Ещё вчера… - Николай Мельниченко

Собирается толпа зевак и гаишников. Один из них философски заявляет:

– Да, вот такая эта канавка! Здесь у Победы и Газона вообще передки отлетели! А иностранец подпрыгнул на метр – ничего: постоял и поехал дальше!

– Вам бы, паразитам, по шапке песку принести сюда – ничего бы не было! Вон вас сколько! Только штрафы умеете брать, бездельники х…вы! Что мне теперь делать? – ласково обращаюсь я к стражам порядка на дорогах. Они, понимая, что услышат еще не такое, рассасываются в сумерках. Я обращаюсь к оставшимся зевакам:

– Хочет кто-нибудь купить эту машину??? Отдам дешево!

Зеваки тоже исчезают потихонько. Я остаюсь один на один с покалеченной манюней. Ослепляют меня фарами и объезжают одни легковые машины. Меня нельзя буксировать. Погрузить – не на что, и нечем. Сообщить ребятам о своем положении тоже не могу. Начинаю работать по-грязному в чистой одежде. Добываю домкрат, поднимаю правый бок, вытаскиваю колесо. У новенькой балки отломался по сварке рог со шкворнем, вокруг которого поворачивается "поросенок" с колесом. Отсоединяю рулевые тяги, вместе с колесом загружаю все на верхний багажник. Доступ в обычный багажник в манюне через салон, туда мои обломки не поместятся, да и грязные они очень. Теперь моя манюня могла бы ехать: левое колесо руль поворачивает. Если бы только что-нибудь поддерживало ее вместо правого колеса!

Неожиданно из темноты возникает Юра с товарищем: меня не было слишком долго. Жить стало легче. Юра ловит случайный грузовик, коротким тросом мы подвязываем передок к фаркопу грузовика и трогаем. Я сижу в манюне, рулю, и подтормаживаю ручником, чтобы не очень влезать носом в ведущего…

Балку надо менять, я знаю как это долго и сложно. Правда, я теперь имею опыт. Но не имею ямы и инструмента. Юра успокаивает: он завтра пригласит знакомого автослесаря.

Утром он приводит парнишку в светлоголубом комбинезоне. Я смотрю на него с сожалением, представляя, в каком виде он вылезет из под машины, готовлюсь ему помогать. Паренек стеснительно говорит, что помощь ему не нужна. Через 15 минут (!!!) голубая балка уже без шкворней у меня в руках! Голубой комбинезон на умельце – такой же чистый, он даже руки не очень вымазал. Есть гениальные поэты, певцы, конструкторы, я же видел гениального слесаря!

Мы, три инженера-сварщика, разглядываем разрушенный стык в балке, сваренный контактной сваркой на стыковой машине. Он просто не мог не разрушиться: непровар по сечению был более 70 %! Такой же был и второй стык. Я с ужасом начинаю понимать, что передние колеса по одному, или оба сразу, могли у нас отвалиться на скорости 90 км или при "тормозных игрищах" с Волгой! Сколько хлопот было бы, у желающих собрать наши тела…

На "стиляге" еще одних друзей едем в автомагазин на Красноармейской улице: именно там Федор Савельевич приобрел голубую балку.

– А, армянская балочка, – небрежно говорит продавец. – Бросьте ее в угол и выберите себе другую. Пять человек уже принесли нам такие же балки!

Я представляю, сколько же людей не смогли предъявить "рекламацию", и уже никогда не будут заниматься ремонтом своих автомобилей! Внимательно осматриваю оставшийся десяток голубых изделий: все до единого – явный брак! Проварить шов обычной сваркой нельзя: рог со шкворнем поведет, колеса будут наклонены в разные стороны, и покрышки (тоже ереванские!) "спилятся" мгновенно!

Довожу эти сведения до продавца. Он "проникается", особенно после небольшой мзды. После длительных поисков под стеллажом находим ржавую московскую балку из предыдущей партии и забираем ее.

Гениальный паренек через час выдает нам готовую машину. Схождение колес он установил своим прибором тоже, и теперь машина не виляет!

На радостях "гуляем" у Яворских остатки дня и вечер. Утром они нас провожают в дорогу. Разговариваем с женой: все-таки наша манюня нас любит: оставила нас в живых, когда мы неслись с большой скоростью и до предела нагруженные, сломалась в нужном месте, на малой скорости, когда в салоне был я один. Мы еще не знаем, что в живых она оставила и нашего сына…

Первая машина у нас была 6 лет. Я построил металлический гараж по дороге на Турухтанные острова, затем более совершенный – возле Броневой. Приключений и забот у "частников" в те далекие времена было более чем достаточно… Мы с манюней, неизменным штурманом, а чуть позже – с сынулей, всегда были вместе со всем народом, и все мытарства и невзгоды прошли сполна. Например, с маленьким Сережей я поехал ставить машину в гараж под Новый год. Недалеко от гаража на Броневой мы так зарылись в сугробы, что часа три не могли выбраться. Был приличный мороз, а отопление в Москвиче 401 не предусмотрено. Малыша я укутал в свои одежды, самому же было жарко – работал бульдозером.

Следующая наша машина – голубой Москвич 408, – называлась "синявочка". В советской торговле была какая-то проруха: объявление о продаже новых Москвичей я услышал по радио. К тому времени у нас уже были деньги: мы продали манюню, и еще я получил 1600 рублей гонорара за принятую в печать книгу. В Апраксином Дворе мне продали машину за 4511 рублей 25 копеек. В ней был приемник! Плата за пользование приемниками (!) была отменена, и 11 ре 25 коп являлись мздой за дальнейшее пользование эфиром. (Цены не уменьшились: это были уже совсем другие деньги. Прошла реформа, и 10 старых рублей стали равны одному новому).

Максимальная скорость М-408 по паспорту – 115 км/час. На хорошо обкатанной машине мы поехали в отпуск со скоростью 100 км. Москвич на такой скорости создает иллюзию движения на ревущей ракете, не только по звуку, но и по вибрации и рысканью поперек дороги. Через 6 часов езды я устал как молотобоец, работающий одновременно у трех кузнецов. Пришлось остановиться на ночлег, не дотянув даже до дневной нормы бывшей "манюни"…

Во время этого рейса мое водительское образование резко повысилось после такого же резкого торможения при большой скорости на мокрой дороге. Было впечатление, что все тормоза оборвались. После "тулупа" в три оборота мы остановились, свесив нос машины над кюветом. К счастью встречные и попутные машины нас не успели таранить…

На синявочке мы ездили больше пяти лет. На ней я установил ручной газ и антенну с "Чайки". Нажимаешь переключатель, и вверх выползает большая и блестящая антенна – как у какого-нибудь члена ЦК! Синявочка в целом была неплохой машиной, но оставалась все же "москвичом": через 30 тысяч километров пробега пришлось менять все клапаны в двигателе. Двери в машине традиционно не прилегали к "туловищу", и чтобы уберечься от сквозняков мой штурман мостил всякие подушечки. Немало бед этой машине причинил и я сам из-за наивной доверчивости к технической литературе. Двигатели тогда заливались водой, которую зимой следовало подогревать перед ежедневной заливкой. Я решил перейти на антифриз, который изготовил по рецептам учебника для водителей 1-го класса (!) из воды, глицерина и бутилового спирта. Зиму я ездил, а весной мой радиатор стал как решето. Из другого справочника я несколько поздновато узнал, что глицерин разрушает олово. Радиатор пришлось менять. Бедные, бедные, доверяющие учебникам, водители 1-го класса!