлого и опора настоящего».
И образ А. П. Чехова будет светить вечным неугасимым светом и в будущем. Он провидел его своим взглядом огромного могущественного таланта.
«Но страдания наши перейдут в радость для тех, кто будет жить после нас, счастье и мир настанут на земле» 9.
8/VI—36 г.
ПРИМЕЧАНИЯ
JT. К. Федорова ошиблась: это было не весной 1900 г., а в феврале 1901 г.
Это письмо Чехова Федорову остается неизвестным.
По письмам известны другие — отрицательные— отзывы Чехова о Флоренции.
Чехов и Владимир Леонидович Дуров (1863—1934) были лично знакомы и встречались еще в 1887 году. В книге «Мои звери» (1927) Дуров пишет: «Ее (Каштанки) история послужила содержанием для знаменитого рассказа А. П. Чехова — .Каштанка* , написанного автором с моих слов» (стр. 59).
Следует текст письма Чехова от 25 марта 1901 г., автограф которого был передан, вместе с текстом воспоминаний, А. И. Роскину и ныне хранится в ЛБ (ф. 331, 70/25): текст его опубликован в «Записках», вып. 16, стр. 183—184. Книга, о которой идет речь в письме,— третий том собрания сочинений Чехова. Федоров просил прислать ее в своем письме от 21 марта 1901 г.
8 Письмо Чехова к О. Л. Книппер от 22 февраля 1903 г. (XX,52). В подлиннике воспоминаний Федоровой эта цитата дана неточно.
Это письмо, которое датируется октябрем 1902 г., ранее не было известно. В архиве А. И. Роскина сохранилось письмо А. М. Федорова к Л. К. Федоровой, где полностью приведен чеховский текст; местонахождение автографа Чехова неизвестно.
«Сегодня у меня радостный день,— писал Федоров жене.— Я получил письмо от Чехова, которое воспроизвожу дословно...» Далее следует текст публикуемого письма, вплоть до подписи, имитирующей подпись Чехова. Далее Федоров пишет: «Понимаешь ли, как это хорошо. Я почти не сомневаюсь теперь, что пьеса пойдет у Немировича тем более, что у них совсем теперь нет новых пьес. Даже Горький взял свою пьесу назад. Я не понимаю несколько подчеркнутой мною фразы в письме Чехова, не то это его субъективное мнение о характере таланта, а может быть я не совсем понял его» (Федоров подчеркнул в письме Чехова фразу: «Лидия художница, очень талантлива, а потому и холодна»). Это письмо Чехова — ответ на следующее письмо Федорова: «Глубокоуважаемый Антон Павлович. Куприн передал мне ваш привет. Спасибо за память. Отзываюсь на это моими пьесами „Обыкновенная женщина" и .Стихия". Первую вы знаете в первоначальной редакции. Для книги я ее очень изменил и переработал. „Стихия" для вас новая вещь. Прочтите ее и сообщите свой приговор. Ваш суд мне всегда дороже, чем отзывы всех критиков вместе ...). Когда прочтете „Стихию", передайте ее Владимиру Ивановичу Немировичу-Данченко. Может быть, хоть с этой повезет в Художественном театре». Письмо без даты, но на нем пометка Чехова: 1902. X. В письме от 17 февраля 1903 г., посылая Чехову книгу своих пьес (СПб., 1903; кроме «Обыкновенной женщины» и «Стихии», в книгу вошли пьесы «Старый дом» и «Бурелом»), Федоров писал: «Получил я от Немировича письмо относительно „Стихии". Много очень лестных похвал, но касательно постановки в Художественном театре ничего определенного не пишет».
В Полном собрании сочинений Чехова напечатаны два письма А. М. Федорову; итак, всего в настоящее время известны полностью четыре письма и отрывок из пятого (см. его выше). Несомненно, что их было значительно больше: писем Федорова к
