Время для жизни 2 - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Косову припоминалась из его прошлого, точнее — из прошлого Елизарова, одна молодая женщина… Та тоже была красива, высокого роста, с длинными ногами — «от ушей!». Веселая опять же, компанейская. Не соскучишься, в общем! И вполне легко пошедшая «на контакт». Но вот сначала тогда Сергей не понял — что не так? И лишь через некоторое время, через пару-тройку свиданий, постепенно сообразил — «Бляха-муха! Да она же — не кончает! Довольная, как слон, по-прежнему — компанейская… Шутки-прибаутки, трали-вали…».
Уж что только он не делал, как только не изгалялся тогда! А она, улыбаясь твердила — «Да не заморачивайся ты! Мне хорошо с тобой, просто — хорошо! И все!».
По мере развития их отношений тогда, она призналась, что крайне редко получает полный спектр удовольствия. Вот просто — крайне редко! Даже сама задумалась — а когда это было в последний раз? И точно ответить не смогла.
Потом… потом как-то получилось, что они расстались. Без ругани и скандалов, по-взрослому, нормально. Отношения даже остались приятельскими. И даже — еще несколько раз переспали, уже так — больше почти по-дружески. А потом… потом — так получилось, что он «загулял» с подругой этой женщины. И та уже нашептала ему, что его знакомая — что только не делала, чтобы пробудиться как женщине. Доходила до откровенных групповух, но — никак! Даже жалко ее было… Иногда.
Здесь было — по-другому. Лизе явно нравилось все, что он делал, и на все его предложения она отвечала согласием. И кончала. Безусловно, и явно. Но! При этом — практически ничего не умея сама! Даже минет в ее исполнении был… вовсе не минетом. Даже и назвать-то это… как? Легкие ласки, поглаживания, поцелуи, чуток — язык к этому действу привлекая. Нет, это — совсем не то, что называется… М-да…
При этом, ему очень понравилось ее тело. Красивое, и владеть она им умеет.
«Может… научится? Особого желания не видно, но и не без интереса все выполняла!».
Ночь у них была бурной. Происходило это — везде. Иван рассказал ей анекдот про затейника Мойшу и люстру. Лиза смеялась, но на люстру поглядывала с сомнением. Тахта, вторая тахта; столы — и в комнате, и на кухне; пол в комнате, и даже в эркере, когда стало особенно жарко… Под утро уже и в ванной. Но там обоим не понравилось — скользко!
Когда девушка, поглаживаемая им по спинке, все-таки уснула, он осторожно поднялся и выйдя в эркер, закурил у раскрытого окна.
«Доволен? И да, и нет. Недосказанность какая-то…».
Косов провел языком по распухшим губам — вот целоваться ей очень нравилось. И очень нравилось, как он это делает.
«Что же за мудаки попадались ей прежде в жизни? Или такие же — неумехи? Никто не рассказывал про «пестики-тычинки»? Ладно… поживем, увидим. Может и получится ее обучить?».
И уже обнимая подругу, засыпая, Косов поймал мысль:
«Интересно… а Зойка в этом деле — лучше?».
«Хорошо быть молодым! Вроде и спал… часа полтора всего. И пусть не выспался, но — вполне бодро проснулся в привычное время!».
Косов потянулся аккуратно, чтобы не разбудить подругу, выскользнул из-под одеяла. Мелькнула мимолетная мысль на увиденную длинную ножку, переходящую в красивую попу — а может?
«Не… имей совесть! Умотал ее ночью, еще и утром подобным будить? Перерыв сделаем. До вечера!».
Сбегав в туалет, в просторной прихожей размялся недолго, но интенсивно, принял душ и побрился. Затопил колонку для омовения Лизы.
«Так-так-так… а чего мудрить? Сделаю горячие бутерброды к кофе. Хлеб… есть, поджарим чуток на масле. Потом — также, как и первый раз — обжариваем бекон. Мелем и варим кофе! Правильно вчера сделали, что ничего кроме красного сухого не пили. Похмелья и следа нет!».
— Красавица! — негромко позвал он.
Тишина.
Приоткрыл одеяло, погладил от плеча до спины и чуть ниже.
— М-м-м… ну чего ты так рано…, - протянула девушка, потягиваясь.
— Кофе пить будешь на кухне? Или изволите приказать подать в постель, сударыня?
— Ну вот еще! — фыркнула она, — В постель… На кухне, конечно же! А унеси меня…
Иван засмеялся:
— А в туалет тебя тоже нести?
— Нет! Туда я сама дойду. Отвернись, я встану! — приоткрыла глаз Эльза.
— А ночью — не стеснялась!
— Так то — ночью! — девушка закуталась в одеяло, и придерживая его рукой, подошла к шкафу, покопалась там и достав белые трусики, сердито сказала, — Не подглядывай! И не нужно на меня смотреть по утрам. Я — некрасивая!
— Глупости! Ты — красивая. Всегда — и вечером, и ночью, и утром! Долго не плещись, кофе остынет…
За столом девушка сидела, задумчиво глядя в окно и улыбаясь.
— А ты всегда такой… ненасытный? — лукаво покосилась она на Косова.
— Х-м-м… а разве я был ненасытен? — удивился Иван, — вроде бы… в пределах нормы.
— Это у тебя — норма? — бровки приподнялись, а губки приоткрылись, образовав почти правильную букву «О», — Ничего себе! Почти всю ночь…
— Ну… это я постеснялся. В смысле… побоялся тебя сильно уж… утомить.
— Да уж…, - красавица задумалась, — Даже не знаю, что сказать… И это ты вчера еще вымотался на стадионе.
— Ну да… есть такое… маленько. Ты как себя чувствуешь? Пойдем? Или… мне одному сходить в институт, а ты поваляешься еще, отдохнешь?
— Чувствую я себя… замечательно! Только… немного побаливает… кое-где. Но в институт я тебя одного не отпущу. Там — Зойка! А от этой кобылки чего угодно ждать можно! Так что
