Война во время мира (СИ) - Гнутова (Gnutova) Алена (Alyona)

Дыра в груди разрасталась все больше. Элиза ненавидела себя за слабость перед ним. Она его почти смогла забыть. Но теперь, после его прикосновений и поцелуев, которые до этого момента почти исчезли из памяти, она не сможет жить без него. Он ей был нужен. Нужен как воздух.

Элиза смогла успокоиться лишь через час. Чтобы отогнать мысли о Джеймсе и очередном кинжале в сердце, она принялась доводить до ума зелье для Розы. Последнее время она видела Малфоя со Стоун. И не хотела, чтобы ко всему прочему Роза испытала те чувства, которые разрывали ее сейчас изнутри. Зелье было готово.

И, наконец, настал день и очень удачный момент, чтобы дать Розе зелье.

По школе прошел слух, что после дуэли со Стоун, Роза публично послала Малфоя и пошла гулять с Финниганом. В этот момент Элиза и добавила зелье в ее стакан, который так услужливо подал ей Эдвард. Никаких доказательств того, что это сделала Элиза не было.

Но каждый день наблюдая за Розой, Элиза видела, как резко в ней произошли перемены. Малфоя она совсем не замечала, а на Финнигана чуть ли не кидалась. Элиза понимала, что скорее всего она перепутала мощность и время. Потому что уже на дне рождении Джеймса, когда возможности соврать на вопрос не было, Роза ответила, что не любит Финнигана. А Браун испугалась, что ее чувства к Скорпу снова вернуться. Ей было необходимо усовершенствовать свое изобретение.

Когда Аннет отвечала на вопрос о сексе с Джеймсом, Элизе хотелось бросить в нее заклинанием. Ей даже не хотелось думать, что Джеймс сегодня будет к ней прикасаться. Элиза выбрала желание, совершенно не хотя признаваться ему в чувствах, которые не нужны ему. И, наконец, Элиза решилась на вопрос, который волновал ее давно. И он ее не любил. Никогда. На игре она сделала вид, что ее это не задело. Но вся ночь снова прошла в слезах. Ей не хотелось жить, хотелось забыть Джеймса, а может и вовсе не знать никогда.

Элиза была потеряна. Она не знала, что ей теперь делать. Бросить их общее дело она не могла. Да и привязанность к Джиму никуда не ушла. Она по-прежнему хотела видеть его.

— Тебе нужно влюбиться в кого-то другого, — утешала ее Роксана. — Конечно, просто так твои чувства не исчезнут. Но их же могут вытеснить другие.

Но Элиза не представляла, какой силы должны быть чувства и что это должен быть за человек, который будет лучше Джеймса.

Элиза понимала, что ей не хватит своих знаний для усовершенствования зелья, чтобы получить тот эффект, который ей нужен. И она решилась написать брату. После признания Скорпиуса на игре Мелиссе она точно не хотела, чтобы Роза испытывала к этому человеку какие-то чувства. И чтобы расположить к себе брата, нужно было дать ему услышать то, что он хочет услышать.

Дорогой Саймон,

Как у тебя дела? Я слышала, что у вас не все в порядке… А так как я больше не общаюсь с Поттером, то узнать из первых рук могу только у тебя. И поссорилась с Розой Уизли. В общем, сейчас я в Хогвартсе совсем одна. Даже не с кем поговорить. Поэтому я ударилась в учебу, особенно в зелья. Даже записалась на дополнительные занятия к Слизнорту. Но мне хочется пробовать создавать что-то свое. Можно будет брать у тебя консультации по составу?

Элиза

В ответном письме она убедилась, что Сортен знаком с Саймоном. И то, что брат посоветовал обращаться к нему, Элиза пропустила мимо ушей. Ей совсем не хотелось встречаться с профессором во внеурочное время.

Элиза понимала, что Сортен может за ней следить. Поэтому публичное общение с Джеймсом и Фредом она прекратила. Однако каждый вечер они встречались в лаборатории. Более того, она спросила у него про любовное зелье.

Но ответное письмо заставило все внутренности сжаться. Брат просил встречи в Хогсмиде. Он обещал дать ей инструкцию к зелью для Розы, но при этом он указал, что знает о том, что разработки у Элизы. И она совершенно не представляла, насколько он зол за это. В ночь перед походом Элиза придумала сотни вариантов зачем ей нужны были эти пергаменты. От случайности до похожего авторского изобретения.

— Привет, сестренка, — Саймон заключил ее в объятия. — Ну что там у тебя с зельями?

Элиза протянула свои пропорции. Саймон взял пергамент и внимательно его изучил.

— Я готов помочь тебе, но только при одном условии, — заключил брат.

Элизу совсем не устроили его условия. Каким бы гадом не был Джеймс, она не была готова отдавать его брату. Значит, зелье она приготовит самостоятельно. Но чтобы Саймон не подозревал ее в связях с Поттером, Элиза согласилась на условия его сделки.

Однако этим же вечером ее вызвал к себе профессор Сортен. После слов брата, что они собирались встретиться, Элиза была уверена, что ее будет ждать наказание. Постучавшись в кабинет профессора, Элиза вошла. Однако Сортена не было. На его месте сидел Саймон. Он запер дверь и наложил оглушающие заклинания. Элиза вся напряглась от страха.

— Ну и зачем ты мне врешь? — Саймон подошел к ней вплотную. — Зачем ты украла мои разработки? Ты помогаешь Поттеру и Уизли варить мои зелья. Я прав, да?

Элиза не отвечала. Но сбившееся дыхание выдавало ее.

— Тебя родители сдали, — усмехнулся Саймон. — Поэтому я их убил час назад.

Элизе казалось, что ее душа покинула тело. Это все казалось какой-то злой шуткой, розыгрышем. Он не мог убить родителей. За что? За то, что они помогли ей?

— Что ты несешь? — ошарашено посмотрела на него Элиза.

— Я им говорил, не переходить мне дорогу, — зло сказал Саймон. — Они поплатились за свою ошибку. За твою ошибку. А поскольку ты пока еще несовершеннолетняя и школьница, то теперь принадлежишь мне.

Элиза даже не слушала, что он говорит. Из глаз катились слезы. Она не могла поверить, что родителей больше нет. Что их убил родной сын. Что в их смерти виновата она.

— И отныне ты будешь принадлежать еще и профессору Сортену, — закончил Саймон. — Скоро он будет устраивать дополнительные занятия. И ты будешь ходить к нему. И подпишешь все, что он тебе скажет.

— Я не буду, — Элиза крикнула на него.

— Круцио, — Браун направил на сестру палочку.

Боль пронзила все тело, добавляя физические страдания к душевным.

— Если хочешь жить, — Саймон склонился над ней. — Сделаешь все. Иначе закончишь как родители, если будешь переходить мне дорогу.

Он направился на выход из кабинета.

— И да, — повернулся он в дверях, глядя ей в глаза. — Ты эту кашу заварила, ты и будешь исправлять. Но если ваши с Поттером зелья будут сварены идеально и это будет использовано против меня… На кладбище точно появится третья могила. А за моральный ущерб ты узнаешь у Поттера местоположение оружия, которое прячет его семейка. И это не обсуждается.

Саймон вышел из кабинета. И тут же из соседней двери показался Сортен.

Элиза жалобно посмотрела на профессора.

— Вы с ним заодно, да? — всхлипнула Браун. — Это Вы ему рассказали про то, что я общаюсь с Джеймсом и Фредом?

— Нет, не я, — покачал головой Сортен. — Да, твой брат заставлял меня следить за тобой. И пытать на наказаниях. Как Альбуса. Я говорил ему, что делал все это. Но на деле нет.

— Но почему? — Элиза уставилась на Сортена, вытирая слезы. — Почему Вы относитесь ко мне не как к другим ученикам?

— Потому что ты мне нравишься, — профессор сел рядом с ней. — И я не смогу сделать тебе больно.

Элиза вскочила на ноги и отошла от Сортена с недоверием смотря на него. Она не знала, чему верить. Кому верить. Если слова профессора были просто словами брата, который заставляет его говорить ей это. А если это была правда… Элиза не знала, как себя вести. Она выбежала из класса.

Днем Браун пыталась вести обычный образ жизни. Но уже сколько ночей она не спала. Она боялась Сортена. Особенно после его признания. Ее не устраивал никакой вариант. Ее пугала симпатия профессора. Пугало его сотрудничество с братом.

Элиза не могла не плакать, когда вспоминала родителей. Ей было настолько плохо, что она рассказала Роксане. Но не смогла признаться, что их убил ее родной брат. Она соврала, что не знает, кто их убил и попросила никому не рассказывать об этом.